Блестящая девочка - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 4

• Предыдущая
• 4/105
• Следующая

Белинда отвернулась от кассира, и ее взгляд упал на молодого человека, сидевшего за столиком в задней части аптеки, в закутке.

Ссутулившись, он склонился над книгой, рядом стояла чашка кофе.

Все перевернулось в груди Белинды. Все. Она с досадой отмахнулась от назойливого внутреннего голоса, предупреждавшего ее об очередном разочаровании.

Для нее уже стало обычным делом в каждом мужчине видеть его. Белинда слишком много о нем думала. Однажды она прошла за каким-то типом целую милю, чтобы потом обнаружить огромный отвратительный нос, который не мог быть на лице, грезившемся ей наяву и во сне.

Она медленно переставляла ноги, невероятно возбужденная и страшно боявшаяся разочарования. Его пальцы с ногтями, обкусанными до мяса, потянулись за пачкой «Честерфилда» и заученным движением вытряхнули сигарету. Белинда задержала дыхание, ожидая, когда он на нее посмотрит. Сердце стучало так громко, что, казалось, заглушило все звуки мира. Ничего больше не существовало на свете, кроме мужчины, которого она видела перед собой.

Он перевернул страницу. Сигарета в зубах повисла в уголке рта, указательным пальцем он открыл коробку спичек. Белинда почти вплотную подошла к нему, когда мужчина отодвинул книгу, выпрямился и чиркнул спичкой. Прикуривая, он поднял глаза, и Белинда сквозь клубы серого дыма посмотрела в холодные голубые глаза Джеймса Дина.

В это мгновение она как бы снова вернулась в кинотеатр в Индианаполисе, на фильм «К востоку от Эдема». Она сидела в последнем ряду, когда вот это же лицо с высоким лбом и беспокойным взглядом умных глаз вдруг возникло на экране. Джеймс Дин ворвался в ее жизнь, вытеснив все другие лица, увеличенные тем же экраном, на который она смотрела несколько последних лет. Внутри Белинды вспыхнул фейерверк, закрутились огненные колеса, и она почувствовала себя так, будто из нее выпустили весь воздух.

Дрянной парень Джимми Дин с тлеющими глазами и кривой усмешкой. Дрянной парень Джимми, который щелкал пальцами и хохотал, посылая мир ко всем чертям. С того момента, когда Белинда увидела его на экране, он стал для нее всем. Горящий во тьме маяк, мятежная душа, открытый вызов, невероятное вдохновение.

Посадкой головы, сутулостью плеч он как бы заявлял: мужчина сам отвечает за себя. Белинда приняла это послание, переварила его и вышла из кинотеатра с собственным выводом: женщина отвечает сама за себя. Через две недели она потеряла девственность на заднем сиденье «Олдса-88» с мальчишкой, чей надутый пухлый рот напоминал экранного Джимми. Потом она уехала из дома в Голливуд, по дороге поменяв имя на Белинду, чтобы навсегда расстаться с Эдной Корнелией.

Она стояла перед ним, не помня, как очутилась здесь. Ее сердце прыгало в сумасшедшем танце, ей невыносимо хотелось оказаться сейчас в черных велосипедных штанишках и в розовом топике с голым животом, а не в элегантном строгом платье цвета морской волны.

— Я… я полюбила ваш фильм, Джимми, — тихо сказала Белинда; ее голос задрожал, как туго натянутая скрипичная струна. — «К востоку от Эдема». Мне очень понравился этот фильм. — И еще мне очень нравитесь вы. Больше, чем вы можете себе представить.

Глаза с тяжелыми веками смотрели сквозь сигаретный дым, с пухлых губ сорвалось:

— Да?

Боже, он заговорил! Она едва могла поверить.

— Я самая большая ваша поклонница, — призналась она. — Не знаю, я потеряла счет, сколько раз я смотрела «К востоку от Эдема». — О, Джимми, вы для меня все. Вы все, что у меня есть. — Это было прекрасно. Вы были замечательны.

Белинда смотрела на него с обожанием, ее гиацинтовые глаза излучали бесконечную любовь.

Дин пожал узкими плечами, все еще не отрываясь от книги.

— Не могу дождаться «Мятежника поневоле». Он ведь выйдет в следующем месяце, да? — Ну вставай же, возьми меня с собой. Возьми к себе домой и займись со мной любовью.

— Да.

Ее сердце забилось еще быстрее, голова закружилась. Никто не понимал его так, как она.

— Я слышала, «Великан» всех потрясет, и очень скоро. — Люби меня, Джимми. Я отдам тебе все.

Он хмыкнул и снова уставился в книгу. Успех сделал его нечувствительным к блондинкам с гиацинтовыми глазами, на чьих хорошеньких личиках начертано подобное обожание.

Белинда медленно отошла. Она не заметила, что он вел себя с ней грубо и нелюбезно. Для нее он был Великаном, Божеством.

Правила, писанные для всех, его не касались.

— Спасибо, — пробормотала она и почти одними губами добавила:

— Я люблю тебя, Джимми.

Дин ничего не услышал. А если и услышал, эти слова для него давно превратились в пустой звук. Он слышал их бессчетное количество раз.

Остаток недели Белинда провела, перебирая в памяти подробности этой волшебной, неожиданной встречи. Что она сказала. Что могла бы сказать. Что скажет ему в следующий раз. А он, следующий раз, будет наверняка. Съемки в Техасе кончились, и он снова появится в аптеке Шваба. А она будет ходить туда каждый день, пока не увидит его. И когда наконец это произойдет, она проскользнет прямо к нему в закуток. И больше не станет заикаться, как идиотка, она придумает что-нибудь пооригинальнее, чтобы сказать ему.

Она же всегда нравилась мужчинам. Джимми не станет исключением. Белинда знала, что в тот день на ней будет что-то невероятно сексапильное.

Но в следующую пятницу, вечером, когда она открыла дверь маленькой обшарпанной квартирки, которую снимала вместе с еще двумя девушками, она была как раз в своем элегантном синем платье. Собираясь на свидание, Белинда решила надеть его не потому, что оно особенно шло ей, а по другой причине: на спине платье застегивалось на длинный ряд маленьких неудобных пуговок. А она собиралась создать трудности тому, с кем ей предстояло иметь дело.

Месяц назад Белинда и десятки других девочек пришли на пробу к помощнику режиссера в «Парамаунт»[10] . Нескольких из них, и Белинду в том числе, попросили прочесть короткую сценку о молодой девушке, покинутой любимым. Теперь, после пробы, девушка металась между огромными надеждами и ужасным, убийственным отчаянием. Безусловно, она была одной из самых красивых, но так и не смогла понять, понравилась ли помощнику режиссера.

Ответив на вопросы, заданные после пробы, она встретилась с Билли Гринуэем.

Билли работал главным посыльным в отделе распределения ролей в «Парамаунт», и Белинда согласилась пойти с ним куда-нибудь, несмотря на то что он казался ей не очень красивым. Конечно, Билли не был уродом, его светло-каштановые волосы были хорошо вымыты, аккуратно причесаны; несколько шрамов, розовевших на щеке, не только не портили, но и придавали его облику мужественности. Но он был какой-то обычный по сравнению с Джимми, а со своим кумиром она сравнивала абсолютно всех. Белинда ходила с ним на свидания три раза, и один раз даже разрешила забраться к ней под блузку, Билли, в свою очередь, пообещал ей достать копию протокола с результатами пробы. Вчера он ей позвонил и сказал, что у него есть то, что она хочет.

— Привет, детка.

Он зашел в квартирку, притянул девушку к себе и уже привычно впился в нее губами. Отталкивая его, Белинда услышала шорох бумажки, лежавшей в кармане клетчатой спортивной рубашки.

— Это оно в кармане, да, Билли?

Он снова притиснул ее к себе и поцеловал в щеку, шумно и тяжело дыша в ухо, как все мальчишки, которых она оставила в Индиане.

— Я же сказал, что принесу, разве нет? Сегодня твои соседки дома?

— Да, они на кухне. Ну дай мне посмотреть, Билли.

— Потом, детка. — И он провел руками по ее спине от шей до бедер.

На этот раз она еще дальше отошла от Билли и посмотрела на него самым холодным взглядом.

— Мне это не нравится. Не советую забывать, что ты имеешь дело с приличной девушкой.

Она почувствовала некоторое удовлетворение, увидев на лице Билли виноватое выражение. Он был из бедной семьи, и для него Белинда олицетворяла совсем другую жизнь. Девушка понимала, что у нее нет шанса заполучить желанную бумагу, не заплатив. Она подошла к оклеенному фанерой кофейному столику и взяла сумочку.

• Предыдущая
• 4/105
• Следующая