Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ) - Рубин Ричард - Страница 41

(тебе даже не представить, насколько, мое милое летнее дитя)

По экрану ползли финальные титры. Позади них разливалось пронзительно-голубое, чистое небо. Без единого облачка. Хотя нет, одно все-таки было. В виде сердца. Настолько слащавая картинка, что аж скулы сводит.

Саёри щелкнула кнопкой на пульте. Небо с сердцем пропало и сменилось стартовым экраном стримингового сервиса.

— Ну, — потер я ладони, — что еще посмотрим? Не знаю, как ты, но лично меня на еще один фильмец хватит. Будешь доедать пиццу?

Однако она меня удивила. Мастерски обманула ожидания. Всего одной фразой.

— Гару, ты любишь Монику?

Глава 13

— Гару, ты любишь Монику?

Тут же в голове чередой образов пронеслись три прошедших дня. Есть такие мемы формата «картинка со звуком». А в моем случае это были картинки с ощущением. Начальная точка — дежурное рукопожатие на первом собрании. Ничего личного, чистая вежливость. И уже сегодня сильная, уверенная в себе глава литературного клуба (вот уж кому пошло бы быть фемкой) цеплялась за меня как советский человек за колбасу по два двадцать. Гарик, да ты же устроил СПИДРАН отношений, можешь себя поздравить.

(ну, на самом деле не совсем заспидранил, осталась еще одна галочка, если ты понимаешь, о чем я)

Понимаю. Но и геймовер еще далеко, успеется. И надо бы как-то скрыть эту гордость внутри, а то Саёри расстроится.

— Нет, — сказал я, — не люблю.

Она нахмурилась. Видимо, простой ответ не вполне устроил — требовалась конкретика. Как, блин, на экзамене, поясните и аргументируйте ваш выбор.

— Понимаешь, Саёри, — я запустил руку в миску с остатками чипсов, — меня такие вопросы даже удивляют немного, что ли. Люди только в сказках влюбляются с первого взгляда… и в мелодрамах еще. Которые, по сути, те же сказки. Я не могу полюбить человека, которого знаю три дня. Даже симпы на твиче стримерш дольше выбирают.

— Что-что? — не поняла Саёри.

Черт, опять забыл, что не все занятные выверты реального мира попали сюда. Лицо у бедняги щас было такое же, как у меня, когда Ленка с переводческого показывала пример текста на старославянском. Вроде бы слова смутно знакомые, но от этого еще менее понятные. Надо тщательнее за языком следить.

(а иначе он у кого-нибудь во рту окажется)

— Забей, неудачная аналогия подвернулась, заговариваюсь уже немного ближе к ночи.

Саёри отвела глаза и в смущении затеребила край футболки.

— Просто… вчера вечером, когда я позвонила, вы пришли вместе, а потом сегодня в клубе во время чтения стихов…

— Это все мое поэтическое мастерство… — попытался пошутить я, но тут же разум уцепился за первую часть фразы, — постой, а с чего ты взяла, что мы пришли вдвоем?

Подруга покачала головой.

— Гару, шутки шутками, но ты меня дурочкой не считай, ладно? Я еще на улице вас услышала. Если подумать, то в этом ничего такого нет…

— Вот именно, — согласился я, — ничего и не было. Мы просто прогулялись по городу, она рассказала мне про клуб, поболтали о том, о сем, кофейку сходили выпить.

Некоторые подробности решил опустить. Неприятно ей врать, очень неприятно. Но это реально ложь во спасение, потому что не сомневаюсь, что Саёри вздернется, если выложить ей все как было.

Немало работы предстоит и с остальными. Если верить скрипту, Юри и Нацуки придут ко мне в выходные. Вообще прийти должна одна из них, но на этот счет у меня уже есть небольшой планчик. И очень не хотелось бы триггернуть ту сцену, когда Саёри застает нас во время прощания в дверях. Я от нее кринжанул в свое прохождение, не люблю когда столь… тонкие моменты руинят, хоть и с точки зрения сюжета это было необходимо.

— В этом ничего такого нет, — повторила Саёри, — Моника же классная, правда? Она яркая, красивая, много знает и умеет… Люди к ней тянутся. Мы знакомы всего-то ничего, с зимы, но за это время ее приглашали на свидания раз пятьдесят. Музыканты, ребята из театра, парни из школьной команды по бейсболу… даже некоторые девчонки, хихи, и… кажется, молодого препода уволили, когда он попытался, — она мило покраснела, — но Моника всем отказывала.

Ну еще бы. Я бы тоже был невероятно популярным, если бы контролировал реальность. Такого бы наворотил, что даже описать нельзя… а если и можно, то это нигде не опубликуют.

— … она из тех людей, которые помогут тебе решить проблемы, а не создадут новые. А я только и могу что ныть да жаловаться.

Интересно, а не подкручивала ли госпожа президент и этот текст? Конечно, она утверждает, что вне скрипта реплики править невозможно. Но уж очень это все сейчас напоминает рекламную агитку. Словно мне звонят из банка и предлагают кредит оформить в два щелчка. По лбу.

— Сайка, — я взял ее руки в свои, — может, все из того, что ты говоришь, так и есть, я Монику не слишком хорошо знаю, поэтому судить пока сложно. Но вот какая штука: жизнь — это не соревнование.

Если бы бизнес-коучи и мотиваторы с просторов инсты сейчас меня услышали, я бы уже болтался распятый на дверях школы. К счастью, этот мир вирус достигаторства пока не поразил. Наверное. Возможно, где-нибудь в соцсеточках уже и завелись местные молодые предприниматели, стартаперы и криптобро.

— Мы же не яблоки на рынке выбираем. Типа, вот эти блестящие, наливные, без пятнышек, классно будут смотреться на обеденном столе, заверните-ка сразу пять кило. Нет, так оно не работает.

В реальном мире, меж тем, зачастую именно так и работает. Особенно если располагаешь баблом, чтоб яблочками затариться. Но Саёри об этом знать совсем не нужно.

— Не надо людей по ценности мерить. Обидно это. И по сути своей неправильно. Смотри. Допустим, Моника и впрямь очень крутая, харизматичная, вечно занятая, должна быть в пятидесяти местах одновременно… так?

Саёри кивнула.

— Челу, который любит спокойно чиллить на диване или в комп залипать после школы, с ней будет очень сложно. Часто говорят, что противоположности притягиваются, но на деле это срабатывает редко. У Моники распорядок дня составлен досконально вплоть до «шесть минут на секс не позднее четверти одиннадцатого». А ему все эти ранние подъемы, йогурт с мюсли на завтрак, фитнес и отжимания даром не сдались. Отсюда что получается? Взаимное недовольство и скандалы. Или возьмем Юри. Я не могу представить для нее испытания хуже, чем выход в свет. Например, визит в какое-нибудь понтовое «Золотое изобилие». Поэтому экстраверт, который не видит себя без толпы людей вокруг, ее попросту задавит. Ничего хорошего тоже в итоге не получится. Юри вообще больше подходит какой-нибудь мужественный смотритель маяка с обширной библиотекой. Или просто уединенный остров, даже без смотрителя. Поверь, даже для Нацуки найдется свой человек — мало, что ли, на свете ребят, которые кайфуют от унижений…

— Гару, ты опять? — надулась Саёри. Впрочем, она повеселела, поэтому тон не получился очень уж строгим, — Нацуки не злая, она…

— Сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет, — перебил я.

— Халва? — удивилась она.

Ну е-мое. Ты же сладкоежка, в таких-то вещах должна быть экспертом. Не разочаровывай меня.

— Штука одна вкусная, — пояснил я, — куплю тебе как-нибудь.

— Хорошо!

Получив это обещание, Саёри неожиданно придвинулась поближе и склонила голову мне на грудь. Не буду врать, я словил легкий испанский стыд, потому что рубашка от школьной формы не вполне свежая. Но Сайку это, кажется, совершенно не беспокоило. Или, как говаривали в мульте про Винни-Пуха, Кролик ничего не сказал, потому что был очень воспитанный.

Хм. А к ощущению… востребованности и правда привыкаешь. Приятное чувство. Не могу сказать, что я и в своей реальности был чем-то обделен. Сычевал, да, но в инцельство никогда не скатывался даже в периоды без отношений. Но это чувствуется совсем иначе. Острее, что ли.

(еще бы. ты же со школьницами мутишь. педофилия наказуема, отсюда и острые ощущения)