Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ) - Рубин Ричард - Страница 63

(помнишь, в детстве у тебя была денди? и многоигровка китайская. картридж с чайками. эта мелодия оттуда. не благодари)

Да, точно. Здесь, конечно, пляжа с пальмами не было, но атмосфера была та же. Спокойная, безмятежная… Усталость, навалившаяся за день, вспышки боли, голоса из тьмы, искажения реальности…все это отступало. Словно река под моими ногами уносила проблемы куда-то далеко.

— Красиво, — повторил я, — это правда.

Моника улыбнулась.

— Я никогда здесь не была, веришь ли, — заявила она, — знала, что такое место в городе есть, но и только. Не находилось причины прийти, понимаешь? Идти с кем-то из девочек было бы странно — слишком уж романтично, а я не по этим делам, как бы тоска ни давила. Одной по городу тоже гулять не очень-то весело, особенно когда симуляция не в полную мощь работает…Вот и вышло, что только благодаря твоему появлению мы сейчас тут. И знаешь, — ее голос слегка задрожал, — спасибо тебе.

Я замялся, пытаясь подыскать подходящий ответ. Но мозг подсовывал либо пошлятину, либо пустую браваду, либо кринж, уместный только в сопливых мелодрамах. Поэтому пришлось обходиться своими силами.

Губы у нее оказались холодными — то ли это меня нежданно в жар бросило, то ли моя спутница начала мерзнуть тут на ветру, но тем не менее. Бури эмоций, которая нахлынула на нас в кладовке, не было и в помине. Ее заменило что-то еще. Чистое, легкое и ласковое, как свет солнца, висящего над рекой. На мгновение даже показалось, что я забыл как дышать. Кажется, она тоже.

(а знаешь, по сравнению с тем, что было у вас в ресторане, она значительно спрогрессировала)

Но это замечание надолго не задержалось. Его тоже течением унесло.

— Пойдем домой, — сказал я, когда все закончилось, — ты мерзнешь.

— Не сейчас, — мягко сказала Моника и запустила руку мне в волосы, — с тобой мне теплее. Постоим еще чуть-чуть.

Я не стал спорить. Мы стояли, глядя на реку, на деревья и виднеющиеся вдалеке дома, а ветер вздымал с дороги желтые пылинки.

Наверное, это как раз и был тот самый момент, когда я окончательно поверил в то, что этот мир перестал быть картонными декорациями бесплатной визуальной новеллы.

Глава 19

Домой снова вернулся поздно, около десяти вечера. Тому были причины — по пути зарулили с Моникой в одну кафешку. Этого я даже не планировал — просто пока проходили мимо, оттуда так одуряюще вкусно пахло пончиками. И не теми круглыми американскими поделками, которыми постоянно питаются киношные копы, а нашими. Желудок сразу же скрутило, и мы зашли поужинать. Чутье меня не обмануло — пончики в меню и правда нашлись. Я заказал самую большую порцию, и мы с Моникой слопали ее под кофе. Очень хорошо пошло.

— Мне нравится твоя вера в меня, Гарик, — сказала госпожа президент, вытирая с губ сахарную пудру, — но не думай, пожалуйста, что у меня в гостиной печатный станок стоит, с которого я каждый день наличность снимаю.

— И не думал, — отозвался я, — наличные это прошлый век уже. Я ставил на безлимитную кредитку.

— Вынуждена тебя разочаровать, — Моника забарабанила пальчиками по ободку чашки, — кредитка вовсе не безлимитная. Конечно, средств хватает на относительно безбедную и комфортную жизнь, но в отсутствие консоли аппетиты стоит поумерить.

— И это говорит человек, который умял в одиночку восемь пончиков, — съязвил я, — Саёри бы тобой очень гордилась.

Моника закатила глаза и засунула в рот еще один пухлый комочек теста. Последний.

— И мне ни капельки не стыдно, — заявила она, — я сегодня не обедала, только кофе с утра перехватила перед выходом. Столько дел, даже присесть не успеваю толком.

(судя по тому, какая у нее задница накачанная, приседает она порядочно)

Когда потом шли по улице, рука сама собой сложилась в подобие той клешни, которая в автомате вытягивает мягкие игрушки, и я едва удержал себя от не самых… социально одобряемых действий. Хотя кто знает, может, Моника и не стала бы возражать. Но старуха, сидевшая на лавке под раскидистым то ли дубом, то ли вязом, уж очень подозрительно на меня смотрела. Лучше поостерегусь. Мне все-таки в этом городке жить какое-то время. Неохота прослыть маньяком, который девок направо и налево лапает.

Хотел проводить Монику до дома, вроде бы так полагается по неписаным правилам жизни, но вышло в итоге наоборот. Когда подошли к моему скромному жилищу, она остановилась.

— Здесь наше с тобой путешествие завершается, Гарик, — сказала Моника, после чего раскрыла сумочку и извлекла оттуда кошелек. Отсчитала еще пять купюр и вручила мне. Я прищурился.

— Уже все? Если продлишь на ночь, будет скидка. Давай, выгодное предложение, че ты.

Моника мягко улыбнулась.

— Не уверена, что могу позволить себе такую расточительность, Гарик, но спасибо. Это тебе на магазин. Сходи приоденься. В школьной форме повсюду рассекать как минимум странно.

Я взял деньги. В кулаке они приятно захрустели.

— Вот радость-то какая, век вам этого не забуду, мисс Моника, богом клянусь, благодетельница вы моя… а если серьезно, то правда спасибо. Очень выручаешь. Чесслово, я уже близок к тому, чтобы развести во дворе костер и сжечь это тряпье нахер.

Моника потерла ладони. Видимо, и впрямь озябла, не рисуется уже. Пригласить, что ли, ее в дом?

— Давай без этого обойдемся. У соседей есть глаза… по крайней мере, теперь. И вряд ли тебе на пользу пойдет дурная слава.

— Это точно, — подтвердил я и взял ее за запястье свободной рукой, — послушай, а зайти не хочешь? Я могу тебе какао сварить.

Как готовить этот напиток, я помню весьма смутно. Настоящий пить приходилось редко, в основном пил только «несквик» из желтой упаковки с зайцем, да и то в детстве. Но тут про такой и слыхом не слыхивали. Что, наверное, к лучшему. Бурда жуткая получалась из него. Зато в сухом виде на ура шел.

Моника опустила глаза и наморщила лоб. Прохладный ветерок трепал ее волосы. Я вообще на такое внимание редко обращаю, но они у нее роскошные. Густые, длинные, хоть и не такие, как у Юри, однако расческу сломать можно. И цвет приятный, что-то типа молочного шоколада.

— Какао неплохо звучит, — признала она наконец, — но мне еще надо домой добраться, а завтра вставать рано…

— Так ты ж сама говорила недавно, что живешь неподалеку, — заметил я, — время еще не настолько позднее. И предложение на ночь остаться тоже действует, если что.

Моника закусила губу и помотала головой, словно отгоняя нахлынувшее наваждение.

— Ты очень добр, Гарик, но сегодня я слишком вымоталась, — вздохнула она, — к тому же это может иметь не самые приятные последствия.

С этими словами она указала куда-то вбок. Я повернулся. Окна дома Саёри встретили сумраком и пустотой. Все, кроме одного на втором этаже. Спальни. Занавески были задернуты, но в небольшом просвете между ними угадывался силуэт. Вполне конкретный.

(Гару, ты любишь Монику?)

— Да ну нахер, — пробормотал я сквозь зубы и сжал ладонь моей спутницы, — пошли давай. С Саёри я разбираться сам буду, это потом. И теперь уже ты не спорь. Нечего по ночам шляться в одиночестве. Даже если тут район благополучный. Мало ли что.

С этими словами я вставил ключ в замочную скважину и несколько раз провернул. Дверь распахнулась, впуская в прихожую вечернюю прохладу. Я прошел внутрь и невозмутимо начал разуваться. Моника в конце концов сообразила, что я не шучу и не дуркую, поэтому присоединилась. Скинула туфли и осталась в одних чулках. Я, конечно, не фетишист, как Квентин Тарантино, но выглядело это весьма соблазнительно.

(покажи себя заботливым челом, Игорян, а не криповым)

Ох кто бы говорил. Ты постоянно в возбужденном режиме находишься, приятель. Но совет дельный.

— Там снизу, на полке, есть тапки, — пояснил я, — надевай. Я пойду сварю нам какао. Только извини, растительного молока у меня нет, придется на коровьем.

Моника фыркнула, но спорить не стала. Я направился на кухню и принялся шаманить с кастрюльками. Уж не знаю, кого благодарить за это, но в шкафчике над раковиной какао и правда обнаружилось. Открыл пачку и от запаха чуть не одурел. Действительно натуральный продукт. Иронично даже, на самом деле. По идее этот порошок должен из единичек и ноликов состоять, а не из какао-бобов, но по сравнению с ним даже «Красный Октябрь» просасывает. Вот, кажется, к чему надо стремиться компьютерным играм будущего. Как раз тот самый уровень погружения.