Леди, будьте паинькой - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 76
- Предыдущая
- 76/80
- Следующая
Его обуяло дикое желание чмокнуть Декса, как в свое время Эмма поцеловала Тори.
Заметив его, сестра прижала к себе Пети. Тот увидел брата и заулыбался. В это время во дворике появились родители. Отец направился к подносу с напитками, а Шелби уселась на банкетку, подтянула колени к груди и обеспокоенно воззрилась на Кенни. Видно, все собрались, чтобы помочь ему. Только вчера мысль об этом была невыносима, теперь же казалась странно утешающей.
Питер протянул к брату пухлые ручонки в перевязочках и требовательно заорал. Тори, очевидно встревоженная не меньше Шелби, выступила вперед. Кенни, не сводя глаз с сестры, взял малыша.
— Где она?
— На этот раз ты превзошел себя, Кенни. Она в самом деле уезжает.
— Черта с два, — сухо бросил он.
— Она заказала билеты на самолет. Мы с Шелби пытались ее отговорить, но ты ведь знаешь, какая она. Где тебя носило так долго?
— Искал ее по всему городу и совсем недавно прослушал автоответчик с твоим сообщением. — Он отвел мокрый кулачок, который Питер упорно совал ему в рот. — Скажи, где она?
— В доме. Звонит Патрику, просит собрать ее вещи, — вмешалась Шелби. — Мы твердили, что сначала ей лучше поехать на ранчо и выяснить отношения с тобой, но она ответила, что в этом нет необходимости. Что, если даже она попытается поговорить с тобой, ты ничего не захочешь слушать.
Укол был особенно болезненным еще и потому, что он понимал смысл слов Эммы.
Кенни направился было к двери, но тут же замер как вкопанный, потому что Эмма уже была здесь.
Она молча смотрела на него, и холод в ее глазах леденил кровь. Типичная учительница перед нерадивым учеником, который без всяких нотаций отчетливо понимал: из игр его не исключили, но навсегда выбросили из ее судьбы.
Кенни ощутил, как рубашку снова пропитывает пот. Эта женщина с жестко поджатыми губами ему не знакома. Женщина, которую безжалостно ранил любимый. И все потому, что слишком долго медлил с признанием, замкнутым в его сердце.
— Солнышко, — виновато пробормотал он, боясь сделать решительный шаг. Но дураком Кенни отнюдь не был и знал, что спешить ни в коем случае нельзя.
Эмма заморгала, расправила плечи и подняла голову.
— А, это ты, Кенни.
Она шагнула вперед, исполненная опасной решимости, и хотя при ней не было зонтика, Кенни ясно ощущал, как невидимый наконечник нацелен ему в пах.
— Рада, что ты пришел. Не придется писать записку.
Записку? Она собиралась оставить ему записку!
— Патрик сейчас привезет вещи. Я позвонила Теду и попросила подвезти меня в Сан-Антонио. Он любезно согласился.
Ах, маленький паршивец!
— Разумеется, поскольку ты владеешь этим городом и всем, что в нем есть, я также позвонила в службу проката автомобилей. Как только я доберусь до Сан-Антонио, намереваюсь вылететь в Даллас и избавить тебя от моего присутствия. — Она взмахнула руками, словно выталкивая его из своей жизни. — На этом все. Жаль, что ничего не вышло. Как только устроюсь, немедленно пришлю адрес, чтобы покончить со скучными юридическими формальностями.
И тут она протянула ладошку, в самом деле протянула ладошку для рукопожатия!
— Гм-гм…
Эмма расслышала предупреждающие нотки в голосе Тори, увидела фейерверк искр, рассыпавшихся в глазах Кенни, и поняла, что зашла слишком далеко и толкнула его на крайности. Но сейчас для нее важнее всего сохранить лицо и достоинство и найти в себе силы гордо удалиться.
Кенни сунул малыша Тори и, словно наручниками, сковал ее запястье.
— Прошу нас простить, но нам с женой необходимо кое-что обсудить с глазу на глаз, — угрожающе сказал он, подчеркнув слово «жена».
Эмма уперлась было в пол ногами, но ее уже волокли к калитке в дальней стене. Ее бывший друг, неверным предатель Декстер О’Коннор услужливо рванулся вперед, чтобы распахнуть низенькие створки.
Кенни втолкнул жену в маленький тенистый садик с зеленым газоном на одном конце и бассейном чуть подальше и притиснул к дереву.
— Ты не смеешь так поступать, Эмма. Клянусь Богом, я не позволю тебе пустить на ветер прочный, нормальный брак только потому, что я сотворил очередную глупость! И не стоит из-за этого впадать в истерику!
Прочный, нормальный брак?!
Его наглость просто поразительна!
— Ты ведь знаешь меня! Я вечно все порчу и способен завалить что угодно там, где речь идет о тебе! И что это за семейная жизнь, если ты будешь сбегать в Англию каждый раз, когда я что-то натворю! Большую часть года мне придется гоняться за тобой.
Водоворот, имя которому было Кенни Тревелер, снова угрожал засосать ее в свои опасные глубины. Но на этот раз Эмма не поддастся! Вместо того чтобы попытаться урезонить мужа, она смерила его суровым взглядом.
— Эта бесплодная дискуссия ни к чему не приведет. Нам больше нечего сказать друг другу.
— Верно, я выбрал не самое подходящее время, чтобы признаться тебе в любви, — продолжал он, словно не слыша, — но до меня только сегодня дошло. Можно сказать, стукнуло по мозгам.
Боль стала такой нестерпимой, что Эмма не выдержала:
— И как вовремя! Невероятно удачно! Ведь это внезапное озарение помогло тебе вновь вернуться на поле.
Кенни обиженно поморщился, словно именно он был оскорбленной стороной.
— Значит, вот что ты думаешь? Будто я сообразил, как именно вести себя с Далли, чтобы тот смягчился и, как по волшебству, уменьшил срок дисквалификации0
Но Эмма не думала раскаиваться.
— Но ведь именно так и вышло, верно? Мгновение, прежде чем взорваться, он непонимающе смотрел на нее.
— Неправда! Не мог же я читать его мысли! И понятия не имел, что он всего лишь это хотел от меня услышать!
— Всего лишь!
— Я не это хотел сказать! Не это!
Она яростно оттолкнула его и слепо метнулась, сама не зная куда, отчетливо понимая только, что все же утратила достоинство, которое тщетно старалась сохранить, и ненавидя за это его и себя.
— Эмма!
Слезы туманили глаза, слезы, которые она не даст ему заметить. Когда она успела стать такой плаксой? Собственная слабость взбесила ее до предела, особенно еще и потому, что он имел наглость последовать за ней.
— Не смей касаться меня! Никогда, слышишь? Никогда в жизни!
Но Кенни схватил ее и прижал к пропотевшей рубашке, так сильно, словно пытался раздавить.
— Да не вырывайся ты! Я люблю тебя, Эмма! И не знаю, какими словами это яснее выразить.
Словно черпая силы из его гнева, Эмма посмотрела ему в глаза.
— Не трать зря слов, потому что я-то тебя не люблю. И никогда не любила! Постель — это еще не любовь! А между нами ничего, кроме секса, не было!
Что-то, похожее на растерянность, промелькнуло в его глазах, и Эмме на секунду стало стыдно. Но ведь не она все это натворила!
Ее спасли ярость и сильнейшее чувство самосохранения. Эмма поскорее отвела взгляд и направилась к дому. Но по пути заметила, что все собрались у ворот, эти любопытные, назойливые, обожающие лезть в чужие дела, невозможные техасцы. И не только семья Кенни, но и Бодины. Все они…
Она вдруг потеряла почву под ногами, оторвалась от земли и не сразу сообразила, что Кенни подхватил ее и поднял. И пустился бежать. Бежать! Со взрослой женщиной на руках!
Подошвы его туфель стучали о бетон. Эмма ощутила, как напряжены его мышцы, и тут же взлетела в воздух! Этот негодяй швырнул ее в самый глубокий участок бассейна!
Вода сомкнулась над головой. Она погрузилась… всплыла… захлебнулась… и едва отдышалась, снимая с лица прилипшие пряди волос.
Кенни продолжал взирать на нее с потрясенным, трагическим выражением лица, какого ей еще не приходилось видеть. И не успела она сообразить, в чем дело, как он нырнул за ней, даже не скинув туфель.
Ее собственные босоножки соскользнули с ног, но Эмма упорно пыталась отплыть подальше от него.
Кенни показался на поверхности, отплевываясь и фыркая.
— Я люблю тебя! И это не имеет ничего общего с гольфом или дисквалификацией, и вообще ни с чем, кроме моих чувств! Это вовсе не секс, то есть не только секс. Для этого ты слишком цельная натура.
- Предыдущая
- 76/80
- Следующая
