Камень. Книга одиннадцатая - Минин Станислав - Страница 4

От дальнейшего продолжения разговора «матерого дяденьку» и «едва оперившегося юнца» отвлекло какое-то движение: оказалось, вниз на причал с яхты спрыгнули двое: японский принц Акихито и индийский принц Ранбар, – которые бодрым шагом подошли к Прохору и о чем-то с ним заговорили. Я почуял, как напрягся Кузьмин:

– Так и знал! – зашептал он. – Азартный Ранбарчик до сих пор не может простить Прошке свои регулярные поражения двадцатилетней давности! Как бы ситуация при таких раскладах не вышла из-под контроля!

– Ваня, ты о чем? – не понял я.

– Сейчас все сам увидишь…

И действительно, на причале вовсю шла явная подготовка к поединку на мечах: Акихито надел на руки Ранбара браслеты, Прохор же, скинувший с головы балаклаву, с полупоклоном вручил одну из катан индийскому принцу, который эту катану принял с таким же уважительным полупоклоном. Пока Акихито что-то говорил внимательно слушающим его «дуэлянтам», до наблюдавшего все это с яхты общества начала доходить суть происходящего. Реакция воспоследовала незамедлительно:

– Господа, минуточку! – рявкнул мой царственный дед, обращаясь к троице, находящейся на причале. – Мы не можем позволить вам лишить нас всей полноты удовольствия от хорошего поединка! – Император сделал паузу, оглядев уже присутствующих на яхте, и громко провозгласил: – Два миллиона рублей на господина Белобородова!

– Два миллиона на господина Сингха! – ответил кто-то.

– Полтора на русского!..

– Три на индийца!..

– Полтора…

– Миллион…

В конце концов принимать ставки доверили князю Гримальди, и никто, что характерно, даже не подумал уточнять условия поединка – родовитая публика уже вовсю предавалась «всей полноте удовольствий»! Не остался в стороне и я, правда, после настоятельных увещеваний Кузьмина:

– Царевич, поставь за меня на Петровича тот лям, который положен мне по итогам мафиозной темы, – канючил он. – Чего тебе стоит? Бабки сами в руки плывут!

Вздохнув, я кивнул и направился к князю Монако:

– Ваше высочество, пять миллионов рублей на господина Белобородова, – достаточно громко озвучил ставку я.

– Принято! – хмыкнул тот и не удержался от комментария: – Пожалуй, и я три миллиона на Прохора Петровича поставлю, раз ты, Алексей, так в его победе уверен.

Те «азартные Парамошки», которые еще не успели сделать свои ставки, слыша наш с Гримальди разговор, явно задумались, но большая их часть все же отдала предпочтение индийцу.

Минут через десять прием ставок был закончен, на пристань спустился «матрос» в белом халате, несший в руках большой чемодан с красным крестом на боку, и князь Монако объявил, что «состязание» может быть начато. И оно началось…

Акихито, выполнявший роль судьи, отошел от «дуэлянтов» на несколько шагов, поднял правую руку и резко ее опустил, сопроводив жест звуковой командой на английском:

– Бой!

Классическая стойка Прохора для боя на саблях с практически прижатой к корпусу правой рукой и отведенной назад левой была мне знакома, как и хват катаны только правой рукой, а вот то, что Ранбар встанет в аналогичную стойку, вызвало некоторое недоумение. Ванюша Кузьмин, будто прочитав мои мысли, заметил:

– У индийца были учителя из Европы, царевич, иначе у бедолаги вообще не было бы шансов…

– Ясно… – кивнул я.

А Ранбар в это время уже успел сделать пару пробных выпадов в сторону Прохора, которые, впрочем, были без труда отбиты моим воспитателем… Еще пара выпадов – и наконец «господин Белобородов» решил ответить…

Эта очень быстрая многоуровневая атака с ложными обозначениям целей на теле индийского принца была совсем не похожа на то, как показывают бои на саблях, катанах, шашках, рапирах и тому подобном в художественных фильмах – не было красивых замахиваний с подавляющими волю противника гримасами, не было картинных поз с поэтическими названиями типа «удовлетворенная самка богомола убивает бывшего в употреблении самца» или «жало из попки скорпиона разит прямо в глаз», как не было и зычных выкриков с бесполезными ударами, направленными только и исключительно по оружию противника. Каждое движение Прохора, ставшего с катаной одним целым, было подчинено только двум целям: выведению противника из строя за самый короткий промежуток времени и заботе о том, чтобы самому в результате этой атаки получить как можно меньше повреждений.

Катана, направленная Прохором в грудь Ранбара, предсказуемо отбита с громким лязгом… Движение смертоносной стали продолжается, и вот катана резко опускается вниз и одновременно уходит влево, теперь цель – уже правая нога индийца… Ранбар успевает отбить и уже сам из неудобного положения контратакует, казалось, раскрывшегося Прохора, однако ничего сделать не успевает – воспитатель делает длинный подшаг вперед и влево, уходя от атаки, и, ловя принца на противоходе, «чиркает» тому не встречающим сопротивления мечом по правому плечу.

– Стоп! – крикнул Акихито и подскочил к Ранбару, правый рукав рубашки которого стал быстро краснеть.

За японцем к индийцу под одобрительные выкрики с яхты подошел Прохор, а за ним и медик, быстро растолкавший «посторонних» и занявшийся осмотром раны, а я услышал очередной циничный комментарий Кузьмина:

– Что-то долго Петрович возится, да и ущерб нанес пустячный. Царевич, я уже начинаю переживать за наше с тобой бабло…

– Ваня, ты чего несешь? – возмутился я. – Как долго-то? Последняя результативная атака заняла у Прохора не больше трех секунд! И почему ты переживаешь за деньги? Ведь бой явно закончился победой господина Белобородова!

– Ничего еще не закончилось… – буркнул Кузьмин. – Щас упертого Ранбарчика перевяжут, и он потребует реванша.

Ванюша оказался прав – индийский принц потребовал у доктора потуже перевязать рану бинтом, помахал катаной раненой рукой и под восторженные крики публики героически решил продолжить «дуэль».

Опять уважительные полупоклоны бойцов друг другу, отмашка рукой с криком «Бой!» и совершенно изменившийся рисунок поединка: Ранбар решил все поставить на безудержную атаку!

Катана индийского принца на протяжении минуты постоянно мелькала в опасной близости от тела отступающего Прохора. Казалось, сталь японского меча вот-вот погрузится в плоть моего воспитателя, как вдруг в пару мгновений все изменилось – Прохор, «с трудом» отбив очередную предсказуемую атаку Ранбара, резко пошел на сближение, схватил левой рукой правое запястье Сингха, заблокировав его катану, и резко рубанул того мечом по левой ноге!

– Fucking shit!

– Fils de pute!

– Fessa!

– Verdammte Scheisse!

– O kurwa!

– Твою же мать!..

И женский протяжный вздох:

– Мамочки!..

За падением Ранбара на бетон я наблюдал, раскрыв рот, не в силах поверить в увиденное, а вот у многоопытного Кузьмина уже был заготовлен емкий и всеобъемлющий комментарий:

– Царевич, нам пиzда!

Заверещавшая чуйка заставила меня прийти в себя и мгновенно собраться – на пристань с яхты уже соскочили несколько человек, среди которых были мой царственный дед, пока еще не царственный родитель, король Индии Гулаб и его внук Джай, и от старшего Сингха пошел пока еще слабый, но вполне видимый выплеск стихий:

– Убью! – заорал он, пытаясь отодвинуть в сторону императора Российской империи. – Романов, уйди с дороги!

«Твою же бога душу мать!!! – ругался я про себя. – Прохор, что же ты натворил?..» И сиганул вниз на пристань, чуя, что Кузьмин следует за мной.

Но моя помощь любимому воспитателю не потребовалась – валявшийся на бетонном покрытии причала принц Ранбар зашевелился, громко застонал, наконец сфокусировал взгляд сначала на Прохоре, а потом и на Акихито с корабельным врачом. Негромкий диалог, и индийский принц при помощи трех вышеупомянутых лиц утвердился в вертикальном положении, стараясь при этом не наступать на левую ногу, с которой, что примечательно, не лились на бетон «литры» крови, которые характерны для резаных ран, нанесенных в эту область бедра.