Медовый месяц - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 89

• Предыдущая
• 89/104
• Следующая

— В самом деле?

— Да, я метну первая.

Он засмеялся. Они прошли через холл и вышли на стоянку. Дни были короткие, и сумерки уже сгустились. Он провел Хани к ее автомобилю, но, когда они дошли, заколебался, словно тоже не хотел расставаться.

— Пойдешь опять к детям со мной на Новый год? — спросил он. — Это будет мое последнее представление, перед тем как я поплыву за семь морей.

На новогодний праздник выпадало четыре выходных дня. Вот если бы ушел только Эрик, а Пэтчеса оставил!

— Конечно. — Она вынула из сумки, ключи, зная, что должна расстаться с ним, но садиться в автомобиль не хотелось.

Эрик взял ее ключи. Хани посмотрела на него и увидела, что он чем-то обеспокоен.

— Я думал о твоих американских горках, — сказал он. — Я беспокоюсь за тебя.

— Не беспокойся.

Эрик открыл дверь и отдал ей ключи.

— Это не вернет твоего мужа, принцесса.

Она напряглась. Свет фар автомобиля, выезжавшего со стоянки, превратил луны и звезды на ее платье в сверкающие искры. Разум предупреждал ее, что опасно раскрывать перед ним душу, он потом может поднять ее на смех, но сердце подсказывало, что этот клоун-пират не может причинить ей зло. И возможно, клоун поймет то, чего не мог понять Эрик.

— Я должна. — Она закусила губу. — Мир не очень хорош, если в нем нет места для надежды.

— О какой надежде ты говоришь?

— Надежда на то, что в нас есть что-то вечное. Что мы появились здесь не в результате какой-нибудь случайной вселенской катастрофы.

— Если ты пытаешься найти Бога на своих американских горках, принцесса, я думаю, тебе лучше поискать его в другом месте.

— Ты не веришь в Бога?

— Я не могу верить в того, кто позволяет, чтобы в этом мире было так много зла — страданий маленьких детей, убийств, голода. Как можно любить Бога, который, обладая властью остановить все это, не использует эту власть?

— А что, если у Бога нет власти?

— Тогда он не Бог.

— А я в этом не уверена. Я тоже не могу любить того Бога, о котором ты говоришь, — Бога, решившего, что моему мужу пора умереть, и пославшего ему убийцу-наркомана. — Она быстро перевела дыхание. — Но может, Бог не так всемогущ, как думают люди. Может, я и смогу полюбить Бога, у которого не больше власти над случайными силами природы, чем у нас самих. Не того Бога, который награждает и наказывает, как Санта-Клаус, — голос ее перешел в шепот, — а Бога любви, страдающего вместе с нами.

— Не думаю, что американские горки смогут тебя этому научить.

— Однажды уже научили. Когда я была ребенком. После того как я все потеряла, «Черный гром» вернул мне надежду.

— Вряд ли ты желаешь обрести именно надежду — ты ищешь не Бога. Ты просто хочешь найти своего мужа. — Он привлек ее к себе. — Дэш не вернется, принцесса. И у него сердце разорвалось бы на части, если б он увидел, как ты страдаешь. Почему ты не даешь ему уйти?

Хани ощутила нежное прикосновение его подбородка к макушке, и тепло его рук возвратило ей давно забытое чувство безопасности. Но именно потому, что этот глупый клоун стал значить слишком много для женщины, оплакивавшей смерть мужа, она отпрянула от него и гневно воскликнула:

— Я не могу позволить ему уйти! Он был единственным, что принадлежало мне целиком.

Хани вскочила в свою машину и, выезжая со стоянки, все смотрела в зеркало заднего вида. Клоун исчез.

На исходе дня, когда над парком начали опускаться сумерки, Хани остановилась на крыльце «Загона», спрашивая себя, что она здесь делает. Был Новый год, и во время посещения больницы она старательно избегала столкновения с клоуном. И даже ускользнула пораньше, дабы избежать очередной уединенной беседы на стоянке. Завтра он уезжает, и все будет кончено.

Повернув ручку двери, Хани вошла в дом. Тишину нарушил лишь шелест тюлевой юбки наряда принцессы. Хани знала, что надо поторопиться. Когда она уходила из больницы, клоун был занят с детьми, но как долго он там задержится, ей было неизвестно. Если он застанет ее на месте преступления, когда она роется в его вещах, Хани со стыда сгорит.

Хани прикусила губу и вошла в затхлую комнату. Ей было стыдно, но уйти она уже не могла. В ее сознании — разделяясь, сливаясь и снова разделяясь, — кружились различные лица этого человека: грозный Дэв, милый, добрый клоун Пэтчес и сам Эрик — непостижимая загадка. Что-нибудь из его вещей должно, безусловно, указать, кто он на самом деле. Пора наконец заглянуть в эту мучительную тайну. Иначе она останется еще с одним призраком.

На оранжевой виниловой кушетке лежала ветровка, а на видневшуюся через дверной проем старую железную двуспальную кровать были брошены джинсы. Это была одежда Эрика. На спинке стула висела принадлежавшая Дэву старая фланелевая рабочая рубашка. Глядя на эти атрибуты его воплощений, Хани ощутила странную тяжесть, отличавшуюся от уже привычного страдания, связанного со смертью Дэша.

После его завтрашнего отъезда они, наверное, уже не увидятся, даже когда Хани вернется в Лос-Анджелес. Эрик жил в изолированном мире суперзвезд, и маловероятно, чтобы их пути могли случайно пересечься. А решения, которые он будет принимать относительно ее карьеры, будут передаваться через ее агента. Сейчас ей надо лишь окончательно проникнуть в его тайну и убедиться, что Эрик и клоун — одно лицо.

Еще не успев зайти в ванную, Хани ощутила характерный запах грима. Как и многие актеры, Эрик хранил грим в коробочке от рыболовных снастей — она лежала раскрытой на туалетном столике. На раковине Хани увидела тюбик клоунских белил, маленькие жестяные баночки с красной и черной краской и несколько кисточек из собольего меха. Прислонившись к дверному косяку, Хани застывшим взглядом смотрела на грим. Все так и оказалось!

Хани коротко рассмеялась над своей глупостью. Конечно же, все так и оказалось. Она знала, что все эти образы — один человек. По крайней мере умом понимала. Но что-то в ее сердце отказывалось признать эту правду. Как было бы хорошо, если б Эрик ушел, а клоун остался! Клоунов любят все. Чувства к клоуну могут быть только искренними.

— Так-так, смотрите, кто к нам пришел! Принцесса Попкорн собственной персоной!

Хани резко обернулась.

Клоун стоял совсем рядом, под нарисованной улыбкой была видна настоящая. Хани пролепетала что-то, объясняя свое присутствие, но потом поняла, что Эрика это совсем не волнует. Он вел себя так, словно знал о ее приходе заранее.

— У тебя корона совсем съехала, — улыбаясь, сказал клоун. Хани, нервничая, начала снимать головной убор принцессы, но волосы запутались в зубцах на короне.

— Подожди, принцесса! Дай я тебе помогу.

Клоун шагнул вперед и аккуратно снял корону. Прикосновение его рук было таким нежным, что Хани замерла, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.

— Ты делаешь это так умело, словно занимался этим всю жизнь.

— Я дружу с двумя девчонками, у которых тоже длинные волосы.

Непринужденность его исчезла. Повернувшись, клоун вошел в комнату. Хани последовала за ним.

— Расскажи мне о них, — попросила она.

Он остановился у окна с ветхой, покрытой влажными пятнами занавеской и повертел в руках корону. Хани посмотрела на его сильные, тонкие, загорелые пальцы, перебиравшие хитросплетения металла и хрусталя. Без сомнения, это были руки Эрика — руки, познавшие ее тело. Хани отвела взгляд.

— Их зовут Рейчел и Ребекка. Рейчел во многом похожа на тебя, принцесса. Она упряма и своенравна и во всем любит идти своим путем. А Бекки… Бекки — милая и нежная. Ее улыбка проникает в самое сердце.

Эрик замолчал, но даже с другого конца комнаты Хани ощутила силу его любви к дочерям.

— Сколько им лет?

— Пять. В апреле будет шесть.

— Они такие же безобразные, как и ты?

Эрик усмехнулся:

— Таких красивых девочек ты никогда не видела. У Рейчел волосы темные, как у меня. Бекки посветлее. Для своего возраста они рослые. Бекки родилась с болезнью Дауна, но это не мешает ей развиваться. — Он повернул корону в руках и провел ногтем большего пальца по маленьким зубцам, издавшим слабый металлический звук. — Бекки с самого начала очень решительно преодолевает свой недуг. И Рейчел ей в этом сильно помогает. — Эрик вновь провел ногтем по зубцам короны. — Во всяком случае, обычно помогает… — Он взглянул на Хани и, откашлявшись, продолжил: — Им бы понравился твой наряд, принцесса! Они без ума от всего, что связано с королями.

• Предыдущая
• 89/104
• Следующая