Жизнь животных. Рыбы и амфибии - Брем Альфред Эдмунд - Страница 19

Относительно их размножения я нигде не нахожу никаких сведений^[11].

«Эта рыба так велика, что две лошади с трудом везут ее в телеге; не самые большие весят 1000 фунтов. Голова и спина ее так широки, что Плиний причисляет ее к плоским рыбам; тело ее покрыто жесткой шкурой, похожей на напильник, под которой находится тонкий слой жира; у нее широкая пасть, острые, крепкие, трехгранные зубы, расположенные на обеих челюстях в шесть рядов в виде пилы; первый ряд выступает из пасти, другой стоит прямо, 3, 4, 5 и 6-й загибаются внутрь; у нее огромная пасть, шея и желудок и большие круглые глаза и т. д.» Этими словами Геснер весьма верно описывает обыкновенную сельдевую, или атлантическую, акулу (Lamna nasus).

Сельдевая акула достигает значительной величины (3 м и более) и растет очень быстро, по крайней мере так думает Кауч, который нашел совсем взрослую на вид акулу с двумя только рядами зубов. Кожа этой акулы гладкая, окраска — равномерно темно-серая, принимающая на брюхе беловатый оттенок, по передней части морды до самых глаз тянется полоска, состоящая из точек; за глазами и перед ноздрями видны более темные пятна; радужная оболочка глаз темно-голубая. По наблюдениям Пеннанта, она мечет также живых детенышей, но размножается, по-видимому, медленно.

Эта акула живет в Средиземном море и в северных частях Атлантического океана, но часто подплывает и к берегам Англии. По уверениям многих наблюдателей, она принадлежит к общественным, проворным и самым прожорливым акулам. Совокупление происходит в августе; в это время смелость и жадность хищника еще заметно усиливаются. Само собой разумеется, что сельдевая акула при случае так же мало церемонится с людьми, как другие ее сородичи, что, впрочем, не дает нам права думать, «что пророк Иона три дня пробыл в желудке именно этой рыбы, а не кита», как это утверждает Геснер.

Мясо сельдевой акулы вкуснее мяса ее сородичей и на берегах Средиземного моря по крайней мере ценится довольно высоко.

Из акул самая известная акула-мако (Isurus oxyrinchus). Она достигает 3–4 м длины, а может быть и больше^[12]. Морда ее очень острая; зубы верхней челюсти расположены четырьмя косыми рядами, зубы нижней челюсти тонки, у молодых треугольны, а у старых ланцетообразны. Длинные, серповидные грудные плавники доходят до начала спинного плавника, который, однако, лежит от них дальше, чем от брюшного; хвостовой плавник узкий. Верхняя часть головы, спина с плавниками включительно и большая часть хвоста, а также верхняя часть грудных и брюшных плавников окрашены в прекрасный аспидно-голубой цвет; нижняя часть тела с нижними плавниками совсем белая.

Все большие виды настоящих акул очень сходны между собой по образу жизни. Они держатся преимущественно, хотя не исключительно, близости берегов и плавают постоянно в верхних слоях воды. Акул обыкновенно можно заметить издалека, потому что они плавают так, что значительная часть спинного плавника выступает из воды; их даже легко можно застрелить из ружья, что мне часто случалось делать. Пока они не имеют перед собой уже намеченной добычи, они плывут равномерно и довольно быстро, но во время преследования какого-либо животного быстрота их движений достигает высшей степени. В ловкости они уступают, конечно, многим рыбам, они не могут, например, делать слишком быстрых поворотов, однако они все-таки более ловки, чем это обыкновенно думают, и заменяют недостающую им ловкость стремительностью нападения. Внешние их чувства, по-видимому, хорошо развиты; во всяком случае, достоверно то, что они прекрасно видят, и весьма вероятно, что и слух их лучше развит, чем у других рыб. Многие наблюдатели убеждены, что из всех чувств у них лучше всего развито обоняние и что их более притягивают сильно пахучие тела, например тело негра больше, чем тело белого^[13].

Весь образ действий акул служит неопровержимым доказательством того, что умственные их способности более развиты, чем у прочих рыб, хотя их необыкновенная жадность и неосмотрительность при виде добычи, по-видимому, противоречат этому мнению. Но ум их виден в целесообразных приемах охоты, в правильности, с которой они посещают определенные места, в памяти местности, которую они при этом выказывают; то же доказывает отчасти и отношение к рыбам-лоцманам, услугами которых они умеют пользоваться, упорство, с которым они преследуют корабли, откуда им всегда что-нибудь перепадает, и наконец, любовь к детенышам, которую они, как уверяют, доказывают на деле. Но, конечно, их ненасытная жадность и невероятное обжорство затмевают все эти хорошие свойства и заставляют их действовать совершенно необдуманно. Вообще обжорство должно считаться одним из главных свойств всех рыб, но среди них акулы, бесспорно, самые прожорливые.

Все, что говорится о ненасытности акул, должно быть принято в буквальном смысле слова. Их постоянно мучает ничем не утолимый голод. Все питательные вещества, которые они проглатывают, выходят вон только наполовину переваренными, вследствие чего акулы принуждены снова наполнять быстро опустевший желудок. В желудке одной белой акулы нашли пол-окорока, несколько костей барана, заднюю часть свиньи, голову и переднюю часть бульдога, множество конины, кусок дерюги и корабельный скребок. В открытом море они наполняют себе брюхо всевозможными морскими животными. У одной акулы, которую исследовал Беннет, желудок был битком набит маленькими рыбками всевозможных видов, кальмарами и каракатицами.

Не подлежит, конечно, сомнению, что акулы нападают на людей и пожирают их, но все же подобные несчастные случаи не происходят так часто, как можно было бы это предположить из многочисленных рассказов^[14].

Нам известно, что многие туземцы, как, например, жители островов Южного океана, без всяких колебаний отваживаются плавать среди акул для ловли их самих или других рыб, а иногда просто ради удовольствия плавать и нырять около них. «Акулы, — сообщает Уайт Джил, — водятся в большом количестве вблизи атолла Пенрин. В апреле появляется такая масса маленьких рыб, что вся поверхность моря кишит ими. В это время туземцам легко ловить акул, которые плавают на поверхности воды и поглощают огромное количество рыбок; им удается то там, то тут накинуть петлю на хвост акулы и внезапно притянуть ее к своей лодке. В другое время туземцы и жители других островов спускаются на глубину моря, пробираются в пещеры, где прячутся акулы, и, удачно набросив на хвост рыбе петлю, быстро выплывают на поверхность, куда вытаскивают и свою добычу». Уайт Джил также придерживается мнения, что акула может быть опасна человеку, но не может, однако, сообщить ни об одном несчастном случае, хотя рассказывает о многих несчастьях, причиненных хвостоколами, меч-рыбами и т. п. Дэй, который целые годы провел в Индии, собирая материалы для изданного им сочинения о рыбах, думает, что самые опасные акулы — покои, которые редко упускают случай напасть в реках на купающихся людей; при этом он все-таки прибавляет, что в течение многих лет узнал только об одном вполне достоверном случае похищения акулой человека. Трупы действительно тотчас же поглощаются акулами, но вообще несчастья случались только тогда, когда акула попадалась на рыбачье судно живой. Вероятно, при таких обстоятельствах удары хвостом или случайные укусы причиняли повреждения или перелом костей. Так по крайней мере можно думать по замечанию, сделанному Кунце: «Капитан показал мне на своей руке следы укусов акулы, но он был укушен в то время, когда рыба была уже поймана и втащена на борт корабля». Удары хвоста только что пойманной акулы так сильны, что от них дрожит вся палуба корабля, и большая акула может, как говорят, так же легко раздробить бедренную кость человека, как и доску лодки.