Мое непослушное сердце - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 23

• Предыдущая
• 23/85
• Следующая

Живописный декор ресторана вдруг показался слишком пестрым, а оживленная болтовня начала действовать на нервы. Молли никому не говорила о творческом кризисе, не собиралась сообщать о нем и сидевшей напротив женщине.

— Я хочу, чтобы продолжение было особенным, — осторожно начала она. — Идей много, но…

— Нет-нет, — перебила Хелен, поднимая руки. — Мы понимаем. Вам много пришлось пережить.

Но если издателя волнует не рукопись, к чему это приглашение на ленч?

Молли рассеянно гоняла по тарелке кукурузное зернышко. Она всегда любила кукурузу, но последнее время аппетит пропал.

Хелен коснулась края бокала с «Маргаритой».

— Вам следует знать, что «ЗДЗА» заинтересовалась вашими книгами, — пробормотала она и, неверно истолковав ошеломленное выражение лица Молли, пояснила:

— «Здоровые дети для здоровой Америки». Эта организация выступает против сексуальных меньшинств.

— Я знаю. Но зачем им понадобились мои книги?

— Вряд ли это произошло бы, не попади ваше имя в газеты. Последнее время о вас много писали. Очевидно, они тоже читают светскую хронику, иначе не выразили бы свою озабоченность.

— Но чем?! В моих книгах ни слова о сексе!

— Верно, но это не помешало Джерри Фолуэллу убрать Тинки-Винки из «Телепузиков» только потому, что он фиолетовый и носит сумочку.

— Но Дафна — девочка. Почему бы ей не носить сумочку?

Улыбка Хелен показалась Молли вымученной.

— Вряд ли дело только в сумочке. Они встревожены возможными гомосексуальными намеками.

Хорошо, что Молли в этот момент не жевала, иначе непременно подавилась бы.

— В моих книгах?

— Боюсь, что так, хотя обвинений пока не предъявлялось. Как я сказала, они обратили внимание на вашу свадьбу и увидели, должно быть, подходящий шанс заявить о себе.

Попросили разрешения взглянуть на рукопись, и поскольку мы не предвидели никаких проблем, то и послали им распечатку. К сожалению, это оказалось ошибкой.

У Молли защемило в висках — предвестие мигрени.

— Но какие у них могут быть претензии?

— Ну… они упомянули, что в книгах часто упоминается радуга. Поскольку это символ гордости для геев…

— Разве писать о радуге — преступление?!

— В наши дни, похоже, да, — сухо кивнула Хелен. — Есть и еще кое-что. Конечно, с моей точки зрения, это чистый вздор. Например, Дафна при встрече целует Мелиссу.

— Но они лучшие подруги!

— Верно, однако…

Хелен, подобно Молли, перестала притворяться, что ест, и оперлась локтем о край стола.

— Кроме того, Дафна и Мелисса, держась за руки, прыгают по Барвинковой тропинке и беседуют.

— Вернее, поют. Что тут такого?

— Стихи. Послушайте сами: «Весна! Весна! Вновь небо голубеет! Мы в розовых мечтах навстречу радуге плывем!»

Молли, не выдержав, рассмеялась, кажется, впервые за два месяца, но суровый вид редактора отрезвил ее.

— Хелен, вы это серьезно? Они действительно считают, что у Дафны с Мелиссой роман?

— Дело не только в Дафне и Мелиссе. Бенни…

— Стоп! При чем тут Бенни? Даже последний параноик не сможет сказать, что Бенни — гей! Уж скорее его можно назвать типичным мачо!

— Они указывают, что он позаимствовал помаду в книжке «Дафна сажает тыквы».

— Да, чтобы расписать мордочку и напугать Дафну. Подобный бред даже не заслуживает ответа!

— Согласна. С другой стороны, я солгала бы, не признав, что мы несколько взволнованы происходящим и считаем, что «ЗДЗА» использует вас для упрочения собственного положения. Несомненно, они постараются обрушиться на новую книгу.

— И что из того? Когда какие-то мракобесы обвинили в сатанизме Джей Кей Роулинг, автора книг о Гарри Поттере, ее издатель просто проигнорировал эти нападки.

— Простите, Молли, но Дафна не так хорошо известна, как Гарри П оттер.

Верно. А у Молли нет ни влияния Джей Кей Роулинг, ни ее денег. И вероятность выплаты второй половины гонорара с каждой минутой становилась все более отдаленной.

— Послушайте, Молли, я не хуже вас понимаю, что это чушь и вздор, и «Бердкейдж» стопроцентно на вашей стороне. Но мы — маленькое издательство, и я думаю, не стоит умалчивать о том, что на нас оказывают довольно энергичное давление.

— Уверена, все уляжется, как только прессе надоест муссировать мою… мою свадьбу.

— Вряд ли это случится скоро. Столько слухов…

Хелен помедлила, явно дожидаясь откровений.

Молли знала, что именно атмосфера таинственности, окружавшая обстоятельства ее свадьбы, подогревала интерес журналистов, но упорно отказывалась вдаваться в подробности. Как, впрочем, и Кевин. Его учтивые формальные визиты вскоре прекратились по настоянию Молли.

— Мы считаем, что сейчас следует быть осторожнее, — вздохнула редактор, вытаскивая из папки конверт и кладя на стол. К сожалению, конверт был слишком большим — в нем лежал явно не чек. — Хорошо, что «Дафну» еще не отправили в типографию, и это дает нам возможность внести изменения, предложенные «ЗДЗА». Только для того, чтобы избежать недоразумений впоследствии.

— Я не желаю вносить изменения.

Господи, как ноют шея и плечи! Словно стянуты железными обручами!

— Конечно-конечно, но мы думали…

— Вы утверждали, что книга вам понравилась.

— Никто от этого не отказывается. Кроме того, предлагаемые изменения крайне незначительны. Просмотрите рукопись еще раз и подумайте. Подробнее поговорим на следующей неделе.

Молли в бешенстве покинула ресторан. Однако к тому времени, когда она вернулась домой, гнев немного улегся и ощущение сосущей пустоты, от которого она не могла избавиться, вновь вытеснило все другие чувства. Отбросив конверт с предложениями «ЗДЗА», она рухнула на кровать.

Лили надела подаренную Мэллори шаль, отправляясь в музей Поля Гетти. Стоя на одном из резных балконов, украшавших здание, она задумчиво смотрела на холмы Лос-Анджелеса. Майский день выдался солнечным и теплым, и, если немного повернуть голову, отсюда был виден Брентвуд. Она даже различала черепичную крышу своего дома. Они с Крейгом влюбились в него в первого взгляда, но последнее время стены словно давили на нее. Как почти все в жизни Лили, он принадлежал скорее Крейгу, чем ей.

Лили ушла с балкона, но почти не обращала внимания на работы старых мастеров. Ей нравился сам музей. Ультрасовременное здание с чудесными балконами и непредсказуемыми очертаниями казалось ей настоящим шедевром, доставлявшим куда больше эстетического наслаждения, чем сами экспонаты.

Сколько раз после смерти Крейга она садилась в изящный белый фуникулер, поднимавший посетителей на вершину холма, к самому музею!

Журнал «Пипл», появившийся сегодня в продаже, напечатал длинную двухстраничную статью, полную домыслов, о Кевине и его женитьбе. Лили сбежала сюда, чтобы не поддаться порыву и не позвонить Шарлотте Лонг, женщине, много лет служившей для нее единственным источником сведений о Кевине. Сейчас май. После свадьбы Кевина и разъезда супругов прошло три месяца, а Лили по-прежнему знала не больше, чем тогда.

Спускаясь по лестнице во двор, она пыталась придумать, чем занять остаток дня. Никто не барабанил в дверь, умоляя сняться в новом фильме. Она не хотела начинать очередное покрывало, потому что получит полную свободу перебирать бесконечные думы, а с нее и без того довольно!

Ветер взметнул прядь ее волос и разбросал по щеке. Может, к черту последствия? Поднять трубку и набрать номер Шарлотты Лонг? Но сколько боли она готова вынести, зная, что счастливого конца у сказки не будет?

Встретиться с ним. Другого желания у нее нет.

• Предыдущая
• 23/85
• Следующая