Кодекс Рода. Книга 3 (СИ) - Ермоленков Алексей - Страница 16

Через два часа мы подъехали к дому, который имел жалкий вид. Окна и двери заколочены, труба развалилась, и кирпичи в беспорядке лежали на крыше и возле дома. Резные ставни выцвели и покосились. Некоторые болтались на одной петле.

— М-да, раньше все выглядело по-другому, — печально сказал я, подошел к калитке и со скрипом открыл ее.

Весь двор зарос высокой травой и кустарниками, которые склонились под тяжестью влажного снега. Вдали за домом виднелась замерзшая река. Я поднялся на крыльцо и огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно отодрать доски.

— Ваше Сиятельство, я колун нашел, — окрикнул меня Серафим, выглядывая из дровяника.

— Неси сюда, — велел я.

Колун был покрыт толстым слоем ржавчины, но все еще крепко держался на топорище. Я со скрипом отодрал доски, забитые на толстые гвозди, вставил ключ в замок и повернул. Дверь открылась и в нос пахнуло затхлым воздухом. Серафим встал рядом со мной и смахнул паутину, которая свисала с потолка.

— Сколько же здесь работы. За день никак не управимся, придется остаться еще на…

Договорить я не успел, так как с улицы услышал грубый окрик:

— Эй, вы кто такие? А ну, убирайтесь из господского дома?

Я повернулся и увидел старика, который целился в нас из охотничьего ружья. Серафим испуганно прижался к стене, а я спустился с крыльца и направился к старику.

— Стой! Не подходи, а то выстрелю! — предупредил он.

— Я Роман Големов, а вы кто? — спросил я и отодвинул дуло от своей груди.

— Роман Степанович? Неужто вернулись⁈ — старик тут же опустил ружье и расплылся в улыбке.

Только сейчас я узнал управляющего.

— Павел Васильевич? Вас просто не узнать!

Его я помнил крупным статным мужчиной с густой черной бородой.

— Знаю, постарел. Болезни меня подкосили.

Я пригласил его в дом, чтобы вместе посмотреть, что с ним стало. Оказывается, внутри все осталось по-прежнему, только везде была пыль и паутина. Радовало то, что вся мебель была накрыта простынями. Серафим занес дрова и растопил печи, а мы с управляющим сняли простыни и сели за стол, чтобы поговорить. Он уговаривал меня заночевать у него, но я отказался. Вдвоем с Серафимом мы быстро наведем порядок, а еду и чистое постельное белье мы из дома взяли.

— Хорошо, что вы здесь. Без хозяина все приходит в упадок, — сказал напоследок управляющий и пошел домой.

Мы договорились с ним встретиться завтра утром и обсудить дела.

Пока Серафим наводил порядок, я сел за письменный стол отца и принялся просматривать документацию. Завтра мне предстояло собрать всех, кто проживал на нашей земле, и объявить им о том, что халява закончилась, и теперь им снова придется платить налоги, но я взамен приведу имение в порядок.

К вечеру дом согрелся, поэтому мы поужинали и легли спать. Но не успел я заснуть, как услышал испуганный крик Серафима:

— Горим! Пожар!

Я вскочил с кровати и ринулся к нему, думая, что огонь в комнате прислуги, но он стоял у окна и смотрел на улицу. Подбежав к нему, я увидел, что весь дом снаружи был объят пламенем.

— Надо снегом закидать! — крикнул Серафим, запрыгнул в свои валенки и ринулся к двери. Я тоже хотел одеться, но когда вышел в коридор, то увидел, как Серафим бьется об дверь, а она не поддается.

— Нас заперли, — выдохнул он и испуганно уставился на меня.

Российская империя. Заброшенное поместье Големовых.

— Как же мы выберемся? Ведь окна забиты! — закричал Серафим.

У него уже началась паника.

Я понимал, что старый деревянный дом сгорит за считанные минуты, если огонь не остановить сейчас, поэтому попытался выбить дверь с наскока, но она не поддавалась. Тогда я скомандовал слуге, который начал колотить дверь руками и ногами:

— Уйди! Лучше подальше, чтобы не зацепило!

Серафим отбежал в гостиную и спрятался за стенкой. Я сформировал шаровую молнию и запустил ее. Взрыв и дверь разлетелась на щепки, а с крыльца скатились бревна, которыми подперли дверь.

Мы с Серафимом выбежали на улицу и принялись закидывать дом снегом.

— Видишь огни? Беги туда! Пусть вызовут пожарных и сами бегут на помощь, — велел я, когда мы закидали одну сторону. Со второй я справлюсь.

Пока Серафима не было, я случайно наткнулся под снегом на деревянную лопату, которой обычно вытаскивают хлеб из печи, и дело пошло быстрее. Как было бы хорошо, если бы поблизости оказался маг воды, но на это не приходилось надеяться, так как здесь в основном жили простолюдины, которые занимались сельским хозяйством.

Практически не разгибаясь, я быстро работал как магический снегоуборщик и вскоре потушил весь огонь. Поэтому, когда Серафим вернулся в сопровождении нескольких мужчин, пожар был почти потушен. Мужчины помогли отодрать горящие доски с окон и потушили отдельные островки пожара. Вскоре я с сожалением смотрел на обугленный фасад некогда роскошного дома.

Ко мне подошел бывший управляющий Павел Васильевич и, тяжело повздыхав, обратился:

— Ваше Сиятельство, переночуйте у меня. Замерзнете здесь: дверей нет, и окна рассыпались от жара.

— Да, сейчас, пожалуй, соглашусь. Спасибо за приглашение!

— Мне только в радость, а то уже третий год, как старуху похоронил, один живу.

Я забрал из дома все документы, а Серафим наши вещи, и мы отправились в сторону деревни.

— Как думаете, кто такое учинил? — спросил управляющий.

— Не знаю. Только приехал, насолить еще никому не успел, — пожал я плечами.

Когда мы проходили по деревне, скрипнула калитка и вышла женщина, обмотанная пуховым платком:

— Василич, а что же вы поджигателя-то не ловите? Уйдет ведь!

— Меланья, ты поджигателя видела? И где же он? — спросил Павел Васильевич.

— Так только что убёг. Вона туда до лесу. Прибежал от дома и таился возле березы, покуда вы огонь тушили, а потом увидел вас и рванул, — махнула она рукой.

Я впихнул документы в руки старосте и бросился туда, куда показала Меланья. Ночь была ясная, поэтому я видел следы, оставленные поджигателем. Он плутал между деревьями, видимо, решил запутать следы, но не на того нарвался. Вскоре впереди я заметил движение и ускорился.

Человек тоже увидел меня и вдруг остановился. Я понял, что дело нечисто, и нырнул за толстую березу. Как раз вовремя, потому что рядом просвистел огненный хлыст и оставил прожженный след на стволах. Пригнувшись, я почти бесшумно подбирался к нему, прячась за деревьями и кустами. Было видно, что он меня потерял, поэтому обеспокоенно озирался. Я мог бы его убить молнией уже сотни раз, но тогда я бы не узнал, кто на этот раз организовал нападение, поэтому терпеливо подбирался.

Вскоре до поджигателя дошло, что надо делать ноги, но было уже поздно, я подобрался уже достаточно близко, в два прыжка настиг его и повалил на землю. Он оказался тоже не так прост, поэтому пару раз чуть не вырвался, но против меня у него шансов не было. Выбив ему коленную чашечку, чтобы не убежал, я достал катану из ножен и приставил к его горлу.

— Кто такой?

— Костя Безухов, — выдавил он и попытался отодвинуться от острия меча, но уперся в ствол тополя.

— Зачем поджег мой дом?

Безухов не торопился отвечать, а я заметил, как он снова приготовил руку и уже формирует заклинание. Быстрым движением я проткнул насквозь его руку и пригвоздил к дереву. Он заорал дурным голосом, отчего все ночные птицы поднялись в небо.

— Я дважды повторять не буду. Если не ответишь, то лишишься головы, — предупредил я и немного повернул лезвие.

Он снова заорал и заговорил:

— Ладно-ладно. Я все скажу, только прекрати!

— Слушаю.

— Ко мне сегодня пришел знакомый. Родион Голубинский его зовут. И сказал, что есть работенка. А я ни от какой работы не отказываюсь. Весь в долгах. Родион сказал, чтобы я приехал сюда, подпер дверь и поджог дом. А как он весь сгорит, тогда ему об этом надо доложить.

— Родион Голубинский? В первый раз слышу. А кто он такой?