Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 21

• Предыдущая
• 21/86
• Следующая

— Возможно, все дело в культурном барьере, миссис Кэри, но в Англии блестящие молодые особы не подвергают унижению беззащитных девочек.

— Я провожу вас.

В конце концов все обошлось, и Шугар Бет получила не более чем мягкий выговор от директора, человека, обязанного своей должностью влиянию матери. А Уинни тем временем отрастила волосы еще длиннее и окончательно скрыла лицо за их ненадежным покрывалом.

Гордон поднял голову и прислушался. Шугар Бет встала и пошла в ванную за стаканом воды. Что же, с Уинни все обошлось. Она неплохо устроилась в жизни. Лучшая часть натуры Шугар Бет, та самая, которая считала необходимым восхищаться человеком, преодолевшим немало трудностей в жизни и победившим, пыталась радоваться за нее. Но слишком мрачны и могучи были старые призраки; и она ничего не могла с этим поделать. Еще один пункт к длинному списку грехов, за которые предстояло нести покаяние.

Она вернулась в спальню, надеясь заснуть. Кажется, завтра предстоит один из самых гнусных дней в ее жизни, и нужно успеть подготовиться.

В животе неприятно ныло, и от этого на душе становилось еще противнее. Пересекая мокрый газон, Шугар Бет старалась не ускорять шаги, хотя опаздывала уже на час. После невеселого путешествия по дорогам памяти она так плохо спала, что, когда зазвонил будильник, машинально нажала на кнопку. Берн вряд ли будет рад. Худо дело. Правда, ей тоже не по себе.

Гордон остановился, чтобы обнюхать очередной кустик травы. Где-то затрещал пересмешник.

Она не собирается красться через заднюю дверь, что бы он там ни говорил!

Поэтому Шугар Бет поднялась по ступенькам крыльца, но, протянув руку к двери, увидела приклеенную к старинному молотку записку:

Ублюдок!

Дверь не поддавалась, и Шугар Бет обратила гнев на ближайшую мишень:

— И что ты теперь думаешь о своем выборе друзей? Гордишься собой, а?

Гордон ответил наглым взглядом, но все-таки пошел следом, когда она потопала вниз, не из преданности, конечно, а потому, что его еще не кормили. Шугар Бет уныло побрела по выложенной каменными плитами дорожке, но, обогнув дом, замерла.

Шикарная новая пристройка, невидимая с улицы или от каретного сарая, поднималась на месте заброшенного патио. Пристройка включала в себя просторное крытое крыльцо и солярий с высокими окнами. Очередное осквернение.

Через это крыльцо она и вошла в то, что когда-то было уютной кухней, где безраздельно царила Элли Майере, кухарка и домоправительница Дидди. Теперь же стены были снесены, потолки подняты, прорезаны световые люки, и все вместе превратилось в современную кухню, оборудованную по последнему слову техники.

Шугар Бет оценивающе оглядела шкафчики из клена «птичий глаз» и кухонную утварь из нержавеющей стали. Вместо обеденного стола здесь красовалась столешница из толстого закаленного стекла, подвешенная над секцией длинной стойки с верхом из натурального графита. Один конец стойки изящно изгибался, отделяя кухню от солярия, обставленного в азиатском стиле — светлые стены и лакированная темно-красная мебель, среди которой выделялись европейские предметы обстановки: софа работы Адамса с золотистой обивкой и блестящими мебельными гвоздиками стояла рядом с декоративной викторианской птичьей клеткой. В лакированных бамбуковых ящиках и керамических горшках буйно кустились домашние растения. Неяркий узор в виде пагод на обивке стульев и оттоманке гармонировал с сундуком в китайском стиле, на котором громоздилась груда книг и стоял забытый лэптоп.

Дома ее детства больше не существовало, и ей стоило большого труда стянуть с плеч куртку. Вся энергия словно вытекла из нее. Только сейчас она заметила аккуратно напечатанную записку на графитовой поверхности:

«Подать завтрак в кабинет: свежий апельсиновый сок, блинчики с ежевикой, сосиски, томаты на гриле, побольше кофе».

Она могла бы прозакладывать голову, что на деле Берн и близко не знаком со столь изысканным меню, иначе не был бы таким стройным. Что же, она готова к очередному испытанию!

— Он думает, я откажусь принять вызов! — ухмыльнулась она, глядя на Гордона. Судя по выражению морды, у того тоже имелись определенные сомнения.

Она принялась за работу. Прежде всего разыскала собачий корм, который насыпала в дорогую хрустальную чашу и поставила на пол у двери крыльца.

— Для тебя все самое лучшее, верно, приятель?

Он уже зарылся носом в корм и поэтому ничего не ответил.

Шаги послышались в тот момент, когда она с отвращением взирала на старомодную стеклянную соковыжималку. Ей ужасно не понравилось, что сердце покатилось куда-то в пятки. Это она привыкла дергать нервы мужчинам, а не наоборот!

Берн вошел в кухню через недавно сделанный арочный проем, Когда его взгляд упал на нее, она мысленно поаплодировала себе за выбор одежды. Домоправительницам полагается носить черное, так ведь? И разве она не постаралась угодить хозяину?

Треугольный вырез ее черной кружевной блузки-стретч был непристойно глубоким, а в древних черных слаксах все еще оставалось достаточно жизни, чтобы подхватывать бедра. Он пожирал глазами маленькую бирюзовую бабочку, свисавшую с серебряной цепочки прямо в ложбинку между грудями. Жаль, конечно, что эти самые груди не настолько впечатляющи, чтобы сунуть ему под нос и увидеть, как у него глаза на лоб вылезут! Но с приличным лифчиком возможно все, и, судя по тому, сколько времени ему потребовалось, чтобы перевести взгляд на ее лицо, этот раунд она выиграла.

Униформа, черта с два!

По контрасту с ее полупотаскушным нарядом он был одет в темные слаксы на элегантных подтяжках и бордовую шелковую рубашку с длинными рукавами. Интересно, какой нормальный мужчина одевается таким образом, чтобы работать дома? Глядя на его спесивую физиономию, можно было подумать, что он родился века три назад и попал не в свое время.

— Только что с верховой прогулки в Гайд-парке, милорд?

Она даже умудрилась изобразить некое подобие реверанса, хотя весь эффект был испорчен тем, что она стояла за столом и он не видел, как согнулись ее колени.

— Могу я получить завтрак сейчас, или это слишком затруднительно? — уничтожающе осведомился он.

— Почти готов.

Берн осмотрел полупустой рабочий стол.

— Вижу.

— Я осваиваюсь на кухне.

— Вы опоздали на час.

— Это как? Я пришла еще до восьми!

— Вам полагалось быть здесь в семь.

— Я положительно уверена, что вы сказали в восемь. Правда, Гордон?

Но Гордон так яростно ласкался к Берну, что не успел подтвердить ее слова.

Шугар Бет вытащила апельсин из миски на разделочном столе.

— Это правда, что ваши родители — члены британской королевской семьи?

— Одна ступенька от трона, — заверил Берн и, хотя по пути в солярий заметил хрустальную чашу с недоеденным собачьим кормом, ничего не сказал.

— Лгун. Вы росли в бедноте.

— Почему тогда спрашиваете?

— Как почему? Должна же я уязвить вас, указав на разницу в нашем происхождении! Ваше, нищенское и убогое, и мое, высокое и благородное. И если хотите свежий сок по утрам, мне нужна электрическая соковыжималка.

— Переживете. Обойдетесь и этой.

— Вам легко говорить. Не у вас будут волдыри на ладонях!

Он повернул к арочному проходу, захватив по пути книгу.

Свет, льющийся из высоких окон, играл всеми отблесками красного дерева в густых волосах.

— Прошу подать завтрак через двадцать минут, — бросил он, исчезая в холле.

— Удачи, — пробормотала она.

— Сделаю вид, что не слышал этого.

Она ринулась за ним и просунула голову в арку.

— Забавляетесь, верно?

До нее донесся смешок, тихий и дьявольский.

• Предыдущая
• 21/86
• Следующая