Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 66

• Предыдущая
• 66/86
• Следующая

— Надеюсь, не может быть никаких сомнений в том, что я и не подумаю заставлять тебя вернуться ко мне? — Еще один шажок. — Британские правила честной игры и все такое…

— Колин…

— Правда, теперь я американец.

Он провел ладонями по ее рукам сверху вниз, оставляя шлейф ошеломляющих ощущений.

— А мы, янки, — народ агрессивный.

— О, Колин…

Больше она ничего не успела сказать, потому что он снова целовал ее и она позволяла, отвечая на поцелуи, вбирая в себя его язык и отдавая в ответ свой. Он коленом раздвинул ее бедра, полез под футболку и сжал груди.

— Господи, Шугар Бет, ты такая сладкая…

Тепло его рук проникало сквозь ткань трусиков. Она ослабела от желания к нему. Опять эта слабость! Больше она такого не вынесет!

— Нет! — вскрикнула она, отталкивая его. — Не позволю превратить себя во что-то вроде сексуального вызова! Я серьезно, Колин! Я для тебя не препятствие, которое следует взять, чтобы доказать собственную ловкость или храбрость!

Веки его чуть опустились, а губы, которые только секунду назад были такими мягкими, отвердели на глазах.

— Так вот что ты думаешь обо мне?

Она потерла руку, запустила пальцы в волосы и медленно покачала головой:

— Нет. Ты агрессивен, но никогда не был хищником. И не собирался причинить мне боль.

— Совершенно верно. И зачем трудиться, когда для этого хватает тебя самой? Остается надеяться, что утром ты будешь в более сговорчивом настроении.

— Утром?

— Я обещал тебе помочь обыскать вокзал и каретный сарай. Неужели забыла? Встречаемся часов в десять, договорились?

Провести с ним утро? Только этого не хватало! Идея не из лучших, но она нуждалась в его помощи. И что бы он там ни задумал, она не позволит изводить себя поцелуями.

— Договорились, — кивнула она. — В десять.

Обычно Джи-джи не слишком любила посещать церковь. Иногда проповеди были вроде ничего — пастор Мейфэр был классным парнем, да и занятия в воскресной школе сегодня были вроде интересными, но она не так чтобы была помешана на Библии, в которой содержалось чересчур много гнетущих мест и которую, по мнению Джи-джи, следовало бы запретить читать детям ввиду разгула насилия едва не на каждой странице. Однако сегодня утром она даже не возмутилась по поводу того, что Иоанн Креститель лишился головы из-за капризов наглой девицы, поскольку как раз перед началом службы на скамью рядом с ней уселась мать.

Джи-джи пожалела, что никак не может поменяться с ней местами, так чтобы она оказалась в серединке, рядом с отцом. Правда, они переглядывались и улыбались, хотя Джи-джи так и не поняла, делают они это искренне или просто из вежливости и ради ребенка. Ей ужасно хотелось, как в детстве, прислониться к материнскому плечу и закрыть глаза.

Сегодня она даже надела дурацкую юбку из «Блуминг-дейла» и блузку, чтобы порадовать мать. Все же она еще не решила, что наденет в понедельник в школу, но уже подумывала отказаться от черного цвета и тесных джинсов. Вчера Шугар Бет заявила, что для восьмиклассницы Джи-джи выглядит идеально, но, судя по тону, все же считала, что она просто копирует окружающих, вместо того чтобы искать свой стиль.

Вчера Джи-джи вместе с Гвен и Дженни ужинала в Испанском клубе, но родители все еще были настолько погружены в собственные проблемы, что даже не спросили об этом. Собственно говоря, она была счастлива, что они перестали совать нос в ее дела, но неплохо бы иногда проявлять хоть какой-то интерес, особенно матери!

Совсем недавно Джи-джи заподозрила, что, возможно, мать не так уж идеальна, как она раньше считала. И все, что она вынесла в школе, куда хуже того, что пришлось пережить Джи-джи.

После службы родители задержались, чтобы поговорить с друзьями, хотя между собой почти ни словом не обмолвились. А когда наконец направились к автостоянке, Джи-джи нарочно отстала.

— Спасибо за тюльпаны, — услышала она.

«Отец подарил матери цветы?!»

— Увидев их, я подумал о тебе, — признался он.

«Так держать, па!»

— Правда? Но почему?

«Ой, сейчас он ляпнет какую-нибудь чушь!»

— Они так же прекрасны, как ты. Сейчас ее вырвет. Прямо здесь, на стоянке.

Но мать, похоже, была не так разборчива и вроде бы даже покраснела. Отец немедленно закрепил свои позиции и продолжал наступать:

— Не хочешь поужинать сегодня в «Парриш инн»? Часов в семь? Если, конечно, у тебя нет других планов.

Джи-джи затаила дыхание. Мать ответила не сразу:

— Что же, там неплохо готовят. Да!

— Мы будем только вдвоем, хорошо? Джи-джи нужно сдавать работу.

Через две недели.

— Вот как? Да. Конечно.

— Если хочешь поужинать втроем… может, она согласится позаниматься днем…

Джи-джи наспех помолилась, чтобы мать не наделала глупостей.

— Нет, не стоит.

«Так держать, ма!»

Отец придержал дверцу «мерседеса», и мать уселась за руль. Джи-джи ужасно хотелось, чтобы она поехала с ними. Но отец не пытался уговорить ее. Только улыбнулся, захлопнул дверцу и помахал рукой.

По дороге домой Джи-джи думала о том, что случилось, и чем больше думала, тем сильнее тревожилась. Наконец она выключила радио.

— Спроси ее о магазине.

— Что?

— Когда заедешь за ней, спроси о магазине. Она любит о нем говорить. Не о том, сколько он приносит денег. Спроси, как она решает, что именно выставить на витрину, и откуда знает, что именно покупать. Что-то в этом роде. Покажи, что тебе это интересно.

— Хорошо, — медленно выговорил он.

— И что бы она ни надела, не спрашивай, новая ли это вещь. Ты всегда так делаешь. На ней платье, которое она носила целый год, а ты спрашиваешь, новое ли оно.

— Я никогда не спрашиваю.

— Постоянно твердишь одно и то же.

— Что-нибудь еще? — язвительно осведомился он.

— Ма любит говорить о книгах. И скажи ей еще раз, что она очень красивая. Ей наверняка понравится. Может, стоит добавить, что у нее хорошие зубы.

— Такой комплимент скорее годится для лошади, чем для женщины.

— Если бы какой-то мальчик сказал мне это, я бы возгордилась.

— Ладно, похвалю ее зубы. Ты все высказала?

— Не спрашивай ее о Шугар Бет. Они еще не помирились.

— О нет, ни за что, уж ты мне поверь.

Ему, конечно, не терпится услышать, что произошло вчера утром, и Джи-джи уже подумывала признаться, что знает о том случае в школе, но ей было слишком стыдно.

Они сворачивали на Мокингберд-лейн, когда навстречу промчался «лексус» Колина. Джи-джи помахала рукой.

— Смотри, Шугар Бет и Колин куда-то едут.

— Смилуйся над его душой, Господи!

Шугар Бет выглядела как реклама диет-пепси в одном из тех телевизионных роликов, которые обычно снимаются на автозаправках посреди пустыни. Стоило лишь посмотреть, как она направлялась к машине в своих узких джинсах, обнажающем живот топе и соломенной ковбойской шляпе: некий генетический каприз в образе женщины, чересчур высокая, чересчур худая, чересчур длинноногая. Прямые светлые волосы медленно колышутся по ветру, руки описывают грациозные дуги, с пальцев свисает джинсовая куртка. Задолго до того, как они добрались до вокзала, Колин начал потеть.

— Что-то ты молчалив сегодня.

— О чем говорить?

Он остановил машину, вышел и, поскольку ключи были у нее, долго стоял, переминаясь с ноги на ногу, наблюдая, как вся процедура повторяется с самого начала. Беззаботная, какая-то волнообразная, чуть небрежная походка, едва заметное покачивание бедер… С каждой ступенькой топ задирался чуть выше, пояс джинсов съезжал, позволяя на миг увидеть ямку пупка. К тому времени когда она успела открыть замок, он уже корчился от вожделения.

• Предыдущая
• 66/86
• Следующая