Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 69

• Предыдущая
• 69/86
• Следующая

— Колин!

Он был настолько поглощен самоуничижением, что не заметил хорошенькую рыжеволосую особу, и только когда она снова окликнула его, рассеянно поднял глаза. Кэролин Брэдмонт была одной из тех влиятельных, хорошо обеспеченных женщин, обществом которых он обычно искренне наслаждался. Она была умна, утонченна и слишком занята своей карьерой, чтобы требовать от него сильных эмоций. Идеал женщины Колина Берна… так почему же за пять месяцев, прошедших с их последней встречи, он ни разу о ней не вспомнил? Но сейчас вежливость взяла верх. Колин поднялся и дружески кивнул:

— Привет, Кэролин. Как дела?

— Лучше не бывает. А твоя книга?

Этот вопрос люди частенько задавали писателям, и если он сейчас пригласит ее выпить, наверняка посыплются другие, такие же шаблонные:

— Я всегда хотела знать, Колин, откуда вы, авторы, берете идеи для своих книг?

— Крадем. Заимствуем у инопланетян. Недалеко от Талсы есть один склад…

Но сегодня у него не было сил для подобных бесед, поэтому он остался стоять и болтал, пока она не поняла намек и распрощалась. Как только пианист, сидевший за кабинетным роялем, переключился на Гершвина, Колин прикончил третью порцию виски и заказал четвертую. До того как Шугар Бет впервые попыталась вышибить его дверь, он гордился тем, что ограничивал все романтические склонности печатными страницами. Но как может мужчина оставаться холодным к такой женщине?

Он не позволит ей покинуть Парриш. Не сейчас. Во всяком случае, пока они не поставят на рельсы опрокинувшийся поезд их отношений. А для этого нужно время, но она не желает дать им это самое время. Наоборот, вбила себе в голову, что следует бежать из города при малейшей возможности. А это неправильно.

Он вспомнил, с каким мечтательным лицом она оглядывала вокзал и толковала насчет книжного магазина для детей. Парриш — это ее родина. То место, где она должна жить. Она часть этого города. И часть его, Колина Берна.

Совесть грызла его, не давая покоя. Пианист устал от Гершвина и перешел на Хоуджи Кармайкла. Колин допил виски, но алкоголь не дал ему утешения, которого он так жаждал.

Сегодня он нашел картину Шугар Бет и ни словом об этом не обмолвился.

Райан никогда еще не был так внимателен. Задал Уинни кучу вопросов о магазине и с видимым интересом слушал ответы. Похвалил ее волосы, осанку, украшения и, Господи Боже мой, даже зубы! А вот насчет одежды умолчал, что было очень странно, поскольку она надела совершенно непристойный топик Шугар Бет из черного кружева-стретч, завязывавшийся под грудью, и темно-синюю юбку, которую она, должно быть в момент безумия, подрезала и укоротила до середины бедра. Что ж, иногда даже забавно вырядиться под шлюху, но совершенно не обязательно делать это часто, и она тихо радовалась, что он не возмущается ее короткой юбкой и огромным вырезом.

Странно только, что, несмотря на его ухаживания, она не чувствует себя по-настоящему счастливой, потому что на столе между ними по-прежнему сидел слон: чудовище, созданное ее ложью и его враждебностью. Райан игнорировал животное, ведя себя так, словно гневные, копившиеся годами слова, которыми он хлестал ее на прошлой неделе, никогда не произносились. А она настолько устала перебирать их в памяти, что не посмела заговорить о случившемся.

— Как твои гребешки? — спросил он.

— Восхитительны.

После сказанного им Шугар Бет прошлой ночью она ожидала взрыва эмоций, бурной страсти, но он поболтал с официантом, помахал Бобу Воррису, сидевшему на другом конце комнаты, обсудил марку вина и говорил с ней о всякой чепухе. Хуже того, его даже не поразили те острые крохотные разряды сексуального электричества, которые изводили ее в самые неподходящие моменты: когда она слышала его голос в телефонной трубке, видела его за рулем машины или в церкви сегодня утром, едва он задел ее рукой во время проповеди. И что поделать с ошеломительным, сбивающим с ног смерчем желания, подхватившим ее вчера, когда Райан сумел устоять перед чарами Щугар Бет?

«Ты когда-нибудь думаешь о чем-то, кроме секса?»

Поужинав, они заказали кофе. В один прекрасный день придется рассказать о спектакле, затеянном Шугар Бет. Но не сейчас.

Он заплатил по счету, и слон последовал за ними в машину. Она знала, что их супружеская жизнь настолько устоялась, что всякие изменения обойдутся нелегко и ему, и ей и поэтому не следует возлагать особых надежд на этот вечер. Она всегда была преследователем. Райан всегда оставался преследуемым. Она целовала, Райан подставлял щеку. Но теперь у нее просто не было сил доигрывать роль.

Он слишком резко свернул за угол, и она вдруг поняла, что они направляются не к Мокингберд-лейн, а к южной части города.

— Я хочу вернуться в каретный сарай.

Вместо ответа он заблокировал дверцы машины. Наверное, ударь он Уинни, она и то не была бы так потрясена.

— Что ты делаешь?

Он не ответил.

Его жест был чисто символическим. Вряд ли она осмелится выпрыгнуть из машины на полном ходу!

Уинни хотела было узнать, чего он надеется добиться своей театральной выходкой, но, взглянув на упрямо выдвинутый подбородок, благоразумно отступила.

Когда они выехали на шоссе, узкое лезвие света, отброшенного фарами проходящей машины, скользнуло по его лицу, и она едва не согнулась от нового приступа похоти.

— Я хочу вернуться, — повторила она не слишком убежденно.

Он не ответил. Вежливый, заботливый, внимательный Райан Галантайн проигнорировал ее, словно не слыша.

Они направлялись к озеру. Но сейчас, в марте, сезон еще не начался.

Уинни сложила руки на коленях, молча выжидая. Ужасно странно быть такой пассивной и ничего не предпринимать!

Он миновал сначала дорогу, ведущую к коттеджу Эми и Клинта, затем ворота пляжа Спрус-Бич, где они летом отдыхали и устраивали пикники. Пляжные магазинчики были еще закрыты с зимы. Проехал лодочную пристань и «Лейкхаус». Прошло десять минут. Они приближались к менее населенной южной части озера. Она редко бывала здесь, но он, похоже, хорошо знал дорогу. Уикни не увидела узкую, ничем не обозначенную тропинку, пока он не начал сворачивать именно туда. Интересно, куда это он…

Аллистер-Пойнт. То место, куда «Сивиллы» ездили со своими дружками пить пиво и обжиматься.

— О Боже, — прошептала она.

Когда-то, только получив водительские права, она приехала сюда посмотреть, что тут такого особенного, но никогда не была здесь с мальчиком. И сейчас почти не дышала.

Тропа заканчивалась небольшим мысом, окруженным с трех сторон деревьями и выходившим к озеру. В то время дорогу даже посыпали гравием, от которого мало что осталось.

Райан выключил зажигание. Уинни несколько раз сглотнула и, стараясь не поворачивать головы, упорно смотрела прямо перед собой. Лунный свет падал на середину озера, как пролитое молоко.

— Я запер дверцы, — напомнил он.

Уинни облизнула горевшие губы и повернулась к нему:

— Я скажу маме.

— Не скажешь, — покачал он головой и, откидываясь на сиденье, бросил на нее дерзкий взгляд из-под полуприкрытых век. — Она спросит, что ты делала здесь. Как это ты скажешь ей, что позволяла Райану Галантайну лапать себя?

— А я позволю?

— Поживем — увидим, — пообещал он, сунув палец в вырез черного кружевного топа. — И больше не носи вещи Шугар Бет.

— Ты их узнал?

— Не слепой же я! И надеялся, что ты наденешь голубую шелковую блузку в цвет глаз. Или розовый вязаный свитер, через который лифчик видно. А может, желтое платье. То, что ты надевала, когда мы в последний раз ездили в Мемфис. В нем у тебя такие красивые ноги.

Тот факт, что он вообще замечал, что она носит, не говоря уже о ногах и желтом платье, лишил ее дара речи. А Райан обхватил ее плечи, подался вперед и завладел губами.

У нее все растаяло внутри. Всего несколько недель назад она считала, что больше никогда в жизни не испытает желания. Сейчас же хотела сорвать с него одежду, наброситься и…

• Предыдущая
• 69/86
• Следующая