Ледяная колыбель - Роллинс Джеймс - Страница 33

– Радуйся, что ты цел и невредим!

Хиск, механик «Пустельги», тоже сидел там на корточках, осматривая обломки. На влажной жаре тощий старик снял рубашку, обнажив все свои выступающие ребра. Ощупав пальцами рваную дыру в ткани пузыря, он отбросил оболочку в сторону.

– Это уже никак не залатаешь.

– Не важно, – отозвалась Глейс, сурово нахмурившись. – У нас все равно нечем его надуть. И быстропламени для горелки всего лишь жалкие остатки. Никуда мы отсюда не улетим.

– Выходит, мы здесь застряли, – проворчал Райф, убирая со лба потные пряди рыжеватой челки. – А поскольку вокруг нет ничего, кроме соленой воды, скоро нам придется сосать лапу.

Братья-близнецы, пираты Перде и Херль, уже вытаскивали из трюма последние припасы, складывая ящики и бочки на песке. Это не заняло много времени. В спешке покидая «Пустельгу», они не успели запастись провизией. Пара тоже сняла свои грубые рубашки, обнажив широкие плечи и россыпи татуировок на спине, изображающие различные сцены резни и разврата – вероятно, с целью сохранить истории подобных подвигов для потомства. Лишь сюжеты этих наколок позволяли кое-как отличать братьев друг от друга – а еще кривой нос Херля, сломанный в какие-то незапамятные времена. Оба этих здоровенных, как гюны, детины были родом – а вернее, сбежали – из закрытой и отгороженной крепостными стенами Гегемонии Харпа, что выдавали их свойственные харпийцам желтушного цвета лица и раскосые глаза.

Херль обратил внимание на жалобу Райфа.

– Да, вор прав насчет сосания лапы… У нас всего один бочонок воды.

Перде пожал плечами:

– Зато целых два бочонка эля.

– Что ж, кому что важней, – признал Райф. – По крайней мере, можно будет хорошенько набраться, пока мы не употеем до смерти на этом проклятом богами острове.

Он вгляделся в смутную дымку.

С одной стороны острова, где вода кипела и плевалась, поднимая более густой пар, туман выглядел заметно плотней. Высоко над головой мир был накрыт ледяной крышей – нижней стороной могучего Щита наверху. Поверхности его светились сквозь горячую дымку малиновыми, голубыми и изумрудными оттенками, которыми переливались напластования и завесы какой-то похожей на плесень растительности.

Райф знал, откуда здесь исходит свет, лишь потому, что в какой-то момент их шлюпка подошла слишком близко к этой зазубренной крыше. Спускаясь в массивный разлом в Щите, Глейс едва увела их шлюпку подальше от ледяного утеса, возвышавшегося с противоположной стороны. Она боялась столкнуться с ним, особенно почти ослепленная туманом. Это уклонение и привело к тому, что их суденышко скользнуло в зев огромной пещеры, скрытой под Щитом. По-видимому, она образовалась за бесчисленные тысячелетия таяния, создав богатое минералами соленое море внизу.

Они даже не осознавали, что оказались в этом похожем на огромную пещеру пространстве, пока один из ледяных клыков, свисающих с этой крыши, не разорвал их газовый пузырь, отправив корабль в дикое, закручивающееся по спирали снижение.

Даже сейчас Райф не мог полностью отдышаться. Сердце у него продолжало бешено колотиться в груди.

И все же, несмотря на его ворчание, Глейс и вправду всех спасла. Сдерживала их падение достаточно долго, чтобы разглядеть море под ними, – только вот оно бурлило, пузырилось и изрыгало пар. От жары они чуть не сварились заживо, как крабы в горшочке с кипятком. Глейс с трудом увела шлюпку подальше от опасности, заметила впереди пляж и направилась к нему, полагая, что это береговая линия. Они рухнули на него, проделав глубокую борозду в песке и камнях – и заработав зияющую пробоину в днище.

И только оказавшись там, осознали свою ошибку.

Это оказалась не материковая береговая линия, а полоска песка, огибающая серповидный островок, протянувшийся на поллиги в длину и чуть больше в ширину. Если не считать чахлых кустиков, эта полоска суши казалась совершенно бесплодной.

– И как мы отсюда выберемся? – спросил Райф.

Спрыгнув с палубы, Хиск предложил свой вариант. Хотя, судя по кислому выражению лица механика, сам он был в своем плане не особо уверен.

– У нас есть два топора. Может, получится вырубить часть корпуса и соорудить плот. Сделать из других досок весла и спокойно уплыть отсюда.

Райф нахмурился, указывая на самый большой изъян в этом начинании:

– Только вот куда именно?

Глейс это тоже явно не убедило.

– А вдруг эти кипящие воды окружают нас со всех сторон? Мы можем отчалить и погибнуть от жары или испарений.

Райф снова вытер лоб. В воздухе пахло серой и еще какой-то едкой дрянью, которая щипала глаза и обжигала ноздри.

– Но что еще хуже, – добавила Глейс, – у нас недостаточно веревок, чтобы соорудить достаточно прочный плот. Особенно такой, который сможет всех нас вместить.

Она посмотрела на того члена их группы, который весил столько же, сколько Херль и Перде, вместе взятые. Райф тоже повернулся туда, где в излучине острова стояла Шийя. Бронзовая женщина смотрела на море.

Шийя, должно быть, услышала их разговор.

– По-моему, я вижу вдалеке свет костров.

Райф подошел к ней, увлекая за собой остальных – даже Глейс ловко спрыгнула с палубы на песок. Вгляделся в густой туман, но не увидел ни проблеска пламени.

– Где? – спросил он.

Шийя указала куда-то в туман.

Райф прищурился, но по-прежнему видел перед собой лишь все ту же серую пелену. Он обвел взглядом остальных.

– Не слишком ли стары мои глаза? Я ничего там не вижу.

Все пожали плечами, одинаково сбитые с толку.

– Это там, – настаивала Шийя. – Мерцающие огоньки. Много.

Райф доверял Шийе. Ее стеклянные глаза были куда острее и смотрели на мир с проницательностью, недоступной любому из них.

– Как далеко отсюда? – спросила Глейс.

Шийя повернулась к ней:

– Пока не могу как следует разобрать.

– Может, это остальные пытаются подать нам сигнал? – предположил Райф, сразу представив себе и шлюпку, на котором находилась группа Никс, и «Пустельгу». Надежда так и захлестнула его.

– Я не знаю, – призналась Шийя. – Но Глейс права насчет этих вод. Они опасны. Я слышу, как отдельные участки там кипят ключом.

– Тогда что же нам делать? – спросил Хиск.

Она повернулась к нему:

– Я пойду туда пешком.

Райф схватил ее за руку:

– Шийя…

Она обратила на него свои стеклянные голубые глаза.

– Мне не нужен воздух. Мой вес удержит меня на морском дне, позволив туда переправиться. Хотя это может занять какое-то время. Я подозреваю, что некоторые из источников магмы способны навредить мне, поэтому мне придется держаться подальше от самых опасных из них.

Райф сглотнул, пытаясь придумать, как отговорить ее, но знал, что Шийя права. При такой жаре и зловонном воздухе не стоило оставаться на этом острове больше чем на день или два.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы привести помощь, – сказала бронзовая женщина.

И уставилась на остальных, ожидая их согласия.

Все обменялись встревоженными взглядами, но возражений не последовало.

Райф сдавленно вздохнул:

– Просто будь осторожна.

Глаза Шийи мягко светились, глядя на него. Она дотронулась рукой до его щеки. Ее ладонь ощущалась как теплая плоть любой женщины. Вьющиеся пряди ее волос темно-бронзового цвета мягко касались лба. Кожа переливалась насыщенными медными оттенками – от розоватого до темно-красного, особенно губы.

Райф поднял руку и накрыл ее ладонь своей. Он вспомнил, как впервые повстречал ее в глубине меловых шахт. Увидев Шийю, уютно устроившуюся в своей стеклянной нише, вор принял ее за статую, ожившую благодаря какому-то божественному чуду.

«Но теперь уже нет…»

В обществе друг друга они провели на борту «Пустельги» уже многие месяцы. Райф давно понял, что она представляет собой нечто гораздо большее, чем просто шедевр какого-то искусного мастера, сработанный в бронзе. Проведя с ней столько времени, он распознал ее уникальный разум, ее способность к истинному состраданию, даже ее юмор, вселенные в бронзовое тело. Хотя Шийя наверняка и не вышла из материнского чрева, она была такой же женщиной, как и любая другая – а может, даже еще и в большей степени.