Слишком хорошая няня - Хаан Ашира - Страница 4

Но это проходит.

Все проходит.

На следующие несколько дней у меня назначено еще нейсколько собеседований, и я крашу губы, надеваю яркий пиджак со строгими брюками и вновь и вновь пытаюсь объяснить, зачем крупным компаниям нужно такое «излишество», как я.

На этот раз разговоры проходят куда удачней – обе компании просят время на подумать и называют вполне приличные зарплаты. В одной из них даже есть расширенный ДМС, спортзал, компенсация дороги и прочие мелкие симпатичные плюшки.

Несмотря на то, что в айти-индустрии царит полный хаос, еще остались люди, которые строят планы, развиваются и никуда не собираются уходить из страны. Мы даже обсудили эту ситуацию с потенциальным начальником – и оказалось, что мы с ним на одной волне.

Так что я возвращаюсь домой воодушевленной и в прекрасном настроении, предвкушая, как сейчас буду обсуждать свои сияющие карьерные перспективы с Викой.

У моего дома, перегораживая подъезд к парадной, стоит огромный автомобиль. Я задерживаю на нем взгляд, потому что он необычный, двуцветный – крыша и капот черные, а бока серебристые. Огибаю его и вижу серебристую крылатую фигурку на капоте.

О! Это же «роллс-ройс»! И знаменитая богиня Ника, она же «дух экстаза».

Красиво!

Пассажирская дверь начинает медленно открываться, и я смущенно делаю вид, что вовсе не пялилась на чужую машину. Отворачиваюсь и делаю шаг к двери парадной.

– Лариса Михайловна Городецкая? – летит в спину низкий мужской голос с раздраженными нотками.

Это про меня.

Удивленно оборачиваюсь.

Пассажир роскошного автомобиля опускает ногу в блестящем ботинке прямо в лужу. К счастью, неглубокую. Но все равно как-то неловко за наш двор.

Но из машины он не выходит.

Лицо в полутьме автомобиля плохо видно, только резкие будто вырезанные из камня черты, которые складываются в хмурую маску. И сияющий треугольник рубашки в вороте пиджака, разбитый на части темным галстуком.

Зато с другой стороны машины из салона вылетает моя знакомая потеряшка – Дина!

Она без сомнений пробегается по луже и с визгом виснет на меня, так что я пошатываюсь.

– Лала! Лала! – бормочет она, зарываясь головой в мой живот и отворачиваясь от машины.

Я поднимаю взгляд на мужчину в машине. Он смотрит на нас так, словно у него болит зуб. Давно и сильно.

– Садитесь в машину, Лариса, – говорит он с явным неудовольствием. – Меня зовут Александр, я отец Дины. Вы ведь искали работу, я не ошибаюсь? Я беру вас няней.

От неожиданности начинаю смеяться.

Но мужчина потрясающе серьезен.

Нет, правда? Няней?

– Для начала, добрый день, – говорю я, продолжая улыбаться. – Как вас зовут?

– Александр, – роняет мужчина. И добавляет после весомой паузы: – Владимирович.

– Так вот, Александр Владимирович, вы совершенно правы. Я ищу работу. Но вполне конкретную, а не любую работу, понимаете?

Что делать с девочкой, я не понимаю. Она жмется ко мне, тычется головой в живот, и я кладу руку ей на макушку.

Александр Владимирович морщится, глядя на нас. Не нравится, что я трогаю его дочь? Недоволен моим ответом? Или действительно зуб болит.

– Садитесь, – снова говорит он. – Обсудим.

– Не думаю, что тут есть, что обсуждать, – честно признаюсь я. – Няней я точно не пойду.

– Почему? – вдруг спрашивает он, и я даже теряюсь.

– Потому что я специалист в области айти с хорошим резюме, у меня нет педагогического образования и склонности к работе с детьми?

– Образование для этого не нужно.

– Вы меня не слышите, – вздыхаю я.

– Это потому что вы далеко. Садитесь в машину, тут удобнее разговаривать.

Похоже, этот мужик из тех, что «будет по-моему или никак». Ну вот в данном случае – точно никак. Хотя, признаюсь, сопротивляться такому давлению мне сложно.

Помогает то, что предлагает он реальную дичь.

Где я и где дети?

Он быстрее уговорил бы меня уборщицей работать, ей-богу, там я хоть что-то умею.

– Тут нет темы для разговора. Вообще ни одной, – твердо говорю я, поглаживая девочку Дину по голове. Неужели она ко мне прониклась такими нежными чувствами только из-за того, что я притащила ее в полицию? Я бы скорее испытывала нечто противоположное.

– Вот повод, – говорит Александр Владимирович, указывая на дочь.

– Почему?

– Потому что единственное слово, которое она произносит с того момента, как я ее забрал из полиции – Лала. Я так понимаю, Лала – это вы. Я навел о вас справки, вы мне подходите.

– А вы мне?

Это уже переходит все границы! Вот где-то сейчас уже пора отцепить от себя чужого ребенка, каким бы он ни был милым, развернуться и уйти домой. И мой собеседник тоже чувствует изменившееся настроение.

Он выходит из машины, безжалостно пачкая и второй сияющий ботинок. Но остается стоять рядом, глядя на меня оценивающим взглядом.

Высокий, мощный, широкие плечи слегка натягивают костюм, словно он подкачался с момента, когда купил его. Или сшил. Наверное, такие мужчины из «роллс-ройсов» костюмы шьют на заказ.

– Лариса Михайловна… – начинает он низким усталым голосом, словно ему приходится не в первый раз объяснять очевидные вещи. – Понимаете, это бессмысленный спор, который все равно завершится тем, что вы согласитесь. Давайте сократим этот этап, у меня нет времени. Готов выслушать ваши условия работы у меня.

Качаю головой улыбаясь. До чего упрямый тип!

– Мои условия, – говорю я ему в тон. – Крупная айти-компания из первой десятки рейтинга, ДМС и соцпакет, интересные мне проекты и идеи, перспективы карьерного роста. Зарплата обозначена в моем резюме. Опыт вы можете увидеть там же. Как и должность, на которую я претендую.

Александр Владимирович всерьез задумывается. Он не играет, он действительно размышляет. Я немного разбираюсь в людях, это необходимое условие моей работы.

Поэтому меня так шокирует следующее его предложение.

Потому что он серьезно.

– Оформляю вас по трудовой в компанию номер один в рейтинге. Вписываю в свою медстраховку – поверьте, это лучше ДМС. Вместо карьерного роста – зарплата в два раза выше ваших ожиданий, – Александр делает паузу в один вдох и продолжает, не меняя делового тона: – Садитесь в машину, Лариса. Дождь начинается. И вы все равно уже торгуетесь, а там это делать удобнее.

В лицо действительно летела мелкая противная морось того сорта, который я ненавижу в ноябре сильнее всего. Хороший повод пойти уже домой. И отправить девочку Дину в папину машину, потому что куртка на ней была непромокаемая, а вот шапки не было.

– Александр, – снова скопировала я его деловой тон. – Давайте остановимся на том, что я не хочу работать няней. Только деврелом.

– Я не знаю, кто это, – равнодушно отозвался он.

– Вот видите!

– Садитесь, пожалуйста, – он открыл пошире дверцу машины. – Лариса, я серьезно. Моя дочь чудом не заболела во время пропажи. Мы же не хотим, чтобы это все-таки случилось из-за вас?