Первая леди - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 66

• Предыдущая
• 66/77
• Следующая

— У него слишком много дел, Люси. Мэтт занят, и ему нужно срочно вернуться на работу. Он и так потерял из-за нас много времени.

— Но… — Люси взглянула ему в глаза. — Да ведь вы любите друг друга, хотя и ругались последнее время. Но это не важно — все цапаются. Вы обязательно захотите увидеться, я точно знаю.

Нили не представляла, откуда у нее берутся силы изображать спокойствие.

— Мы не любим друг друга. Конечно, тебе трудно это понять, но мы слишком разные люди, которых свели совершенно неправдоподобные обстоятельства.

— Я буду писать тебе, — пообещал Мэтт. — Каждую неделю.

— Не нужны мне твои дурацкие письма! — прошипела Люси. Лицо ее исказилось от горя. — И не трудись их посылать! Если не желаешь нас видеть, я до самой смерти тебя не прощу! — Шмыгнув носом, она выбежала из фургона.

Конечно, Нили хотела причинить ему боль, но это уж слишком!

— Уверена, она передумает.

— Переживу, — выдавил он. — Так даже лучше.

Пока Нили заканчивала сборы, Мэтт, стоя во дворе, переругивался с Джейсоном Уильямсом, позволившим толпе любопытных осадить дом. Нили больше с ним не разговаривала. Да и о чем?

Из окна гостиной она видела запрудивших двор соседей, которые горели желанием узнать, отчего их тихую улочку вдруг перегородили полицейские машины. До этого момента повезло лишь одной телевизионной бригаде, оказавшейся поблизости от места действия, но Нили понимала: это лишь вопрос времени. Еще час — и здесь проходу не будет от представителей прессы со всех концов света.

Их убогие чемоданы вместе с пластиковыми пакетами погрузили в патрульную машину, где лежали плейер Люси, игрушки Баттон и другие драгоценные для девочек вещички, которые Люси отказалась оставить. К величайшему сожалению Нили, среди всего этого богатства оказался и Сквид.

Нили направилась к Люси, державшей на руках Баттон. Бертис и Чарли старались не отходить от них. Угрызения совести заставили Нили сделать последнюю попытку.

— Выгляни в окно, Люси. Посмотри! Отныне такой будет вся твоя жизнь! Хорошенько подумай, во что ты впутываешься.

— Я уже видела, и мне все равно.

Храбрым словам несколько противоречила поспешность, с которой Люси прижала к себе Баттон.

— У тебя еще есть время передумать. Я сделаю все, чтобы вас поместили в хорошую семью.

— Пожалуйста, Нили, — умоляюще прошептала Люси, — не бросай нас.

Нили сдалась:

— Ни за что, глупышка. Отныне вы обе принадлежите мне. В радости и горе.

— Не забывай писать, Люси, — наказывала Бертис. — Тебе следует есть больше овощей. Жаль, ты не попробовала мою запеканку из зеленых бобов.

Нили, стараясь выбросить из головы человека, в которого влюбилась, обняла стариков.

— Спасибо за все. Я позвоню. Ты готова, Люси?

Люси съежилась, но отважно кивнула.

— У нас есть выбор: можем пробежать к машине, чтобы не пришлось ни с кем сталкиваться, а можем пойти медленно, держать головы высоко, улыбаться в камеры, чтобы показать миру: нам нечего скрывать.

— Па!

В комнату вошел Мэтт. Значит, Нили не будет покоя даже в последние минуты.

Их взгляды скрестились. Его глаза… те же серые глаза, в которые она смотрела утром, когда он вонзался в нее.

Ей ужасно хотелось плакать, рыдать, пока слез не останется, кричать, вопить, потому что она любит его, а он ее — нет. Но она лишь учтиво улыбнулась, скрыв эмоции под маской холодной вежливости. Мэтт смутился, но все-таки подошел к девочкам и, погладив Баттон но щеке, прошептал:

— Покажи им всем, Демон. — Он хотел приласкать и Люси, но, увидев, как девочка измучена, отстранился. — Береги себя, ас. И никаких штучек.

Люси закусила губу и отвернулась.

Наконец он шагнул к Нили, но в комнату набилось слишком много народу и откровенность была неуместной. Глаза Мэтта затуманились.

— Желаю счастья, Нили, — прохрипел он.

Нили сухо кивнула, взяла у Люси младенца и ступила в мир, знакомый с детства.

Корнилия Кейс вернулась из небытия.

-Холлингс заседал в сенате двенадцать лет, Корнилия! Не желаю слышать подобный вздор! Ты поняла? Я запрещаю!

Нили устало потерла глаза и вымученно улыбнулась отцу. Она с утра не вставала из-за письменного стола в кабинете — светлой комнате, одном из самых уютных помещений в доме георгианского стиля, когда-то принадлежавшем Деннису. Поместье располагалось на двадцати акрах лесистой местности в Мидлберге. Деннис в отличие от нее не слишком любил это место. Нили теперь жила здесь постоянно.

Ей нравился этот кабинет: кремовые стены с белоснежным бордюром, антикварные безделушки, дорогая мебель и чудесный камин. Высокие прямоугольные окна задрапированы мягкими шторами с цветочным рисунком, вид из них прекрасный — деревья, только что нарядившиеся в разноцветные осенние платья.

Нили отложила ручку.

— Холлингс — идиот, и народ Виргинии заслуживает лучшего представителя. Что ты там тянешь в рот, чертенок?

Баттон играла на английском ковре, с тонким изысканным узором в виде венков роз и мха. По ковру были разбросаны игрушки, ролик для туалетной бумаги, пустая коробка из-под овсянки и мерные кухонные чашки. Баттон устремила на Нили невинный взор, хотя щеки предательски надулись. Вероятно, она все-таки решила сжевать булку, оставшуюся от вчерашнего ужина, которую весь день носила с собой.

— Заставь ее выплюнуть, папа.

Личфилд сурово воззрился на ребенка:

— Немедленно отдай, Беатрис!

— Не!

К счастью, Баттон слишком широко раскрыла ротик, и на пол вывалился ком обслюнявленной булки. Жестом, таким же элегантным, как взмах клюшкой для игры в поло, Личфилд выхватил из кармана белоснежный носовой платок, подцепил остатки булочки и бросил в корзинку для мусора, стоявшую на маленьком столике, довольно далеко от чересчур любопытного Демона.

— Пусть Холлингс не самый блестящий сенатор Америки, зато всегда был верен партии. Он чрезвычайно расстроен твоими действиями.

С тех пор как в прошлом месяце Нили приняла решение выставить свою кандидатуру в сенат, они с отцом спорили день и ночь. Теперь она преспокойно откинулась в кресле и положила босую ногу на Сквида, мирно дремавшего под столом.

— В таком случае найди какой-нибудь другой способ отблагодарить Холлингса, потому что на предварительных выборах я буду претендовать на его место.

— Без моей поддержки у тебя вряд ли что-то получится!

— Папа, — как можно мягче напомнила Нили, — я не нуждаюсь в твоей поддержке.

Дверь кабинета с громким стуком распахнулась. Это явилась Люси, маленький храбрый рыцарь, спешивший на помощь угнетенным.

— Я дома.

— Вижу.

Нили улыбнулась приемной дочери, всегда готовой грудью отстаивать интересы матери.

Теперь Люси одевалась как большинство ее ровесниц в частной школе, выбранной ими совместно не только из-за превосходных преподавателей, но и царившей там демократичной атмосферы: штаны на тесемке, широкий темно-коричневый свитер, массивные туфли на толстой подошве и длинный ряд серебряных колечек в ухе. Но свежую юную красоту Люси не мог скрыть даже унылый стиль унисекс.

Блестящие коричневые волосы были модно подстрижены и придерживались над ушами двумя овальными заколками. Проблемы с кожей, так часто мучающие подростков, к счастью, обошли Люси, и теперь ее лицо уже не было покрыто толстым слоем косметики, а обкусанные ногти снова выросли и регулярно подпиливались. Девочка держалась уверенно и непринужденно, и сердце Нили, как всегда, когда она видела Люси, наполнилось гордостью за приемную дочь.

Люси, старательно игнорируя Джеймса, прошла к столу.

— Ма, хочешь послушать мой новый компакт-диск?

Нили уже слушала новый компакт-диск, так что уловка Люси не сработала.

— Позже, солнышко. Мы с дедушкой обсуждаем мое политическое будущее. — И, чтобы добавить масла в огонь, пояснила: — Он все еще против моего решения баллотироваться в сенат.

• Предыдущая
• 66/77
• Следующая