Развод. Поиграем, милый? (СИ) - - Страница 8

Руки дрожали, когда доставала ключи. Нужно было еще сообразить, как открыть дверь. В теории я знала, что где-то есть ключ от домофона, на практике никогда таким не пользовалась. План давал осечку. Утром, когда заехала на квартиру переодеться, выручило, что из подъезда выходил «сосед». Сейчас я впала в ступор, пытаясь понять, куда приложить синюю «таблетку». Вяземский нетерпеливо хмыкнул, решил, что я или непроходимая тупица или кручу динамо. Оба варианта не радовали. Наконец, когда я едва не расплакалась от отчаяния, помощница Вяземского показала кружочек на пластинке с кнопочками домофона.

Со связкой ключей от квартиры дело пошло быстрее. В квартире после того, как клининговая компания вычистила каждый сантиметр, стало почти миленько. Я уверенно направилась на кухню, но Вяземский вкрадчиво спросил:

— А в сухое переодеться не хочешь?

Хочу и очень, но не тогда, когда он рядом. В моей голове так и пылала табличка: «Опасность»

Потому что, сейчас не я охотилась на него, а он на меня. Коварный и опасный хищник, нарезавший круги около трепетной лани. И круги все суживались и суживались.

С другой стороны, может, и стоит бросить ему кость, чтобы крепче увяз клыками в моем нежном, вкусном теле, а еще лучше мыслями.

— Только, пожалуйста, не подглядывай, я стесняюсь, - пролепетала и опустила взгляд, я же скромная девушка, простая и не привыкшая к ухаживаниям настоящих аристократов.

Вяземский кивнул.

— Обещаю.

Но его наглые голубые глаза говорили, что он лжет.

Ладно , вот и проверим.

Быстро скользнула в спальню. Достала из шкафа джинсы и пуловер. Прикрыла дверь, защелки на ней было, и дверца не прикрывалась до конца, оставалась узкая щель, но при желании через нее можно было увидеть всю комнату.

В коридоре скрипнула половица. Слово аристократа в наше время ничего не стоит.

Хочет истекать слюной, пусть истекает. Синие чулки держат коленки крепко сведенными. А

Тамара по легенде, образцовый синий чулок.

Я медленно стянула с себя мокрую одежду, чувствуя, как по коже скользит любопытный взгляд

Вяземского. Замешкалась с застежкой бюстгальтера, расстегнула стоя спиной к двери. Из коридора послышался разочарованный вздох. Я резко обернулась. В щелке мелькнула тень, будто от нее кто-то быстро отпрянул, но больше ничем Вяземский своего присутствия не выдал.

Попался! Я снова повернулась к шкафу, сдерживая торжествующую улыбку. Надела джинсы и пуловер. Представление окончено.

Когда я вернулась на кухню, Вяземский невозмутимо пил кофе, но по его тяжелому дыханию поняла, что лань покорила хищника.

Я взяла стаканчик, сделала глоток и бросилась в омут с головой:

— Если вы не шутили насчет реставрации, то я хочу заняться проектом. Мне не нужна оплата.

— А что тебе нужно, Тома? — Спросил Вяземский хрипло.

Твое сердце.

Прозвучало бы слишком банально, поэтому ответила:

— Ваше время.

Глава 12

Вяземский плотоядно ухмыльнулся, окинул взглядом мою фигуру, лицо, долго рассматривал губы.

Не нравился мне его взгляд, очень не нравился, так на женщину смотрят, когда хотят видеть ее в своей постели, желательно с губами вокруг члена.

- Не-е-е-е-т, - протянул он и нагло ухмыльнулся.

В смысле: нет?

От неожиданности я растеряла все свое красноречие и уверенность, лихорадочно перебирая минувшие события, анализируя его реплики и взгляды. Он точно запал на меня, так почему: нет?

Вяземский наслаждался моим замешательством, пил его и смаковал, как дорогой алкоголь.

- Значит, так, Тома, - он сделал акцент на моем «имени», выделил его.

По спине пробежал неприятный холодок, будто за шиворот насыпали ледяных муравьев, и они шевелили лапками, щекоча кожу. Вяземский все-таки меня узнал. Черт, план провалился, едва начав воплощаться в жизнь.

Вяземский выдержал паузу, продолжая беззастенчиво лапать меня взглядом.

- Не знаю, на кого ты работаешь, но думаю, что он тебя скоро уволит. Актриса из тебя плохая. Да и, подготовка на троечку.

Закусила губу, чтобы сдержать смех. Не узнал, но принял за шпионку. Все равно провал, черт.

Надо попробовать спасти положение.

- Я ни на кого не работаю, вы сами предложили поехать ко мне и выпить кофе. Вяземский ухмыльнулся, понимающе подмигнул, будто окончательно раскусил мою игру.

- Предложил, хотел посмотреть, как глубоко под меня копают конкуренты и кто, - его моя растерянность откровенно забавляла, - у тебя в холодильнике не просто мышь повесилась, он даже в розетку не включен.

Что? Розетка? Холодильник? Разве это важно?

Важно , как выяснилось. Штирлиц не был близок к провалу, он летел в пропасть. гадство.

- Строишь из себя простушку, но в курсе, сколько стоит пальто от Петра Кирина. Понятия не имеешь, как пользоваться ключом от домофона, потому что ни разу не жила в панельках, только в особняках, и судя по тому, какая ты ухоженная конфетка, где-нибудь на Рублевке. Хватит ломать комедию, просто скажи: откуда ты? Эскорт? Меня хотят подставить, сделав похабные снимки?

От возмущения у меня вся кровь прилила к лицу, недолго думая, подлетела к нему и выплеснула кофе из стаканчика прямо в наглую, ухмыляющуюся рожу. Она наверняка стоит дороже пальто, но мне было плевать. Хорошо, что напиток к тому времени остыл. Вернее, нехорошо, потому что

Вяземский взревел, как лев и бросился на меня, перехватил запястья и прижал к стене, высоко над головой, заставив вытянуться в струнку и встать на цыпочки.

Навис надо мной, слишком близко. Я не знала бояться или смеяться. Он выглядел одновременно грозно и до жути нелепо с подтеками кофе на лице и влажными волосами с плевками молочной пенки. Смех перевесил. Я захихикала, немного истерично, наверно.

Вяземскому смешно не было ни капельки, он прорычал мне в лицо.

- Имя. Настоящее. Если обманешь, то отвезу в полицию и сдам за хулиганство и порчу имущества.

В полицию мне точно нельзя. я нервно облизнула губы и пролепетала:

- Полина Львова

Господи, спасибо тебе за то, что в мудрости своей не позволил мне взять фамилию мужа. И сейчас я сказала чистую правду. Моя глупая уверенность, что Вяземский, как и мой муж, думает членом, рассыпалась в прах. Теперь уже не до мести, выбраться бы из передряги, в которую сама же и бросилась с удовольствием. Девочка Поля, двадцать семь годиков.

Вяземский удовлетворенно сверкнул глазами:

- Кто послал? И зачем?

Он с силой сжал мои запястья и склонился еще ниже, почти коснулся губами моих губ.

- Никто, я сама, - прошептала, стараясь не думать о том, какие у него красивые глаза.

- По-хорошему не хочешь? Ладно. Сам угадаю. Артем Павлов?

От удивления приоткрыла рот. Я пришла к Вяземскому, чтобы соблазнить, и с его помощью разорить Артема, а Вяземский решил, что я работаю на мужа. Было бы забавно, если бы он не прижимал меня к стене.

Вяземский быстро считал эмоции с моего лица, но истолковал их по-своему.

Удовлетворенно хмыкнул и выпустил мои руки, отошел на шаг.

- С-<-с-<-у-у-у-ка, - протянул с усмешкой, но не зло, скорее раздраженно, - подложить тебя под меня зачем хотел?

От возмущения я задохнулась и отчаянно покраснела. Если уж на то пошло, то подложить себя под него я сама хотела. И не подложить вовсе, а соблазнить, влюбить и утереть нос Артему. И вот, утерла. Теперь, как бы ноги унести.

Я решилась опустить руки и обняла себя за плечи, мне было ужасно неловко и капельку страшно.

Мысли метались в голове, но план спасения не находился.

- Он хотел, чтобы я следила за вами, устроилась к вам на работу, немного флиртовала. О сексе речи не шло, я не такая, - щеки сейчас загорятся от стыда.

Вяземский подошел к раковине, включил воду, смыл с лица кофе. Но пенка на волосах так и осталась, выглядел он с ней до ужаса смешно. Но я сдержалась.

- Сколько он тебе платит, «Не такая»? — Спросил Вяземский, вытерев лицо кухонным полотенцем, не моим. Одному домовому известно, сколько оно здесь провисело, судя по тому, как скривился аристократ и отбросил полотенце прочь, давно.