Внедрение (СИ) - Схемов Андрей - Страница 25

— Ваш пропуск! — устрашающе положив одну руку на приклад АК-25, а другой обхватив рукоять оружия, громко произнёс он.

Я даже немного растерялся от его вопроса. Ведь ранее на базе ничего подобного со мной не случалось. Никаких пропусков здесь не существовало. По крайней мере, я о них не знал. Впрочем, раньше и охраны в этом месте не было. А сейчас вон, аж четыре здоровых лба с оружием в руках сверлят меня тяжёлыми взглядами. Точнее, пытаются сверлить. Отчего то я видел в их лицах тщательно скрытую неуверенность.

Глянул по сторонам. Заметил ещё с десяток военных, которые патрулировали периметр.

— И что в кейсе там у тебя? — спросил другой солдат, который сжимал автомат в руках крепче, чем остальные.

— Здесь визоры для учёных, — попытался я ответить непринуждённым голосом. Я понимал, что охрана ничего мне не сделает. Всё-таки это мои союзники. Да и не самый последний я человек в проекте «Вторжение». Но всё равно было как-то не по себе. — Леонид Павлович просил передать.

— Не знаем никакого Леонида Павловича, — отрезал первый охранник. Затем он немного смягчился в лице и чуть дружелюбнее произнёс. — Слушай, «Инженер», только не усложняй. Не положено пропускать посторонних. Теперь доступ в лабораторию есть только у учёных. Приказ начальника части.

Что ж, оспаривать такой приказ я не стану. И нарушать его тоже.

— Всё ясно, ребята, — подняв руки, будто сдаюсь, попятился я, чтобы не накалять обстановку. — Настаивать не буду.

А сам тем временем быстро накидал сообщение Фёдору, чтобы тот вышел меня встречать.

Меньше, чем через минуту дверь позади охранников отворилась и на пороге показался «Ключ». Он был без своего экзоскелета и я очередной раз поймал себя на мысли, что мне непривычно видеть его в гражданском обличье.

Отошли с ним подальше от охраны.

— Привет, Макс, — судя по его помятому лицу, он похоже спать ещё не ложился. Либо поспал совсем чуть-чуть. — Прости, забыл предупредить что у нас теперь здесь очень строго. Никого не пускают, кроме одобренных Кудриным учёных.

— Хочешь сказать, что я не смогу войти даже вместе с тобой? — удивился я.

— Не сможешь, — кивнул «Ключ». — Для всех военных вообще стоит особой запрет. А членам боевых отрядов так и вовсе даже близко к лабораториям нельзя подходить, — он покачал головой и добавил. — Такие дела.

— Ого, как жёстко, — хмыкнул я. — Похоже, Кудрин всерьёз взялся за безопасность базы.

— Ещё бы, — усмехнулся Фёдор. — После такого инцидента хорошо хоть головы виновных не полетели. Хотя… — мне показалось, что Разводного смутили его собственные слова. Он даже начал по сторонам озираться, как это делают, когда хотят удостовериться, что никто не подслушивает.

Впрочем, охранники, стоявшие у входа в лабораторию, глаз с нас не спускали. Уверен и слух свой напрягли так, что смогли бы услышать нас даже с расстояния десяти метров. А может среди них был кто-то со способностью слышать на расстоянии?

— Что «хотя»? — задал я вопрос, понимая, что «Ключ не договорил».

— Виновный-то есть, — перейдя на шёпот, ответил Федя. — Я же говорил, что кто-то руками отключил систему безопасности осколка.

— И уже есть подозреваемые? — решил уточнить я.

— Откуда мне знать? — голос Фёдора сбился. Мне показалось, что он из-за чего-то волнуется. — Я же не из особого отдела. Я учёный, а не дознаватель. Мне привычнее работать с микрочастицами, а не с людьми.

— Кстати, об этом, — вспомнил я про цель своего визита. — Ты вроде как меня и позвал, чтобы рассказать что-то интересное про осколок. Ну так что, не передумал? Или Кудрин и это запрещает?

— Не, это он как раз таки разрешил… — «Ключ» внезапно осёкся, будто взболтнул лишнего.

— Ты это чего? — удивился я растерянной физиономии Фёдора.

— Да так… — как будто не зная, что мне ответить, начал подбирать слова Разводной. — Кстати, давай кейс сюда. Отдадим его пока охране. Пусть досмотрят.

Фёдор буквально вырвал у меня из рук кейс и, не говоря больше ни слова, отнёс солдатам для изучения.

Какой-то Разводной сегодня странный. От недосыпа это у него что ли?

Оставив кейс охранникам, «Ключ» предложил покинуть складскую зону и отправиться на тренировочную площадку, где у нас раньше была столовая под открытым небом.

— В общем, после импульса все видели одно и то же, — выйдя за ограждение, возобновил «Ключ» тему про осколок. — Как в кромешной темноте два огонька сначала создают древо. А потом это древо превращается в таинственную девушку.

— Хочешь сказать, все видели одну и ту же девушку? — спросил я.

— Все говорят, что у неё были светлые волосы и большие глаза. И грудь такая, знаешь… какую не скроешь ни под какой одеждой, — объяснил «Ключ», демонстрируя размеры описываемого на себе. — Какое бы слово для неё подобрать…

— Идеальная? — подсказал я.

— Да, это подходит, — кивнул Фёдор. — Я и сам её видел. В смысле, девушку. Не грудь. Кстати, — вспомнил он какую-то важную деталь, — есть небольшие отличия в рассказах людей. — Кто-то видел её одетой, а кто-то обнажённой.

— Верю, — усмехнулся я. — Я и сам её в обоих вариантах видел. А почему ты об этом рассказываешь? Ты же, вроде как, сказал, что ты не следователь и не тебе заниматься подобным.

— А-а, я? — Фёдор так сильно округлил глаза, что это было заметно даже под его визором. — Нет. Это я не для расследования изучал. Это, чтобы понять произошедшее.

Если честно, странное поведение Фёдора всё больше стало походить на нечто другое. Это уже не выглядело банальным недосыпом. Мне начинало казаться, что мой товарищ что-то недоговаривал. А, точнее, что-то скрывал.

Но в лоб, разумеется, я о подобном спрашивать не стал. Даже если мои подозрения верны, сомневаюсь, что «Ключ» хотел мне навредить. Возможно, как и в случае с «Порохом», Разводной настраивался на правильный лад, чтобы раскрыть мне что-то интересное.

— Кстати, есть у меня кое что для твоих изучений, — вдруг вспомнил я про один момент, который нужно было обязательно рассказать Фёдору. — Астероид как-то назвал осколок семенем. Как думаешь, что он имел ввиду?

Разводной задумался.

— В этом что-то есть, — ответил он через полминуты. — Хотя, ботаники с нашим пришельцем из космоса бы не согласились. Но, к счастью, они его не изучают. Так что мы можем осколки назвать и семенем.

Тем временем мы дошли до спортплощадки.

— Ну, а в итоге что произошло с осколком после моего удара топором? — спросил я, когда мы нашли стол под самым ярким фонарём и уселись за ним. — Я его не сломал?

— Нет, семя по-прежнему функционирует, — как мало времени понадобилась «Ключу», чтобы перейти с «осколка» на «семя». — Единственное, излучение теперь ровное (никаких волн больше нет) и не такое интенсивное, как раньше. А в остальном почти тоже самое.

— «Почти»? — зацепился я за это слово.

— Ага, — кивнул Разводной. — Как раз накануне профессор Ногтев, изучая осколок, смог определить, что тот постоянно передаёт сигналы другим осколками. Не всем, а только тем, что находятся поблизости. А те в свою очередь другим ближайшим осколкам. Мы проверили эту информацию с другими булыжниками, которые были добыты на миссиях. В итоге выяснили, что таким образом образуется глобальная паутина, которой сейчас окутана почти вся планета.

— Хочешь сказать, что именно благодаря этой паутине астероид всегда знает, где мы находимся и что делаем? — сделал вывод я. — Мы двадцать четыре на семь под колпаком у инопланетного разума?

— Похоже на это, — ответил Фёдор. — Но ты, Макс, вчера это изменил. Воткнув топор прямо в ядро осколка, ты оборвал эту связь. Точнее, ты обрубил те нити, с помощью которых осколок на нашей базе обменивался информацией с другими семенами.

— Хочешь сказать, что астероид больше не имеет доступа в нашу зону? — у меня аж мурашки пробежались от полученных новостей. — Поэтому та девушка, которая постоянно одолевала меня своим нытьём, исчезла, как только я рубанул по ядру?

Разводной очень серьёзным взглядом посмотрел на меня. Сейчас его лицо очень чётко отражало, что он и впрямь, что-то скрывал от меня. Либо что-то хотел спросить, но никак не решался.