Внедрение (СИ) - Схемов Андрей - Страница 34

Я вспомнил, как мы на сегодняшней тренировке выяснили, что по мере роста цветных элементов их качать становится всё сложнее. Похоже, Алла тоже в курсе про эту особенность и даже знает, как с ней бороться.

— А это «смягчение» влияет на другие элементы? — поинтересовался я. Мороз почти полностью отступил. Теперь моё тело было напитано приятной свежестью и лёгкостью. — Смогу я после йоги, например, поупражняться, чтобы повысить другие характеристики?

— Я не проверяла, но думаю да, — сказала она, а затем, облегчённо вздохнув, произнесла. — Фух, это не ты.

— Что? — сразу же насторожили меня её слова. — Что ты сейчас сказала?

Девушка после моего вопроса замешкалась, а затем «отлипла» от меня и резко отступила. Вместе с этим растаяли и все холодные ощущения, которые она ранее вызвала в моём теле.

— Это… наверное… — неуверенно начала Алла отвечать с виноватым выражением лица. — Видимо я сама перегрелась, пока подготавливала тебя. Вот и начала нести всякую чепуху. Бывает такое, не обращай внимание.

Да уж… Как на такое не обращать внимание? У меня к вечеру уже выработалось острое чувство, что почти все люди, с которыми я сегодня контактировал, что-то не договаривали. Да и в целом вели себя как-то не так. Так что её словам я нисколько не поверил.

Девушка неподвижно стояла на месте и опустила глаза, словно провинившийся ребенок. И изредка бросала в мою сторону неуверенный взгляд.

У меня был выбор — надавить на неё, чтобы добиться правды, или спустить случившееся на тормозах. Причём, если выберу первый вариант, то вся йога с желанной прокачкой сопротивления, вероятно, накроется медным тазом. А с другой стороны, какая может быть йога, когда человек явно что-то скрывает? Причём, судя по её реакции, это «что-то» явно не для моей пользы делалось.

Эх, думал, хоть вечером расслаблюсь, но, похоже, не судьба. Алла тоже оказалась какой-то загадочной. И далеко не в том смысле, в каком бы мне хотелось.

Ладно, к чёрту. Мне всё это порядком надоело за сегодня. Может, я бы и не придал этому значения, но её реакция не оставила мне выбора. Здесь явно что-то не так. Буду задавать вопросы.

— Так, Алла, — стараясь казаться дружелюбным, начал я. В голове ещё сохранялась свежесть и лёгкость. Поэтому мне казалось, что я точно знал, как добиться от девушки ответов. — Скажи мне, пожалуйста, что ты сейчас сделала со мной?

— Я уже сказала, — едва слышно ответила она.

— А если честно? — продолжил я задавать вопросы.

— Я всё честно сказала, — ответила Алла уже чуть громче.

— Допустим, — попытался я найти к ней подход с другой стороны. — Но, быть может, ты не всё рассказала?

Девушка снова опустила голову и даже шагнула назад. И этим дала мне понять, что я на верном пути.

— Алла, расскажи мне, прошу, — я старался говорить, так, чтобы не спугнуть её. Ещё мне не хватало, чтобы она сбежала от меня с криками: «Спасите! Помогите!»

— Максим, я… — Алла вся вжалась в себя, будто перед ней не я стоял, а огромный мутированный медведь, готовящийся съесть её. — Прости… он. Я не хотела. Но так нужно было.

— Что нужно было?

— Максим, пожалуйста, я не должна тебе этого говорить. Нельзя.

— Прости, Алла, но придётся, — я уже было собрался подойти к ней поближе, взять её за плечи и заглянуть ей в глаза. Чтобы у неё не осталось шансов отвертеться. Но вовремя вспомнил, что она способна напустить на меня заморозку и бог знает, что ещё. Поэтому решил пока не прикасаться к ней.

— Пожалуйста, Максим, не дави на меня, — умоляюще смотрела не меня девушка. — Я не должна говорить. Он…

— Кто он? — но я не мог не давить на неё. Нужно было разобраться здесь и сейчас. — Про кого ты говоришь, Алла? Про астероид? Он надоумил тебя?

Глаза девушки от удивления округлились.

— Нет, что ты такое говоришь? — ответила она. — Это тут не причём. Точнее, я тут не причём.

— Ты меня совсем запутала, — я начинал злиться. — Тогда кто причём?

— Ты! — чуть было не крикнула она, а затем резко повернулась ко мне спиной.

— Я? — мне аж стало не по себе от её ответа.

Кажется, я разобрался, что Алла имела ввиду. Похожая ситуация сегодня была с «Ключом». Он тоже проговорился подобным образом. И тогда я сделал вывод, что Фёдора кто-то надоумил задавать мне вопросы, связанные с отключением системы безопасности осколка.

Я просто не мог поверить, что Фёдор стал бы это делать таким странным образом. Все эти вопросы наводящие задавать. Вести себя подозрительно. Он бы спросил меня прямо, если бы у него были какие-то подозрения. Но суть в том, что он бы об этом не спросил. Вряд бы ли мой боевой товарищ, который почти другом мне стал, начал бы меня подозревать в подобном. Его явно кто-то на это надоумил. И я, кажется, понял кто. И Алла, надеюсь, сейчас поможет мне подтвердить эту догадку.

Ведь я даже не сомневался, что эти обе истории были связаны.

— Слушай, Алла, — немного помолчав, я приблизился к ней и встал прямо за её спиной. Очень близко, но так, чтобы не касаться её. — Я понимаю, что ты боишься. И больше давить на тебя не стану. Если не хочешь мне рассказывать, хорошо. Я всё пойму. Мы сейчас просто уйдём отсюда и больше эту тему поднимать не будем. Но, если вдруг всё-таки расскажешь, обещаю, никто об этом не узнает. Поверь, я умею хранить секреты.

Девушка продолжала молчать.

Я решил пойти на риск. Прикоснулся к её плечам, показывая, что доверяю ей. Что не боюсь того, что она может снова меня попытаться заморозить.

Девушка от моего прикосновения вздрогнула.

— Чтобы тебе было легче, давай я… — начал я было говорить, но Алла внезапно меня перебила.

— Я же тебе сказала, что я могу ощущать эмоции людей, — дрожащим голосом произнесла она. — А ещё могу считывать мысли. Но это сложно, там мало что понятно. Думаю, мне не достаточно фиолетового элемента, чтобы понимать мысли людей. Либо надо больше практики. Но есть ещё кое-что…

Алла развернулась, отчаявшившимся взглядом посмотрела мне в глаза и продолжила:

— Я умею копаться в воспоминаниях. Там всё проще, чем с мыслями. Ведь разум уже упорядочил все данные и потому их легко читать. Я порылась во всём, что тебя связывает с астероидом. И не нашла доказательств твоей вины. Ты не отключал систему безопасности осколка. Теперь я точно это знаю, — она прижалась к моей груди. Казалось, что она вот-вот расплачется. — Прости, Максим. Я бы не за что не полезла в твою голову. Но он…

Я чуть помолчал, переваривая её слова. Затем задал один единственный логичный вопрос:

— Кто «он»?

Алла тяжело вздохнула и ответила:

— Кудрин.

Собственно, что и требовалось доказать. Именно на него я и думал. Чёртов ФСБшник, похоже, с самого начала внёс меня в список подозреваемых. Выходит, Фёдор готовил его словами, когда упоминал, что нет никого, на кого бы падало столько же подозрений, как на меня.

А ведь Кудрин мне сказал обратное. Даже допрашивать не стал. Более того, на офицерский совет пригласил. Ох, и хитрый же ты, подполковник Кудрин. Не зря занимаешь свой пост. Не зря.

— Прости, Максим, — продолжая вжиматься в меня, прошептала Алла. — Честно, я бы ни за что по своей воле не полезла к тебе в голову. Просто у меня не было выбора.

— Я всё понимаю, — решил я успокоить девушку.

Как ни крути, а винить её и впрямь нельзя. Не стоит сомневаться в её словах о том, что она сделала это не по своей воле. Скорее всего Кудрин жёстко надавил на неё и не оставил девушке выбора. Тем не менее, сеанс йоги на сегодня можно считать оконченным.

Что ж, недаром Кудрин ест свой хлеб. Не стал делать скидку даже для меня. А ведь до этого момента мне казалось, что на меня невозможно подумать. Даже слова Фёдора о том, что я самый очевидный подозреваемый, меня не убедили. Как теперь выясняется, зря.

Алла подняла голову и, посмотрев мне в глаза, спросила:

— Что теперь делать?

— То, что должна, — спокойно ответил я. — Завтра с утра пойдёшь и расскажешь Кудрину всё, что увидела в моей голове. Ничего не скрывай.