Поход (СИ) - Осадчук Алексей - Страница 27

Но кровавая лихорадка внесла свои коррективы в планы герцога де Клермона. Сейчас он спешил и поэтому выдвинулся по так называемому Королевскому тракту, который вел сперва на восток, а затем в Долине ветров «раскалывался» на два направления: северное, заканчивавшееся Серым предгорьем и юго-восточное, что вело к границам Аталии. По сути, в данный момент наши дороги, разделенные Холмами Дравара, а далее на востоке Эрванским хребтом, длинной горной грядой, тянулись параллельно друг другу.

Не считая последних набегов личной армии принца Генриха на близлежащие поселения, по старому имперскому тракту никто армий не водил. Да и сам Генрих пошумел лишь в самых населенных местах, считай, в трех днях пути от Шерана. Дальше на север этой части страны он не заходил.

Основное движение вестонских, бергонских и аталийских войск как ранее, так и сейчас происходило по Королевскому Тракту, который являлся главной транспортной артерией Бергонии. И все основные и значимые битвы происходили в центре страны.

К слову, когда я готовился к путешествию и изучал все, что связано с Бергонией и моей маркой, то пришел к выводу, что эта война рано или поздно обязательно бы произошла. Граница с Тенью, крупные месторождения серебра и меди — эта страна слишком лакомый кусок как для Вестонии, так и для Аталии. Убийство посла Бергонии было всего лишь предлогом, чтобы начать долгожданную схватку за этот сладкий пирог.

Мсье Берон, кстати, был не совсем точен в формулировках, касаемо Серого Предгорья. Помнится, он назвал тот регион безлюдным. Добытая Сусанной Марино информация опровергала это утверждение. Люди там были. Их действительно было не очень много, но безлюдным тот край не назовешь. В тех местах находилась древняя цитадель, принадлежавшая Сапфировой гильдии магов и являвшаяся их убежищем. Полагаю, именно там они держали свою казну. Собственно, именно поэтому пятый вестонский легион забрался так далеко, а Золотой Лев медленно, но уверенно отрезал их от внешнего мира. Видимо, оставлял их на закуску.

Так как наше войско в подавляющем большинстве состояло из пехоты, двигались мы медленно и даже скучно. Небольшие деревни и поселения словно вымерли. Наученные горьким опытом местные жители забирали все самое ценное из своих домов и уходили в горы, подальше от непредсказуемого войска союзников.

Наблюдая картину опустевших селений, я понимал, что наш разведывательный отряд, который опережал нас на несколько суток и который получил четкие указания — не обижать и не грабить аборигенов, а покупать провизию и корм для лошадей за серебро, своим миролюбивым поведением не смог никого убедить. Народ предпочел сбежать.

Виконта де Леваля, а также его друзей дворян здорово бесил этот факт. Наш главнокомандующий искренне полагал, что ему и его войску как местные дворяне, так и местная чернь не оказывают должного внимания и уважения. Ведь, по сути, в его примитивном понимании он прибыл сюда как защитник и освободитель от аталийского вторжения.

С каждым новым брошенным поселением Пьер де Леваль мрачнел и злился. И когда уже в долине мы в очередной раз вошли в небольшой городок и нашли там пустые дома и подсохшие кучи навоза и мусора на улицах, виконт рассвирепел.

Он так надеялся, что хотя бы здесь его будут ждать местный градоправитель и старшины с почестями. Детвора будет бежать впереди по мостовой с торжественными криками, оповещая округу о прибытии героического полководца, а восхищенные дамы будут бросать под копыта его жеребца букеты с цветами и млеть под его сальными взглядами.

Затем, в его понимании, должен был состояться бал в доме градоправителя, который бы закончился знатной попойкой и бурной ночью с местными куртизанками. Он, конечно, не ждал чего-то особенного от этой дыры, но чтобы вот так… Полное игнорирование и пренебрежение!

Пьер был взбешен настолько, что даже хотел дать команду бойцам сжечь все вокруг после нашего ухода. И поступать так впредь со всеми брошенными поселениями, которые будут попадаться нам на пути. Только мое вмешательство остановило виконта от необдуманного шага и охладило его пыл.

Пришлось объяснять ему, что пока от нас просто пытаются скрыться. Местные видят, что мы просто идем вперед, не творя беззаконий. Изначально бойцам был даже дан приказ, что мародерство и воровство будут наказываться.

Что произойдет, если наше поведение изменится? Местные начнут партизанить и делать нам пакости. В первую очередь пострадают наши охотники, которые бесперебойно снабжают нас дичью.

Кроме того, я объяснил виконту и его людям, что лично заинтересован в лояльности местного населения. Это, как-никак, мои соседи, с которыми мне нужно выстраивать добрососедские отношения. В конце своей короткой проникновенной речи я сообщил, что буду очень разочарован, если что-то плохое произойдет как с городком, так и с другими селениями.

Господа дворяне явно прониклись. А командиры, присутствовавшие при этом разговоре, лишь многозначительно поулыбались, ведь так вышло, что за последние двадцать суток руководство над войском постепенно и незаметно для виконта де Леваля перешло в мои руки. Формально он продолжал оставаться нашим «главнокомандующим», но последнее слово на наших военных советах всегда было за мной. И, кстати, никто особо не был против такого расклада. Даже Самюэль Кронер, который по приказу графа де Леваля явно опекал виконта, казалось, облегченно выдохнул.

В общем, Пьер немного остыл и после того, как мы покинули городок и продолжили путь, перенаправил свою энергию на охоту. Хотя и она вскоре ему приелась. От скуки нашего предводителя, а также и нас вместе с ним спасло появление нашего отряда разведчиков, с которым я отправил Аэлиру и который по моим подсчетам должен был еще находиться на пути в Гондервиль.

Появление разведчиков взбудоражило весь наш временный лагерь, который мы разбили недалеко от тракта.

— Почему вы здесь? — спросил я, когда Аэлира вошла в главный шатер. Здесь же присутствовали виконт де Леваль, его друзья дворяне и все командиры. — Что случилось?

— Вам навстречу идет войско аталийцев, — мрачно произнесла Аэлира.

Все присутствовавшие ответили ей дружным вздохом.

— Сколько? — спросил я.

— Около трех тысяч всадников, — начала доклад Аэлира. — Из них примерно пять сотен в хорошем доспехе с длинными копьями. Остальные экипированы хуже. Много дворянских стягов.

Среди присутствующих начался негромкий гул.

— Пехота? — спросил Кронер, и все притихли.

— Нет, — покачала головой Аэлира. — Только обоз. Можно сказать, что это войско идет налегке.

— Может, это передовой отряд? — высказал предположение кто-то из друзей Пьера.

— Нет, не похоже, — снова покачала головой Аэлира. — Мы проверили. За обозом никто больше не следует. По крайней мере на расстоянии около двух суток.

Некоторые посмотрели на мою телохранительницу с недоверием, но я прекрасно знал, кто именно смог так быстро преодолеть такое расстояние. Моя «воздушная» фейри. Наверняка Вайра потратила огромное количество энергии, но дело сделала.

— Они знают о вас? — спросил я.

— Нет, — ответила Аэлира и, хищно оскалившись, добавила: — Но очень скоро они хватятся своих людей из их передового отряда.

— Хорошо, — кивнул я. — Сколько у нас времени?

— Двое суток. Не больше. В любом случае, я оставила несколько бойцов, которые сообщат нам о каких-либо изменениях.

— Ясно, — произнес я. — Останься пока здесь. Может быть, тебе придется ответить еще на некоторые вопросы.

И я был прав. Было много вопросов, на которые Аэлира терпеливо и подробно отвечала. Так как моя телохранительница хорошо запомнила гербы на стягах аталийских дворян и смогла их подробно описать, Пьер де Леваль и его приближенные без труда смогли определить, что нам навстречу в окружении своих вассалов двигается маркиз Уго ди Спинола, старший и единственный сын герцога ди Спинолы, владения которого находятся на севере Аталии.

— Черный грифон на красном щите — точно герцоги ди Спинола! — громогласно произнес Пьер де Леваль. — Только что тут делает его сын?