Все Здесь Хорошие Люди (ЛП) - Флоуерс Эшли - Страница 2

"Господи, у тебя много вещей, малыш", — сказал Люк, его руки были нагружены пакетами. "Как будто думаешь, что переезжаешь".

Марго перевела взгляд на него, чтобы понять, не шутка ли это — в конце концов, она переезжала, — но в его глазах был только блеск дразнилки, а не понимания. Она облегченно рассмеялась. "Ты меня знаешь". Затем, когда он не сдвинулся с места, она кивнула в сторону двери в конце коридора. "Я надеюсь, я могу остаться?"

Он кивнул, узнав ее. "Конечно, конечно".

Кабинет тети и дяди никогда не использовался, так как они оба работали в Саут-Бенде, Люк — бухгалтером, а Ребекка подрабатывала в художественном музее. Первые пятнадцать лет их брака комната была веселого желтого цвета, в углу стояла вечно пустая детская кроватка. Потом, когда Ребекке исполнилось сорок лет и она потеряла надежду, она покрасила стены в серый цвет. Они купили письменный стол и раскладушку, и, насколько Марго было известно, комнатой пользовался только ее дядя, который иногда любил перед сном раскладывать пасьянс на компьютере.

От вида комнаты у Марго защемило в груди. Было видно, что дядя в моменты просветления начал готовить комнату к ее визиту, хотя большинство задач, похоже, были брошены на полпути. Футон был расстелен, простыня накинута на три угла. Две голые подушки лежали на полу рядом с ним. Ей пришлось порыться в поисках одеяла и наволочек.

"Это идеально. Спасибо, дядя Люк". Она колебалась. "Ну, я приехала прямо из офиса, поэтому проголодалась. Ты поел?"

После того, как Марго оценила содержимое дядиного холодильника — в основном приправы, в основном просроченные — она взяла пиццу из единственной в Вакарусе пиццерии, и они сели за кухонный стол со стаканами воды из-под крана и своими кусочками на бумажных полотенцах вместо тарелок, потому что чистой посуды не было. За последние несколько месяцев Марго усвоила из их телефонных разговоров, что лучше всего разговаривать, когда говорит она, поэтому она говорила между кусочками, все время тоскуя о тех днях, когда не так давно, находясь в одной комнате, она и ее дядя могли говорить часами.

"Еще раз спасибо, что позволил мне остаться", — сказала Марго, украдкой взглянув на лицо Люка. На самом деле она хотела сказать следующее: Знаешь ли ты, почему я здесь? Помнишь ли ты свой диагноз? Как ты справляешься со всем этим? Но каждый раз, когда она заводила разговор о его болезни, голос Люка становился жестким. Марго поняла скрытые под этим эмоции — ее дядя терял рассудок в разрушительно молодом возрасте пятидесяти лет, и он был напуган. Поэтому она говорила об этом. Когда она предложила переехать к нему, она сказала, что ей нужно сменить обстановку и она хочет быть ближе к нему, сославшись на выдуманную "новую гибкость на работе" как на хорошую возможность сделать это.

"Конечно", — сказал Люк, глядя на свою пиццу. "Ты знаешь, что тебе рады в любое время".

"И просто помни, что я всегда рада помочь, так что если тебе что-нибудь понадобится…"

Люк улыбнулся, но улыбка была натянутой. "Спасибо, малыш".

Марго открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но он уже сменил тему. "Эй, как дела у Адама? А как твоя мама?"

Марго подавила вздох. Они только что перескакивали с одной щекотливой темы на другую, и она не знала, как сориентироваться во всем этом. Еще полгода назад она никогда не решалась сказать дяде правду — ни о его брате, ни о чем-либо еще. Но с его диагнозом он казался хрупким, а из своих исследований она знала, что хрупкость может привести к перепадам настроения и вспышкам. До сих пор это случалось всего несколько раз по телефону, но мысль о том, что Люк может потерять себя, пугала ее. "Он…"

"Все еще злобный пьяница, который отказывается от помощи?"

Марго разразилась удивленным смехом.

"Да ладно, может, я и теряю рассудок, но я никак не могу забыть об этом", — сказал он, и она рассмеялась еще сильнее.

Не то чтобы она находила что-то смешное в том, что ее отец любил виски больше, чем своего единственного брата и единственную дочь, но это был дядя Люк, которого ей не хватало. Единственный человек в городе фальшивых людей, который всегда говорил правду. Человек, благодаря которому Марго чувствовала себя понятой без всяких усилий. Человек, чье чувство юмора было точно таким же, как у нее, который однажды заставил ее так сильно смеяться, что газировка потекла у нее из носа. К тому же, отсутствие привязанности отца, да и матери, если уж на то пошло, было для Марго не в новинку. В ее детстве в доме царила атмосфера крикливых споров, сопровождавшихся битьем стаканов о стены. Именно поэтому она была так близка с Люком. Каждый день после школы она шла к дяде, а не к себе домой. По выходным она оставалась у него на ночь. Она могла бы переехать к нему и Ребекке — они много раз предлагали, — но ее мама беспокоилась о том, что скажут люди.

Такой же была ее реакция несколько недель назад, когда Марго сказала маме, что переезжает обратно в Вакарусу. "Что ты скажешь людям, когда они спросят, почему ты вернулась?" — спросила ее мама.

"Что ты имеешь в виду? Я собираюсь сказать им правду, что я остаюсь с Люком, чтобы помочь".

"Это никого не касается, Марго. В любом случае, твой папа говорит, что все не может быть так плохо. Люк — его младший брат".

"Откуда, черт возьми, папе знать? Когда они в последний раз разговаривали?"

"Если ты действительно так волнуешься, почему бы тебе просто не нанять сиделку или что-то в этом роде? Ты же не хочешь вернуться в тот маленький унылый городок, где произошла эта ужасная вещь".

Марго отняла телефон от уха, чтобы окинуть экран недоверчивым взглядом. "Сиделку? На какие деньги?"

" Боже мой, Марго. Иногда ты говоришь так грубо". Когда она заговорила дальше, ее голос задыхался, как будто все это было ниже ее достоинства. "У тебя хорошая работа. Я уверена, что ты что-нибудь придумаешь".

Теперь, обращаясь к Люку, Марго сказала: "А мама такая же, как всегда. Бредит".

Люк фыркнул. "Что Бетани бредит на этот раз?"

"Она думает, что я миллионерша, потому что пишу для газеты".

"Подожди. Ты не миллионер?"

Она усмехнулась.

"Кстати, как там газета?"

Марго посмотрела вниз. "Нормально, да". Она ненавидела скрывать что-то от дяди, но ей не нравилось заставлять его чувствовать себя виноватым за то, что он не мог контролировать. Она не могла сказать ему, что ее работа в течение шести месяцев страдала из-за того, что ее мысли были в Вакарусе с ним, а не в Индианаполисе с ее газетой. Она не могла сказать ему, с какой неохотой ее редактор подписал согласие на переход Марго на удаленную работу. "Правда", — добавила она на этот раз более ярко. "Это здорово".

Но когда она подняла глаза, дядя посмотрел на нее странным взглядом. Его глаза переместились с куска пиццы в его руке на лицо Марго, на его брови появилась жесткая линия. "Ребекка?"

Марго сглотнула. "Это я, дядя Люк. Твоя племянница, Марго".

Он моргнул на мгновение, а затем его выражение прояснилось, и улыбка расплылась по его лицу. "Малыш! Я так рад, что ты здесь".

"Да." Она кивнула. "Я тоже".

В тот вечер, после того как Люк лег спать, Марго мыла посуду, пока одна сторона раковины не опустела, затем она села за кухонный стол и составила список. Ей нужно было сделать копию ключа от дома Люка для себя и упорядочить его лекарства. Ей нужно было прибраться на кухне и в гостиной и запастись туалетной бумагой и бумажными полотенцами, которые, похоже, почти закончились. Она где-то читала, что наклеивание ярлыков на вещи, например, на то, что находится в кухонных шкафах, поможет ему ориентироваться в доме, когда память подводит его, поэтому она хотела сделать и это. Кроме того, из-за того, что переезд в Вакарусу занял много времени, она отстала от работы примерно на неделю, и ей нужно было подготовить несколько статей, которые не были бы полным мусором. Она добавила в список "Делай свою работу". Затем внизу она написала напоминание о необходимости позвонить субарендатору, которого она нашла для своей квартиры в Индианаполисе. В последний раз, когда они разговаривали, его слова звучали тревожно, и ей нужно было, чтобы он въехал и внес первый арендный платеж. В противном случае она должна будет заплатить целый месяц за квартиру, в которой она больше не живет. От одного взгляда на список Марго устала, но завтра у нее будет больше времени.