Рай — Техас! - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 77

• Предыдущая
• 77/84
• Следующая

Бобби Том, пристегнув блондинок к могучим плечам знакомых ребят из операторской группы, подошел к своей матери:

— Я надеюсь, ма, ты подаришь мне следующий танец?

— Только в том случае, если ты записан в моей танцевальной карте! — Она улыбнулась, и они рука об руку вышли в круг.

Мать и сын были неплохими танцорами и очень подходили друг другу. Свободно и совершенно синхронно двигаясь в ритме тустепа, они не раз срывали аплодисменты публики, однако Бобби Том не получал обычного удовольствия от танца. Краем глаза он неотрывно следил за Грейси, которую сейчас приобнимал какой-то долговязый верзила. Интересно, когда это она научилась так свободно и независимо держаться? В движениях ее появилась уверенность, и легкие ножки Грейси, казалось, совсем не сбивались с такта.

Он с усилием встряхнул головой и обратился к Сузи:

— Ма, мне надо серьезно поговорить с тобой.

Он почувствовал, как она напряглась.

— О чем можно говорить в такой обстановке?

— Ты знаешь, в последнее время я часто вспоминаю отца.

— Я знаю. Он очень любил тебя.

— Мне иногда очень его не хватает. Она вскинула одну бровь и посмотрела на него долгим внимательным взглядом.

— Ты когда-нибудь задумывался о том, что в твоем возрасте он уже имел четырнадцатилетнего сына?

— Уу-мм.

Она нахмурилась:

— Что произошло у вас с Грейси? И зачем ты притащил сюда этих отвратительных женщин?

— Все в порядке, ма. Ты великолепно знаешь, что наша помолвка была фиктивной. Так что не делай вид, что наша ссора такая уж большая трагедия.

— Я привыкла думать о вас как о паре и начала верить, что вы и вправду поженитесь.

Он фыркнул, чтобы скрыть смущение:

— Ма, неужели ты действительно представляла нас мужем и женой?

— Это было не трудно. Я видела, как ты счастлив с ней.

— О каком счастье туг можно говорить? Грейси очень мила и забавна. Какое-то время она развлекала меня, но все это уже в прошлом.

Она покачала головой и на какой-то миг прижалась щекой к его груди.

— Я беспокоюсь за тебя, дорогой. Я очень за тебя беспокоюсь.

— Я тоже очень беспокоюсь о тебе, ма, так что мы квиты.

Он заметил, что Грейси перешла в руки Дэна Кэйлбоу. Его бывший тренер, кажется, чудно проводит время. Куда смотрит Фэб? А, вот и она. По-прежнему весела и ослепительна, и майор Бейнз закатывает к небу глаза, уворачиваясь от атакующих наскоков ее бюста. Он коротко вздохнул и решился на прямой вопрос:

— Ма, что происходит у тебя с Сойером?

— Его зовут мистер Уэйленд Сойер, и, если ты именно его имеешь в виду, я отвечу, что между нами нет ничего такого, о чем стоило бы сейчас говорить.

— Ма, я говорил с ним. Ее глаза засверкали.

— Он что-нибудь рассказал тебе? Ему не следовало этого делать без моего ведома.

— Он хотел, чтобы я помог вам сойтись. Фактически просил у меня благословения.

— Я не могу в это поверить! — Ему показалось, что в глазах матери промелькнул затаенный вопрос, который она побоялась высказать.

— Он говорил так, будто имеет на тебя какие-то права.

Бобби Том выжидательно посмотрел на мать. Он ожидал возмущений или оправданий, но Сузи лишь поморщилась и отвела взгляд в сторону.

— Уэй не имел права тебя в это впутывать.

Боже правый, его мать, кажется, действительно неравнодушна к этому человеку! Вместо ожидаемой вспышки гнева почему-то пришла печаль. Он заговорил медленно и осторожно, тщательно подбирая слова:

— Представь себе, что ты умерла, ма. И что через четыре года после твоей смерти отец встретил женщину, которая могла бы скрасить ему остаток жизни. И эта женщина пришла бы ко мне с просьбой благословить их союз. Что бы ты посоветовала мне ей ответить?

— Это не одно и то же, Бобби Том. Мужчина и женщина в сходных ситуациях ощущают и ведут себя по-разному.

И все же нотка сомнения проскользнула в ее словах. Он не знал, что ему делать. Увеличивать эту брешь? Или помочь ей закрыться?

— Но в данном вопросе не существует нюансов. Только «да» или «нет».

— Ты еще молод, Бобби Том. У тебя нет опыта совместной жизни с кем-либо. Все, что мужчина ищет в женщине, помимо любовных утех, ты получал от меня.

— И все же мне бы хотелось, чтобы ты ответила на мой вопрос.

— Я не понимаю, зачем ты так давишь на меня? Тебе ведь не нравится Уэйленд? Значит, проблема решена.

— Да, черт побери, мне он не нравится, но, с другой стороны, могу сказать одно: кое-какие черты в нем заставляют меня уважать этого сукина сына.

— Не выражайся, — автоматически заметила она, и тут же глаза ее наполнились слезами. — Бобби Том, мне так трудно сейчас. Твой отец и я…

— Я знаю, как вы относились друг к другу. Я видел вас каждый день на протяжении многих лет. Может быть, потому я и не могу так долго найти себе пару. Мне хочется того же, что было у вас.

Боковым зрением он вновь увидел Грейси, и вдруг неожиданное прозрение озарило его мозг. Боже, до чего же он был непробиваемо туп! Его счастье кружилось в четырех шагах от него, а он все привставал на цыпочки, поглядывая, нет ли его где-нибудь там — за горизонтом! Грейси и только Грейси давно уже стала частью его существа, с ее угловатой фигуркой и взбалмошным поведением, и он всегда тосковал, когда ее почему-то не оказывалось рядом. Ему не хватало ее умненьких серых глаз, ее голоса, ее ночных гортанных всхлипов. С ней единственной он мог свободно говорить на любые темы, не опасаясь быть неправильно понятым. Она словно была огромным зеркалом, в котором отражался он весь, и это зеркало никогда ему не лгало. Он вспомнил, что Грейси гладила его против шерстки только тогда, когда он оказывался не прав, хотя его самолюбие не всегда позволяло ему осознать это. Она всегда подставляла ему плечо, поддерживала его во всех его добрых начинаниях и хваталась с охотой за ту работу, от которой он почему-либо вдруг начинал отлынивать. Она отдавала ему всю себя и никогда ничего не требовала взамен, а он, как последний болван, все пытался перевести ее на тройную ставку.

Он потряс головой. Во всем виноват тот самый футбол, который поглотил его целиком и задержал его духовное взросление. Он нырнул в эту пучину еще мальчиком и вынырнул все тем же подростком, с неврастеническими взглядами на жизнь и куцей шкалой ценностей. Откуда он взял, что его тип женщины — это высокие, плотные блондинки с пышными бюстами? Теперь он знал откуда. Со страниц иллюстрированных журналов, которые он перелистывал в детстве. Футбол отнимал у него все время, и ему просто некогда было оглядеться, что там еще имеется под рукой.

Он вновь кинул взгляд на Грейси и задохнулся от радости. Ему почудилось, что сам Хойт Дэнтон встал рядом с ним и одобрительно кивнул, вынув изо рта неизменную трубку. Но Хойт, казалось, хотел от него чего-то еще.

Бобби Том посмотрел на мать и, увидев в ее глазах затаенную мольбу, содрогнулся от жалости и любви к ней. Он кашлянул.

— Послушай, ма. Все, что я вытворял до недавнего времени, было порождено моей личной неприязнью к Уэю, вызванной скорее всего ревностью. Я, как и ты, очень любил отца и чту его память. Но теперь я понял, что все мои переживания не должны влиять на твой выбор…

— О, мой мальчик…

Он настойчиво сжал ее плечо.

— Не перебивай, ма. Теперь я знаю так же хорошо, как помню свое имя, что мой отец и твой муж не хотел бы, чтобы ты страдала. Он всю жизнь любил только тебя и потому сейчас ни за что не позволил бы тебе мучиться. Это тебе говорю я — сын Хойта Дэнтона, в котором живет частица его души. Ваша любовь была огромной и благородной, но, отказываясь сейчас от своего будущего, ты невольно принизишь ее значение.

Он услышал, как она судорожно вздохнула:

— Ты думаешь дело обстоит именно так?

— Да.

— Я ведь не хотела ничего такого, — чуть слышно сказала она.

— Я знаю. Скажи, твои чувства к мистеру Сойеру изменяют твое отношение к памяти отца?

— О нет, никогда.

— Так не думаешь ли ты, что сейчас самое время решить, как ты будешь строить жизнь Дальше?

• Предыдущая
• 77/84
• Следующая