Только представьте… - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 43

• Предыдущая
• 43/72
• Следующая

— Откройся мне, радость моя. Его руки вели ее… подталкивали… раздвигали ноги… Легкий ветерок коснулся раскрытого лона. Она была беспомощна перед его взглядом, и впервые недоброе предчувствие коснулось ее. «Евин грех».

Сейчас он сделает с ней то ужасное, необратимое, что мужчины обычно делают с женщинами.

«Говорят, при этом бывает боль… И кровь…»

Но боли не было. Он пригладил завитки между бедер, и прекраснее этого она в жизни ничего не испытывала.

Он дышал все тяжелее, и мышцы плеч дрожали под ее ладонями. Страхи вновь вернулись. Кейн так силен, а она беззащитна. Он просто разорвет ее! И все же она покорно лежит, отдаваясь его ласкам.

— Подожди, — прошептала Кит. Он поднял голову. Глаза заволокло мутной дымкой. Казалось, он не видел ее.

— Я не должна… мне необходимо…

— Что с тобой? Что-то неладно?

Кит больше не боялась, но тревога все же не покинула ее. Неладно? Она столько всего натворила и теперь просто обязана сказать ему!

— Это неправда, — пролепетала она. — То, что я тебе сказала. Я… я никогда не была с мужчиной.

Брови Кейна угрожающе сошлись.

— Я тебе не верю. Очередная игра!

— Нет…

— Правду! Мне нужна правда!

— Это чистая правда.

— Что же, есть только один способ убедиться наверняка.

Она не поняла… даже когда он грубо сунул пальцы между ее бедер, и затаила дыхание, едва его палец бесцеремонно проник внутрь.

Кейн скорее почувствовал, чем увидел, как исказилось ее лицо, и душа его перевернулась. Проклятая перегородка оказалась на месте, чудом уцелев во всех приключениях ее безрадостного, обездоленного детства. Тугая, словно кожа на барабане, такая же крепкая, как ее владелица, она продолжала защищать Кит, обрекая его на адские муки.

Собственная уязвимость пугала его, и он ненавидел себя за это.

Порывисто вскочив, Кейн вскрикнул:

— Есть ли в тебе хоть что-то естественное, чему можно верить с первого взгляда?!

Кит недоуменно уставилась на него со своей мшистой постели, так и не додумавшись сдвинуть ноги. Длинные и стройные, они таили секрет, который Кит не разделила ни с одним мужчиной. Даже хватая с травы шляпу и рубашку, Бэрон хотел ее с исступлением, потрясшим его самого, и боль, существование которой он отказывался признать, пожирала сердце.

Теряя разум, Кейн бросился к тому месту, где пасся его конь. Но прежде чем сесть в седло, он обернулся, желая поделиться с ней теми муками, которые терзали его. Но не нашел достаточно безжалостных слов.

— Между нами еще не все кончено, — только и сумел бросить он.

Как и ожидала Кит, Брэндон сделал ей предложение в среду, на церковном собрании. Она согласилась стать его женой, но под предлогом головной боли отказалась прогуляться вокруг церкви. Брэндон поцеловал ее в щеку, отвел к мисс Долли и сказал, что завтра приедет в «Райзен глори» просить разрешения у Кейна.

Кит не солгала насчет головной боли. Она провела бессонную ночь; едва смежив глаза, тут же вскакивала, обуреваемая воспоминаниями о лице Кейна, исказившемся странной гримасой в тот момент, когда он узнал, что она все еще девственна.

Почему она постоянно позволяет ему подобные вольности? Какая приличная женщина разрешит постороннему мужчине себя коснуться? Будь на его месте Брэндон, ее еще можно бы понять. Но Кейн…

Снова и снова ее преследовала мысль, что она не такая, как все. С ней что-то неладно.

Наутро Кит, беспощадно подгоняя Соблазна, мчалась по лугам и тропинкам непонятно куда. Вернувшись домой, она переоделась в старое платье и долго гуляла с Мерлином, а на обратном пути увидела, как из дома выходит Брэндон. При взгляде на девушку между его бровей собрались неодобрительные морщинки.

— Надеюсь, никто не видел тебя в этом платье.

Кит почувствовала раздражение, но попыталась уговорить себя, что вина лежит на ней. Она ведь знала, что Брэндон приедет, но даже не подумала привести себя в порядок. Нет, она в самом деле безнадежная неряха.

— Я бродила по лесу. Ты уже говорил с Кейном?

— Нет. Люси сказала, что он в загоне. Я пойду туда.

Кит кивнула и несколько секунд смотрела ему вслед. Беспокойство терзало ее. Нужно чем-то заняться, иначе она с ума сойдет!

Девушка отправилась на кухню и, поздоровавшись с Пэтси, стала замешивать тесто для любимых воздушных бисквитов мисс Долли.

Софрония вошла как раз в ту минуту, когда она старательно взбивала тесто лопаткой, и, присмотревшись, покачала головой.

— Хорошо, что не я оказалась на месте этих бисквитов! Для невесты, которая вот-вот пойдет под венец, ты выглядишь не слишком счастливой.

Откуда только они все знают? Даже Люси отыскала предлог, чтобы ворваться на кухню сразу же вслед за Софронией, которая вынимала зерна кофе из большого бумажного пакета и ссыпала в деревянную кофейную мельницу.

— Разумеется, я счастлива, — отмахнулась Кит, с удвоенной энергией набрасываясь на тесто. — Просто нервничаю, вот и все.

— Невеста имеет право нервничать, — отозвалась Пэтси, принимаясь чистить персики для пирога.

Люси, стоявшая у окна, первой увидела Брэндона.

— Мистер Парселл возвращается!

Кит быстренько подхватила полотенце, вытерла руки и, выбежав из кухни, устремилась навстречу жениху. Но стоило ей взглянуть в его лицо, как ее улыбка померкла.

— Что случилось?

— Кейн не дал позволения, — бросил он, не останавливаясь.

Кит обмякла, как шар, из которого выпустили воздух.

— Сказал, что, по его мнению, мы друг другу не подходим. Возмутительно! Мне, Парселлу, терпеть подобное обращение от какого-то головореза-янки!

Кит схватила его за руку.

— Это не должно сойти ему с рук, Брэндон! Дело не терпит проволочек! Я должна вернуть себе «Райзен глори»!

— Он твой опекун. Не знаю, что тут можно предпринять. Он контролирует твои деньги.

Кит почти не замечала, что между ними ни слова не было сказано о любви. Только о плантации. Ее неприятно удивила готовность Брэндона примириться с обстоятельствами. Он даже не пытается бороться!

— Может, ты и готов сдаться, но только не я!

— Что я могу? Он не передумает, будь уверена. Все бесполезно.

Но Кит, не слушая его, повернулась и решительно зашагала к загону. Брэндон покачал головой и пошел к крыльцу, где была привязана его лошадь. Что же, может, все к лучшему. Несмотря на редкостную красоту Кит и ее богатое приданое, он отчего-то чувствовал неловкость в ее присутствии. Может, все дело в голосах предков, настойчиво шепчущих ему одно и то же: «Она неподходящая жена для Парселла, даже если у него в кармане нет ни цента…»

Кейн стоял у чисто побеленной изгороди, поставив ногу на нижний брус, и оглядывал пасущихся лошадей. Он даже не потрудился оглянуться, когда Кит встала за его спиной, хотя только глухой не услышал бы ее громких шагов.

— Как ты мог?! Почему отказал Брэндону?

— Не хочу, чтобы он женился на тебе, — ответил Кейн, по-прежнему не глядя на нее.

— Наказываешь меня за то, что случилось вчера у пруда?

— Одно не имеет с другим ничего общего, — откликнулся Кейн так глухо, что она сразу распознала ложь. Ярость душила ее.

— Будь ты проклят, Бэрон Кейн! Больше ты не станешь вмешиваться в мою жизнь. Немедленно передашь Брэндону, что передумал, иначе, клянусь Богом, я отплачу тебе за подлость!

Кит казалась такой маленькой и хрупкой в сравнении с ним, что угрозу звучали по меньшей мере смехотворно. Но оба знали, что она не шутит.

— А может, ты уже отплатила, — бросил он, отходя.

Кит побрела в сад, спотыкаясь, не разбирая дороги, чувствуя только, что хочет побыть одна. Тот день у пруда… Почему она сказала ему правду?

Потому что иначе он бы не остановился.

И что бы сейчас она ни делала, решения Кейн не изменит. Она знала это так же точно, как то, что умрет, если не будет дышать. Откуда-то вновь нахлынула обида на несправедливость природы, угораздившей ее родиться девочкой. Как противно зависеть от мужчин! Неужели теперь придется тащить из Нью-Йорка Бертрана Мейхью?

• Предыдущая
• 43/72
• Следующая