Грат (СИ) - Холмогоров Валентин - Страница 17

— Угу, — буркнул его спутник, потирая ушибленные места.

— Допивайте эль и пойдем, — обратился к нам старый эльф. — Хватит на сегодня развлечений.

Поднявшись с рассветом и позавтракав, мы оседлали лошадей, собрали скарб в походные мешки и тронулись в путь. Ослик под Холтом понуро перебирал ногами, но все же тащил свою ношу, и спустя пару минут я немного успокоился: похоже, животное не собирается помирать прямо сейчас. Город еще спал и до заставы мы добрались довольно быстро.

Перед запертыми воротами нас встретил заспанный орк в кожаном полудоспехе и с массивным боевым молотом, прицепленным за плетеный ремень к поясу.

— Что везете? — хмуро поинтересовался он.

— Одежду, запас еды на день, личное оружие, — ответил за всех Бамбур.

— Золото, ценности, товар на продажу?

— Ничего.

— Лошадей вон в тот загон, мешки предъявить к досмотру. Читать-писать умеете? Заполняйте.

Орк протянул нам лист бумаги с внушительной по размеру анкетой. Я быстро пробежал ее глазами. Помимо имен, места и даты рождения, бумага содержала множество иных непонятных вопросов: например, «С какой целью вы появились на свет?», «Причина, по которой вы покидаете Отечество?», «Привлекались ли ваши двоюродные родственники по дедовской линии к ответственности за несвоевременную уплату пошлин?» и «Сколько раз в день вы планируете посещать уборную на территории сопредельного государства?». Интересно, какое количество орков, с трудом умеющих писать, способны не то что заполнить подобный документ, а хотя бы прочитать его без запинки с первого раза?

— Если грамоте не обучен, плати десять монет, и я заполню бумагу за тебя, — охотно прояснил стражник потаенный смысл этого аттракциона.

Прикинув, что мы провозимся с этим документом необычайной важности минимум до обеда, я немного приуныл.

Скрипнула окованная железом дверь привратной башни, и показавшийся мне знакомым голос произнес:

— О, а вот и мастера клинка пожаловали.

Перед нами стоял достопочтенный Рым, только теперь он был облачен в кожаный доспех, а боевой молот на поясе и нарисованные на лбу три красные линии свидетельствовали о том, что он служит в пограничной страже в чине сотника.

— Как спалось, старик? Эй, Грох! Отпирай ворота!

— Угу.

Из дверей выполз Грох, и, недовольно глянув в нашу сторону, заковылял к массивному чугунному засову.

— Пропусти их, — обратился Рым к остановившему нас стражнику, — это свои.

Тот послушно отступил в сторону.

На той стороне формальности и вовсе заняли пару минут. Толстый гном, сидевший в глубине выкрашенной в желтый цвет деревянной будки, записал наши имена в толстый гроссбух, принял въездную плату и поднял шлагбаум. Я впервые очутился за границей и с любопытством глазел по сторонам, присушиваясь к собственным чувствам. Чувства молчали: та же дорога, те же пыльные кусты по обочинам, то же бездонное синее небо над головой.

Только вот звуки до моих ушей доносились странные: за поворотом тракта кто-то истошно кричал. Тронув пятками лошадь, я пустил ее рысцой.

Сначала я увидел поднимающееся в небо облако пыли, а потом — двух гномов, которые, катаясь по дороге, сделались источником этого самого облака. Гномы увлеченно драли друг другу бороды и с истошными криками обменивались тумаками. В этой эпической схватке определенно побеждал рыжий гном в полосатых штанах, он казался поувесистей темноволосого, который, лежа в дорожной пыли, отчаянно отбивался от оседлавшего его соперника. Еще немного, и рыжий определенно расквасит своему визави нос. Решив не дожидаться подобной печальной развязки, я нагнулся, и, придерживаясь за седло, со второй попытки схватил извивающегося рыжего драчуна за шиворот, после чего с превеликим трудом поднял его над землей. Темноволосый, избавившись от агрессивного седока, попытался было кинуться на него с кулаками, но подоспевший Холт схватил за шкирку и его тоже. С минуту оба гнома яростно обменивались ругательствами на своем языке, а затем выдохлись и немного поутихли. Убедившись, что смертоубийства можно не ждать, я с облегчением опустил рыжего обратно на землю — не с моей скромной комплекцией таскать подобные тяжести.

Хором высказав еще пару непонятных ругательств, гномы разошлись по разным сторонам дороги, где каждого ожидала запряженная парочкой пони повозка, и благополучно разъехались — один в сторону границы, другой в противоположном направлении.

— Чего они не поделили? — обратился я к Бамбуру. — Ты вроде бы знаешь их язык.

Смуглолицый лишь пожал плечами:

— Большая часть их содержательной беседы сводилась к тому, что один называл другого паршивой собакой, а тот его — грязной свиньей. Единственное, что я уловил — их семейства терпеть друг друга не могут. Впрочем, у гномов сложные родственные связи, так что тут можно запросто голову сломать, кто кому и кем приходится.

Проводив взглядом удаляющиеся повозки, я пожал плечами:

— Главное, мы не позволили им покалечить друг друга. Ишь как разошлись.

Некоторое время мы ехали молча. По обочинам потянулись сады с низкими плетеными изгородями, кое-где ограды отсутствовали вовсе, и растущие тут и там яблони свешивали свои ветви прямо на нашем пути. Холт сорвал на ходу крепкое зеленое яблочко, смачно хрустнул им, но тут же скривился и швырнул надкусанный плод в сторону.

— Тьфу, кислятина!

— А тебе лишь бы пожрать, — вставила шпильку Отра.

— Стоп, привал! — внезапно скомандовал Бамбур. Спешившись, он подошел к изгороди и поднял валявшуюся подле нее большую плетеную корзину с оторванной ручкой — видимо, из-за этого дефекта ее тут когда-то и бросили.

— Наберите-ка сюда побольше яблок!

— Так это, их же есть невозможно, — попытался возразить Холт.

— А есть тебя никто и не заставляет.

Яблоки мы собрали быстро, получилось даже с горкой. Сидевший под деревом в расслабленной позе и наблюдавший за нашими стараниями Бамбур поднялся на ноги и махнул мне рукой:

— Грат, подойди сюда. Шпагу возьми.

Смуглолицый принял фехтовальную стойку, сложив безоружные руки за спиной.

— Атакуй!

Я осторожно взмахнул шпагой.

— Да смелее же! Не бойся!

Вжух! — клинок прочертил в воздухе невидимую кривую линию, но Бамбур словно по волшебству оказался вне досягаемости острия моей шпаги, хотя остался стоять там же, где и был, не сделав ни единого шага в сторону или назад.

— Еще!

Я показал короткий выпад, но шпага снова прошла мимо, — будто Бамбур на мгновение утратил плоть и стал призраком. Чудеса, да и только.

— Это называется уклонение, — пояснил смуглолицый. — В бою иногда не имеет смысла парировать оружие противника, вместо этого можно просто уйти от укола или удара и выставить собственный клинок: вы сэкономите время, а соперник при благоприятном стечении обстоятельств напорется на ваше оружие сам. Благоприятном стечении для вас, разумеется. Уклонения бывают от прямого удара…

Бамбур медленно, тщательно демонстрируя каждое движение, развернул туловище, скрутившись, словно пружина.

— … и от диагонального, — теперь он отклонился в сторону, убрав одно плечо и чуть присев на левую ногу, а затем повторил наклон в противоположном направлении.

— Все понятно? Теперь потренируемся. Отра, отойди на пять шагов и начинай швырять в этих юношей яблоками. Первым уклоняется Грат. Постарайся наставить ему побольше синяков, девочка.

Отра подошла к выданному ей поручению со всей серьезностью и ответственностью. Снаряды летели в мою сторону точно из пращи, треклятая девица азартно метила мне то в туловище, то в голову, причем совершенно случайным образом. Промахивалась она редко. Поначалу мне изрядно доставалось, но потом, благодаря замечаниям и ехидным комментариям Бамбура, у меня стало понемногу получаться. Уклонения и вправду творили чудеса: я даже стал испытывать некоторое садистское удовольствие, наблюдая за разочарованным выражением лица Отры, когда она промахивалась в очередной раз.