Русский волк (СИ) - Астахов Андрей Львович - Страница 36

Вначале на арену вышел импресарио цирка, крепкий лотиец с крашеной огненно-рыжей бородой. Он произнес поздравительную речь и закончил свое выступление тем, что выстрелил из своего посоха букетом свежих фиалок, да так точно, что букет упал прямо у ног Рогера. Это имело успех. Сорвав свои аплодисменты, импресарио убежал в шатер, и на арене появились мускулистые коротышки-двайры, которые принялись гнуть толстые стальные стержни, жонглировать гирями и бороться друг с другом.

Двайров сменили глотатели огня и жонглеры, потом хорошенькая девочка лет двенадцати показала акробатическую композицию на спине скачущей по кругу лошади. За акробаткой вышли бойцы, закованные в стальные латы, и очень натурально изобразили поединок двух рыцарей (зрители и сам Рогер несколько раз награждали их аплодисментами), а за рыцарями вышли клоуны. Один был маленьким толстяком, второй высокий и тощий и оба были одеты в мешковатые красные балахоны. Между ног у них были палки, изображающие лошадей, а в руках надутые бычьи пузыри.

Клоуны долго обменивались ударами пузырей, потом один из них свалился на песок, а второй сел ему на голову и начал подпрыгивать. В амфитеатре засмеялись, захлопали. Рогер, наблюдавший за «поединком», перестал грызть яблоко.

- Это ведь я и мой братец Дуган, не так ли? – сказал он, обращаясь к канцлеру Борку.

- Это два дурака, ваше величество, - ответил канцлер, несколько обескураженный вопросом ребенка, - и они ведут себя так, как подобает дуракам. Они веселят умных.

Рогер отшвырнул огрызок, посмотрел на канцлера.

- Скучные дураки, - сказал он. – Хочу больших кошек.

- Ваше величество…

- Прогоните их. Они противные. И совсем не смешные.

Боллвинтер сделал знак командиру оцепления, тот что-то приказал своим воинам, и солдаты начали стучать алебардами по ограде, осыпая клоунов бранью. Обескураженные смехачи вначале не поняли, но потом, подхватив свои палки и пузыри, с поклонами убежали в шатер. Образовалась небольшая пауза, а потом из шатра выскочил импресарио и начал что-то декламировать.

- Кошек! – закричал Рогер и захлопал в ладоши.

- Кошек! – подхватили придворные крик мальчика. – Ко-шек! Ко-шек!

Импресарио, бледнея и краснея, нырнул обратно в шатер, и вновь получилась заминка. Наконец, на манеж выбежал дрессировщик – молодой, смуглый, мускулистый, одетый лишь в кожаную набедренную повязку ашархандец с кнутом в правой руке и широким кривым кинжалом в левой. Поклонился королю, щелкнул кнутом, да так лихо, что эхо прокатилось по всему двору. Рогер захлопал в ладоши, его синие глаза восторженно загорелись.

Послышался рык: из шатра на арену выбежали два ашархандских тигра и две золотистые пантеры, грациозно припадая к земле и скаля клыки. Дрессировщик быстро расставил их по арене и начал работать. Огромные кошки рычали, кувыркались, вставали на задние лапы и били хвостами, бегали друг за другом: потом дрессировщик уложил их в ряд и сам лег поверх. Рогер был в восторге.

- Хочу таких кошек! - закричал он. – Беннон, я хочу их погладить!

- К услугам вашего величества, - Чард, улыбнувшись, поднял правую ладонь, и, произнеся заклинание, послал искрящийся золотой шар в арену.

Шар взорвался: хищники и сам дрессировщик, замерли, точно изваяния, обездвиженные магическим параличом. Рогер вскочил с трона и побежал к арене, но тут нэн Кэси с перекошенным от ужаса лицом забежала вперед и встала на пути маленького монарха.

- Ваше величество! – закричала она, раскинув руки крестом. – Нельзя, ваше величество! Это слишком опасно!

- Прочь с дороги! – Рогер бросился на нэн с кулаками. Миг спустя стража схватила няню и оттащила прочь, после чего мальчик подбежал к ограде и, просунув руку сквозь прутья, начал гладить неподвижных зверей.

Чард уже был рядом с ним, да и большинство придворных, покинув свои места и окружили короля, который не видел никого, кроме этих чудесных кошек.

- Ваше величество, достаточно, - шепнул Чард. – Действие заклинания скоро пройдет, и…

- Какие они мягкие, Беннон! – восхищался Рогер, гладя пантеру. – Я хочу таких же! Купи их для меня.

- Ваше величество, боюсь, они не стоят тех денег, которые за них запросят. Но я обещаю, что мы немедленно пошлем охотников в Ашарханд, и очень скоро у вас будет свой зоопарк.

- Ты обещаешь?

- Слово магистра.

Рогерсчастливо засмеялся, еще раз провел ладонью по спине пантеры и побежал обратно к амфитеатру. Звери между тем начали выходить из оцепенения, вызванного заклинанием Чарда, и дрессировщик, встав на колени, мотал головой, видимо, пытаясь понять, что с ним случилось.

- Пусть продолжают! – крикнул Рогер и сел на трон. Представление пошло своим чередом.

В дальнем конце парка горько плакала нэн Кэси, спрятав лицо в ладонях. Разъяренный Борк сказал ей, что она уволена и велел убираться из дворца обратно в приют.

***

Колокола на башне пробили сигнал к вечерне. Матушка Алин, настоятельница колледжа милосердной Луэнь для девочек-сирот, терпеливо ждала, когда нэн Кэси перестанет плакать и успокоится.

- Его величество отказался от твоих услуг, но все могло бы быть гораздо хуже, - сказала она, наконец, и взяла пальцы Кэси в свою руку. – А так ты снова с нами, в родных для тебя стенах, и я очень рада твоему возвращению. Наши девочки нуждаются в ласке и любви не меньше, а может быть и больше короля.

- Матушка, я… - Кэси вновь начала всхлипывать. – Я так полюбила его величество, он такой маленький, такой милый и такая умница! Представляете, он за один день назубок выучил счет до ста! А еще он все умеет. Вы не представляете, как умен его величество. И как… как я его люблю!

- Знаю, но теперь уже не стоит сокрушаться. – Алин ласково глянула на нэн. – Твой воспитанник не останется один. Рядом с ним хорошие люди. И ты на какое-то время заменила ему мать. Гордись этим, сестра Кэси.

- Я понимаю, матушка, но все равно, так хочу побыть с ним еще немного!

- Наш приют будет гордиться тобой, - сказала настоятельница. – Шутка ли, наша сестра почти полгода была няней его величества! И я думаю, что все может измениться. Если Рогер тебя и вправду любит, он будет скучать без тебя. И позовет тебя назад.

- Вы и вправду так думаете, матушка?

- Конечно, - Алин погладила девушку по плечу. – К вечерне звонили. Молитва – лучшее средство от душевных ран. Идем!

За ужином нэн Кэси ничего не ела. Просто сидела и смотрела, как едят девочки. Колледж милосердной Луэнь – самый большой и старый в Румастарде, здесь постоянно живут сто сорок сирот. Лорд-мэр Румастарда заботится о приюте: у них хорошая мебель и удобные кровати для воспитанниц, зимой всегда тепло, потому что дрова доставляют в изобилии, а пища, хоть и простая, но сытная и хорошо приготовленная. Библиотека в колледже не хуже, чем в самых престижных школах Румастарда. Однако после королевского дворца обитель, в которой нэн Кэси провела семь лет, казалась унылой и серой, как тюрьма.

Кэси сама была одной из воспитанниц колледжа. Ее родители умерли от морового тифа, когда девочке было восемь лет. Кэси тоже перенесла тиф, выжила и оказалась в приюте. Отец Кэси был подмастерьем цеха кожевенников, и цех платил дочери содержание, достаточное, чтобы получить образование. Колледж Кэси закончила с отличием и стала сестрой Луэнь, чтобы самой заботиться о сиротах. Она делала это с радостью. До того дня, как ее нашел сам канцлер Борк и предложил стать няней маленького Рогера.

У Кэси не было своей семьи. Сестер Луэнь, Матери милосердия, ничто не должно отвлекать от служения страждущим. Мужчины не обращали на нее никакого внимания – толстая, некрасивая, с усеянным веснушками лицом простолюдинки и редкими светлыми волосами Кэси не привлекала парней. Даже старый, вечно подвыпивший Гуффин, садовник в колледже, который порой заигрывал с молодыми сестрами и полушутя-полувсерьез предлагал им зайти на часок в свою сторожку, смотрел на нее, как на пустое место. Кэси жила своими воспитанниками, своей работой. Но Рогер – он сразу стал для нее родным. Король-сирота, такой прекрасный и лишенный самого главного – материнского тепла и любви. Кэси дала клятву, что заменит Рогеру мать и будет с ним всегда. Видимо, Божественные рассудили иначе…