Потрясенный любовью (ЛП) - Уоррен Кристина - Страница 9

— Я не понимаю многих слов, которые произносит твоя подруга. Ты уверена, что она в своем уме?

— Я и сам задавался этим вопросом, — вставил Даг.

Уинн рассмеялась и похлопала своего Стража по груди.

— Она нормальная, здоровяк. Когда Кайли волнуется, она начинает говорить на идише. Это абсолютно нормально. Во всяком случае, для нее.

— Идиш? Но это слово означает еврейский, а этот язык — не иврит, который я бы узнал. Это звучит… это звучит как будто немцев и русских посадили в кастрюлю и трясли до тех пор, пока они не перестали помнить свои собственные языки.

Кайли закатила глаза.

— Идиш — это общий культурный язык евреев-ашкенази центральной и восточной Европы. На нем также часто говорят евреи проживающие здесь, в Америке, а также в странах по всему миру. Кроме того, на нем говорит множество неевреев, которые свободно владеют этим языком.

Даг с любопытством посмотрел на нее.

— Значит, ты еврейка?

— Нет. Мой отец — еврей, а мать — капиталистка.

Уинн рассмеялась, но Стражи выглядели еще более озадаченными.

Кайли рассказывала эту историю уже тысячу раз, поэтому вздохнула, снова отвечая на невысказанные вопросы.

— Еврейство зависит от того, кого вы спрашиваете. Традиционно, согласно ортодоксальной общине, я не могу быть еврейкой, потому что моя мать не еврейка. Технически иудаизм передается по мужской линии. Кроме того, поскольку я активно его не практикую, большинство реформистских евреев тоже не считают меня евреем. Они достаточно либеральны, чтобы сказать, что любой человек с еврейскими корнями, исповедующий иудаизм, является евреем. Опять же, не я. Но в детстве я много времени проводила с бабушкой, и она была еврейкой… это мать моего отца. Она также свободно говорила на идише, и я выучила язык благодаря ей.

— И она использует его всякий раз, когда ее что-то беспокоит, злит, расстраивает, радует, да что угодно. — Уинн усмехнулась. — На самом деле, это довольно точное эмоциональное описание. Очень полезно.

Кайли оскалилась.

— Ты предательница.

— Дамы. — Нокс откашлялся, выглядя так, словно сожалел, что вообще заговорил. — Давайте сосредоточимся на текущем вопросе, хорошо?

— Верно. — Уинн кивнула. — Нам нужно выяснить, какими способностями обладает Кайли.

Кайли застонала.

— Уинн, мы дружим уже много лет. Ты знаешь, на что я способна. Я могу разгадать кроссворд за пять минут, не задумываясь. Я могу написать программы, программировать приложения, возиться с оборудованием и взломать любой компьютер по эту сторону галактики. Но это все. Я не стреляю молниями из кончиков пальцев и не вытаскиваю кроликов из шляпы. Я хакер, а не Гарри Гудини.

Даг хмыкнул:

— Вот почему твои глаза меняются, когда ты смотришь на компьютер?

Кайли нахмурилась и посмотрела на него, ее живот медленно сжался под толстовкой с надписью «Камень-Ножницы-Бумага-Ящерица-Спок».

— Что ты сказал?

Даг указал на оборудование на ее столе.

— Твои глаза карие, когда ты находишься вдали от машин, но когда ты смотришь на экраны, они меняются. У них появляется зеленое кольцо вокруг зрачка, и они светятся странным светом. — Он пожал плечами. — Возможно, это какое-то человеческое уродство, но мне кажется, что это больше похоже на магию.

Стиснув зубы, Кайли удержалась от того, чтобы либо швырнуть печенье, либо выкрикнуть отрицание; она не знала, что вырвется первым. Никто никогда не замечал, как выглядят ее глаза во время работы, но опять же, обычно она работала одна. Как Даг мог заметить это? Должно быть, все ухудшилось.

Кайли стала замечать этот странный свет в своих глазах, когда работала над чем-то сложным. Ей нужно было сильно сосредоточиться, прежде чем появлялось это свечение.

По крайней мере, так было раньше, но последние пару лет она видела его все чаще, почти каждый раз, когда концентрировала свое внимание на чем-то электронном. Но ведь то, что у нее время от времени менялся цвет глаз, не имело никакого отношения к магии, верно?

— О, ничего себе. Я не знала, что такое вообще возможно. Неужели магия может работать с технологией? — Уинн повернулась к Ноксу, выражение ее лица было взволнованным. — Бран говорил, что способность Кай так владеть компьютером — это магия, но я думала, что это просто фигура речи.

— Или нет. — Нокс посмотрел в камеру, его взгляд был задумчив. — Мы склонны думать о магии как о чем-то органическом, что исходит от земли, но на самом деле она более велика и неуловима. О влиянии магии на механизмы рассказывают уже много веков, с тех пор как люди стали так часто ее использовать. Обычно эти две системы рассматриваются как противоположные силы, разрушающие и уничтожающие друг друга, но вполне возможно, что твоя подруга способна использовать свои силы таким образом, чтобы дополнять, а не оспаривать мощь человеческих технологий.

— Она как киберведьма. — Глаза Уинн сверкнули даже через камеру. — Ха! Теперь кто кого обзывает, нееврейка?

— Наполовину нееврейка. И как будто тебе раньше нужно было оправдание, — проворчала Кайли, все еще пытаясь уложить в голове мысль о том, что с трудом заработанное мастерство может быть связано с какой-то сверхъестественной силой. Она не была уверена, должна ли чувствовать гордость или смущение. Неужели она обманывала все эти годы?

— Если это возможно, Кайли сможет использовать свою силу, чтобы обнаружить то, чего не обнаружили мы, — предположил Нокс.

Уинн с энтузиазмом согласилась.

— Это было бы потрясающе. Никто из нас и вполовину не так хорош в сети, как Койот, магия это или нет. Что думаешь, Кай? Сможешь нам помочь?

— Если бы я хоть немного понимала, о чем вы говорите, то, наверное, все было бы возможно.

— Не расстраивайся. Нокс прав. Эл, Фил и я натыкаемся на тупик за тупиком. — Ведьма вздохнула. — Не помогло и то, что мы пытаемся делать три дела одновременно, даже если работаем над этим все вместе.

— Прежде всего, нам нужно найти трех оставшихся Стражей. Даг прав: чтобы противостоять всему, что задумало Общество, потребуются все. Во-вторых, мы хотим найти всех членов Академии, которые до сих пор могли ускользнуть от убийц Общества. Элла, Фелисити и я многому научились, сначала из книг, которые попали в руки Эл, а мой дядя Гриффин тоже многому нас научил. В свое время он сам был Хранителем. Больше Хранителей — больше информации, а чем больше информации у нас есть, тем лучше мы можем бороться с Обществом. Поэтому найти остальных очень важно.

Поскольку Бран был одним из тех, кто пропал больше года назад, не потребовалось много усилий, чтобы убедить Кайли в важности этой задачи. Она просто кивнула в знак согласия.

— Третье — самое сложное, но, возможно, самое важное. Последние шесть месяцев мы начали искать Иерофанта.

— Кого-кого? — спросила Кайли, наклонив голову, как будто пытаясь расслышать более четко.

— Иерофант — глава Общества Вечного Мрака, — сказал Даг, и в его голосе прозвучали нотки отвращения и гнева. — Он близок с Семью и в курсе всех их планов и стратегий.

Уинн кивнула.

— Не говоря уже о том, что он сам первоклассный интриган. По сути, он — мозг операции, голова змеи. Если мы найдем его и уничтожим, то сможем заставить ночных разбежаться, и тогда одержим верх.

— Иерофант может находиться близко… физически близко… к месту, где Демоны отдыхают и восстанавливают свои силы, — добавил Нокс. — Его поиски могут привести нас прямо к Семерым.

— Сможешь это сделать, Вайл Э. Койот? — Взгляд, который Уинн послала ей через камеру, был дразнящим, но серьезным. — Ты можешь применить немного кибермагии и выследить Иерофанта для нас?

Кайли выгнула бровь.

— Ты даешь мне выбор?

— Конечно. У тебя всегда есть выбор. Мы либо спасем мир, либо отправимся к демонам в качестве пищи. — Уинн сказала это легко, но в ее глазах не было веселья. Она говорила серьезно.

Кайли всплеснула руками и издала звук отвращения.

— Ну, раз ты так настаиваешь…