Восхождение Примарха 6 (СИ) - Борзых М. - Страница 4

— Вот теперь поиграем, — рыкнул я Стивену.

А он не терял времени даром. Он собрал все виды магии, которые только хранились в его хвалёном артефакте. И ударил всеми ими разом. Наверное, с такой мощью можно было создать ещё один такой же город в недрах гор.

А мне было всё равно. Аэрахи, а тем более Примарх, не чувствительны к подобным примитивным видам магии. Если бы он всё сосредоточил непосредственно в эфире, тогда бы шансы были, а так… Вместо того, чтобы ударить электрошоком, он потратил электричество на запуск в меня воздушных шариков. Вот такая аналогия у меня родилась.

— И это всё, на что ты способен? — удивился я.

Затем повернулся к эфирному сердцу и выдал по нему залп плазменными шарами, прилагающимися к новой форме.

Эфирное сердце, словно жуткий монстр завыло, вспыхнуло бордовым пламенем, заискрило… А затем покачнулось и замерло, сильно дымя. Батори едва успел сдёрнуть с головы шлем, который тоже вспыхнул изнутри, обжигая директору ладонь.

— Ты ничего мне не сделаешь, таракашка, — заявил Стивен, подняв на меня глаза.

В руках он сжимал ещё один бочонок кислоты.

«Ну-ну, успехов», — подумал я, но вслух ничего говорить не стал.

В боевой трансформации Примарха я смог видеть гораздо больше. Я убедился, что Магнус успешно добил всех, кто их атаковал и сидел теперь, сворачивая самокрутку, на каком-то из бывших уникумов. Я видел, что аэрахи из Первого Звена аккуратно несут дедов и Сан-Донато, предварительно замотав их для сохранности в коконы.

А ещё я видел, как усыхает и разваливается моё эфирное сердце, которое мы с Архосом создавали с таким усердием и почти ценой моей жизни. Но сейчас потеря мной эфирного сердца означала жизнь Штопора, которому, наконец, потекла паучья магия. Я видел, как Архос старательно лечит моего фамильяра.

По сути, оставался только Стивен.

Но Стивен был с регенерацией и банкой кислоты.

А, нет, уже без банки.

Он всё-таки вылил её на меня, чем привлёк моё внимание. Кислота, не причиняя мне никакого вреда, стекала вниз под красивые паучьи лапы могучего Примарха.

— Бессмертный, говоришь? — рыкнул я.

Он снова отшатнулся, но на этот раз далеко ему уйти не удалось. Я стремительно склонился к нему и схватил пастью за шею. Мне хотелось, чтобы он страдал, как можно дольше, вспоминая всех, кто мучился из-за его поступков. А это, как я видел зрением аэраха, была даже не одна сотня человек.

Но планы спутало эфирное сердце, которое в этот момент всё-таки рвануло. Да так, что весь многоуровневый город начал складываться внутрь.

Мои челюсти сомкнулись и откусили Стивену голову. Но не полностью. Часть позвоночника осталась торчать из вырванного черепа.

Я мотнул всем телом, отбрасывая эту часть, резко ставшую Батори ненужной, подальше. Пусть регенерирует, сколько ему влезет. Такие повреждения залечить ему вряд ли удастся.

Но для верности я расплавил всё плазменным зарядом.

Затем подхватил кашляющего от угарного газа и вздымающейся пыли Кшиштофа и рванул на поверхность.

Первому звену было не очень хорошо. Они стояли, слегка пошатываясь, пока не увидели меня.

Стоило только мне показаться в поле их зрения, как они вытянулись в струнку.

— Первое Звено задачу выполнило, Примарх! — отрапортовала Ведущая Звена. — Все целы и законсервированы для предотвращения распространения заражения.

— Молодцы! — похвалил я, и все девушки склонили головы в знак того, что польщены. — Можете возвращаться домой, — сказал я.

И понял, что понятия не имею, где их дом и как они будут туда возвращаться.

— Мы не можем, — пожала плечами Ведущая Звена.

— Как это? — не понял я, оглядывая Первое Звено. — Почему?

— В этом мире мы не можем принять боевую форму. Удивлены, что вы можете. Но вы — Примарх. Вы всё можете, — проговорила Ведущая Звена и покорно склонила голову, ожидая от меня решения их судьбы.

— А без боевой трансформации вы никуда не денетесь? — поинтересовался я.

Возможно, вопрос был не своевременным, но видеть рядом аэраха и не получить интересующие меня ответы было выше моих сил.

— Мы очень быстро ослабеем и умрём, — ответила Ведущая Звена, стараясь выглядеть бодрой, но я видел, как ей это даётся. — А для возвращения нам нужны крылья.

Конечно, им нужны крылья. Ведь это не крылья, а силовые поля, выглядящие, как крылья. Именно они пробивают ткань между миров и позволяют аэрахам путешествовать из мира в мир.

Больше всего во всей этой ситуации меня позабавил Магнус. Он с совершенно равнодушным видом беседовал с Беллой, которая присела на соседний от него кокон. Рядом с ними сидела на корточках Валя, которая не смогла себе позволить использовать человека в качестве сидения.

И я подумал, а смог бы я так спокойно наблюдать за теми, с кем воевал меньше недели назад? Или он не с этими воевал? Надо будет выяснить. Всё-таки в ипостаси Примарха мне видно куда больше.

Жаль только эфирное сердце. Сущность аэраха, выкрученная на полную боевую трансформацию, заставила его скукожится и высохнуть. Источник, которым оно было обёрнуто, тоже сгорел. По сути, когда я вернусь в свою привычную форму, я стану для людей таким же обезмагиченным, как и те, что завёрнуты в коконы штопором.

— Вас понял, — кивнул я Ведущей Звена, ловя странную улыбку. — Можете передать мне нужные координаты? Я пробью портал.

— Конечно, — ответила она и передала мне ничего не значащие для моего мозга иероглифы, которые, тем не менее, отлично восприняли крылья Примарха и, хлопнув передо мной, оставили овальный портал оранжевого цвета.

— Прошу, — сказал я, указывая на трепещущий пробой в пространстве.

Но Первое Звено не торопилось. Они перекинулись взглядами между собой, затем кивнули, а потом, не сговариваясь, встали передо мной на одно колено.

— Великий Примарх, присягаем тебе на верность. Клянёмся служить верой и правдой до последней капли крови. Прими нас под сень своих крыльев! — проговорили они хором, чем обратили внимание всех моих друзей, которые до этого делали вид, что ничего особенного не замечают.

— Я принимаю вас под сень своих крыльев, — торжественно ответил я. — Да будут ваши дни вдвое счастливее, чем до этого.

Ритуальная фраза вылетела из меня сама, словно болталась на языке всегда и ждала своего часа. И дождалась.

— Славься, Примарх! — провозгласили девушки и встали с колена.

Затем одна за другой они стали проходить в портал, отдавая перед шагом внутрь мне честь. Последней была Ведущая Звена. Она встала перед порталом, отдала честь, как и остальные, но делать последний шаг внутрь не спешила.

Вместо этого она широко улыбнулась.

— Рада видеть тебя снова, братишка, — сказала она и скрылась в колышущейся пелене портала.

Я уже принял свой обычный облик. Без эфирного сердца это не представляло проблемы. Она была в другом. Я больше не был магом, с точки зрения остальных.

Даже нулевиком не был.

Но занимало меня сейчас не это, хотя должно было. Занимали меня последние слова, сказанные Ведущей Звена.

Это вообще, что было? Что мне делать с этой информацией, а?

— Анекдот, — сообщил мне Магнус, подошедший со спины и положивший мне руку на плечо. — Встречаются как-то в пустыне нулевик и осёл. Осёл и спрашивает нулевика: «Ты — кто?» Тот посмотрел по сторонам, что никого рядом нет, и отвечает: «Я — маг. А ты кто?» Осёл тоже посмотрел по сторонам, убедился, что никого нет и говорит: «А я — конь».

Не знаю, почему, но мне стало смешно. Магнус своим тупым анекдотом враз снял с меня всё напряжение, копившееся уже несколько недель подряд.

— Но ведь я даже не нулевик, — сказал я, поворачиваясь к нему.

— Ничего, ничего, — ответил Магнус, по-дружески приобнимая меня за плечо. — Ты всё правильно сделал. Так что винить себя не в чем.

— Спасибо, друг, — ответил я, понимая, что произнёс это слово совершенно искренне.