Где исчезают корабли (СИ) - Ангелов Августин - Страница 3

По мере приближения к Гуаму, сердца у людей бились чаще, а нервы натягивались. Команды всех галеонов эскадры находились в состоянии возбуждения. Каждый моряк ожидал что из-за горизонта скоро появится то самое морское чудовище, которое все ожидали увидеть. И, каждый раз к вечеру, когда оно все не появлялось, наступало разочарование. Люди не знали, куда выплескивать свои эмоции, начиная ворчливо обвинять друг друга в разных мелочах и ища ссоры. И командирам много раз приходилось пресекать нарушения дисциплины, вовремя вмешиваясь в назревающие драки. А капелланы читали на кораблях успокоительные молитвы. Между тем, хотя к началу октября и установился почти полный штиль, слабенький ветерок все-таки дул временами. И галеоны, двигаясь галсами, все ближе подбирались к острову.

Внезапно, на закате третьего октября, прямо по курсу вперед смотрящий с марса фок-мачты прокричал, что видит чудовище. Когда его спросили, какое оно, он сказал, что впереди у горизонта на воде виднеется огромная белая раковина. А вскоре и многие другие моряки разглядели необыкновенное существо. Сам адмирал приказал тут же наградить глазастого матроса. И корабельный казначей отсыпал ему золотых монет, как и было обещано. При этом, сам адмирал, казалось бы, особенно сильно удивлен не был. Ведь Гарсия помнил рассказ губернатора, что в море Сулавеси рыбаки уже наблюдали нечто подобное этой огромной раковине.

Когда уже подошли немного поближе, по приказу адмирала барабанщики пробили боевую тревогу. И комендоры начали заряжать пушки, готовясь разнести огромную ракушку на куски чугунными ядрами. Повинуясь командам, передаваемым от одного галеона другому сигнальными флажками, испанская эскадра быстро выстраивалась в линию, чтобы ударить по чудовищу всей мощью орудий. Но, по мере приближения обнаружилось, что гигантская раковина не стоит на месте, а движется по воде весьма проворно. И стало заметно, что легкий дымок выходил из верхушки этой белой ракушки чудовищных размеров. По-видимому, исполинский моллюск, живущий внутри нее, так дышал.

Вот только формой эта раковина не напоминала ни одну из известных испанским морякам морских ракушек. Флагманские офицеры столпились на юте, обсуждая друг с другом, на что же похожа эта белая раковина удлиненной формы. Все высшие чины, даже командир пехоты Рауль Мендес, столпились возле адмирала. Ведь у него одного имелась чудесная труба с линзами, сквозь которую он мог видеть вдали такие подробности, которые люди с невооруженными глазами разглядеть не могли. Интересуясь новинками науки, Гарсия Лопес де Фегероа незадолго до похода к Филиппинам прочитал книгу итальянца Джованни Баттисты, изданную в 1558 году. Книга называлась «Естественная магия», и в ней рассказывалось, что при помощи правильного подбора и сопоставления стеклянных линз можно рассматривать далекие предметы.

Поскольку Фегероа к этому времени уже имел некоторое представление о зрительных трубах, впервые услышав о них от итальянских капитанов, в союзе с которыми сражался в битве при Лепанто, то он заказал для себя у мастеров стекла в Венеции нечто похожее. Два медных цилиндра, каждый с линзой в оправе на конце, вставленные один в другой. Цилиндр поуже легко перемещался внутри более широкого, что давало возможность изменять расстояние между линзами и, таким образом, получать достаточно четкое увеличенное изображение далеких предметов. Вещица обошлась адмиралу недешево, но она того стоила. Хотя ее наличие, как и само увлечение адмирала наукой больше, чем религией, вызывало постоянную изжогу у главного капеллана эскадры падре Адольфо. И этот иезуит, разумеется, не упускал повода напомнить о дьявольских кознях, ибо известно, что не способен человек своим собственным глазом приближать даль, а только с помощью магии. И в этой нечестивой трубе, по мнению Адольфо, вся магия заключалась именно в линзах.

Церковные интриганы, конечно, могли плести любые интриги на берегу. Но, в морском походе первым после бога был все-таки адмирал. А потому Фегероа просто чихать хотел на мнение пожилого монаха из ордена иезуитов, который ненавидел науку, видя в ней не пользу, а лишь дьявольский промысел. Похоже, что этот очередной интриган, внедренный церковью на корабль и использующий для своих интриг Святое писание, был приставлен к адмиралу специально, чтобы доносить на него инквизиции. И этот пожилой священник никак не мог взять в толк, что даже управление большим парусным кораблем и вся навигация — это уже серьезная практическая наука со своими четкими формулами действий.

Не обращая внимания на причитания капеллана и продолжая пользоваться своей новой зрительной трубой, адмирал рассматривал удивительные подробности необыкновенной белой раковины. И, чем дольше он смотрел, тем меньше понимал то, что видит. Как-то мало походила эта «раковина» на живое существо. Белый стремительный силуэт с четкими контурами, приближающийся встречным курсом от горизонта с востока, не напоминал ничего из того, что уже повидал де Фегероа прежде за время многих дальних походов в мирное время и на войне.

Старшие офицеры, собравшиеся вокруг командующего эскадрой, надеялись на то, что он позволит кому-нибудь из них заглянуть в свою удивительную медную трубу, как иногда уже позволял сделать это за время похода к Филиппинам от самой Испании. Но, на этот раз адмирал смотрел в зрительную трубу сам, не отрываясь. Прищурив левый глаз, Гарсия внимательно вглядывался сквозь линзы, замечая все больше подробностей, которые свидетельствовали о том, что перед ним не морское животное, а, скорее, некое изделие. Адмирал еще не знал точно, что же это такое большое и белое скользило по воде, но, признаков животного происхождения он не наблюдал в этих слишком правильных формах. Больше всего эта «раковина» походила на чудесный, невероятно красивый и стремительный корабль. Вот только, как может существовать подобный корабль, который способен идти против ветра, да еще и без единого паруса? Этого Фегероа не понимал.

Между тем, неизвестный огромный белый плавучий предмет приближался. А в том, что он был искусственным, адмирал перестал сомневаться, как только рассмотрел на нем в свою трубу не только большие блестящие стекла, но и человеческие фигурки. Все говорило о том, что предмет этот изготовлен людьми. И адмирал спрашивал сам себя: «Неужели же это и вправду корабль? Но, кто же мог построить нечто подобное? Как он движется? И кто находится на нем?» Но, ответов у адмирала пока ни на один из этих вопросов не имелось. А его эскадра по-прежнему готовилась дать бой неизвестному супостату.

Вскоре расстояние между флагманским галеоном «Сан Антонио» и «раковиной», идущей навстречу эскадре, сократилось настолько, что необходимость в каких-либо удивительных линзах отпала. И все другие моряки наконец-то четко увидели то, что наблюдал до этого момента лишь адмирал. Предмет, который все сперва принимали за исполинскую раковину длиной в три или даже четыре галеона, вблизи оказался огромным белым кораблем невероятно совершенных форм. Он уверенно двигался против ветра. И его скошенный хищный форштевень, лишенный бушприта, но торчащий далеко вперед, резал небольшие волны, высоко поднимая морскую пену. А палубы этого корабля, закрытые огромными стеклами, сверкали под солнцем, словно бриллианты.

Вскоре испанцы разглядели и большой белый флаг с синей полосой внизу, с красной пятиконечной звездой и с кровавым молотом на фоне столь же кровавого серпа, развевающийся на единственной невысокой мачте ажурной конструкции, обвешанной какими-то непонятными белыми полусферами и утыканной длинными штырями. А сзади этой куцей мачты, лишенной парусов, исходил вверх из короткой трубы легкий, почти прозрачный дымок. И на открытых частях белого корабля неизвестной принадлежности находились люди, одетые в синюю форму.

На длинной палубе бака располагались несколько неизвестных механизмов черного цвета, которыми эти люди в синей форме и управляли, разворачивая их в направлении испанской эскадры. Приложив еще раз к правому глазу свою зрительную трубу, испанский адмирал увидел, что эти черные механизмы больше всего напоминают какое-то неизвестное оружие. Разглядел он и название, написанное на борту большими золотыми буквами на английском языке: «Богиня». После чего Гарсия Лопес де Фигероа воскликнул: