Где исчезают корабли (СИ) - Ангелов Августин - Страница 49

Советское руководство не оставило и планы по вторжению на Филиппины с захватом Манилы. Но, война с Сулу показала, что одного технического превосходства маловато для уверенных побед в этом мире, где вокруг пусть и шестнадцатый век, но армии даже у незначительных государств, вроде Сулу, имеются немаленькие. И эти многотысячные местные войска отнюдь не разбегаются при первых же пулеметных очередях и бомбардировках с летательных аппаратов. Бойцы здесь оказались не менее храбрыми и стойкими, чем в двадцатом или двадцать первом веках. Во всяком случае, пулеметами, минометами и даже бомбардировками напалмом с дирижабля напугать до ужаса их не получилось.

Сразу после победы в городе Таракане, столице острова Нефтяного, на приморском пустыре, который решили сделать главной городской площадью, состоялся большой митинг. Выступил главнокомандующий вице-адмирал Колясников. Павел Петрович поздравил всех с победой, отменил своим указом рабство, объявил свободу вероисповедания и провозгласил социализм. А еще он учредил Тараканскую АССР в составе Калимантанской ССР.

Для бедняков, жилища которых во время войны были разрушены, начали строить на городской окраине типовые бараки. Причем, строили их сами же бедняки, призванные по трудовой мобилизации возводить оборонительные укрепления вокруг столицы. И теперь эти несколько тысяч человек составили огромный стройотряд. С советской эскадры им выдали необходимые инструменты, а в помощь дали сулунгов, взятых в плен, которых после всех боев все равно осталось больше двух тысяч. И дело пошло. Не только жилища для бедняков, но и весь город они перестраивали по новому генеральному плану.

Испанским поселенцам, выжившим в битве, Колясников разрешил строительство церкви. Но, это должна была быть уже церковь не только католическая, а храм единения религий. Впрочем, падре Алонсо все-таки радовался. Ведь власти сдержали слово. Храм они теперь построят, а это и есть то главное, за что Алонсо боролся. А что там внутри будет проповедовать он сам, так это уже его личное дело. Во всяком случае, так он сам считал, поздравляя себя с маленькой победой.

Адмирал Гарсия де Фегероа прибыл с эскадрой. Почувствовав себя значительно лучше, он уговорил команданте Диего взять его с собой в военный поход. И наркомы разрешили ради того, чтобы адмирал стал ближе к испанским милиционерам. Отряды, подготовленные команданте Диего, отлично показали себя в боях за Таракан с сулунгскими захватчиками. Теперь им предстояло отвоевывать территории на Калимантане и готовиться к предстоящему походу на Манилу. Но, до этого пока было еще далеко, поскольку на просторах огромного острова обнаружились племена непокорных даяков, вооруженных смертоносными духовыми трубками и верящих в дракона Асо, который, по их мнению, сотворил весь мир. И война с этими племенами обещала стать долгой.

Жители Таракана активно включились в военные действия на стороне советской власти. В островной столице даже организовали военное училище, где подготовку младших командиров возглавил сам Федор Яровой. Ради оперативного обеспечения войск военную промышленность начали создавать и в самом городе Таракане, который отстраивался заново уже совсем другим, с электростанцией, работающей на нефтепродуктах, с электрическими фонарями на улицах и с общественным транспортом в виде омнибусов, которые тянули по выделенным маршрутам дрессированные слоны.

Важное значение придавалось и развитию порта, а также верфей, на которых закладывались новые боевые пароходы. Эскадра постепенно пополнялась. Купцы, живущие в Таракане, вскоре возобновили торговлю, зафрахтовав корабли с острова Явы. Выполняя задания советской власти, они покупали в Китае большие партии шелка, из которого на острове изготавливали новые разведывательно-боевые дирижабли. И вскоре все море Сулавеси, как и весь восточный берег Калимантана, уже находилось под присмотром советского военно-морского флота, который за пару лет полностью уничтожил всякие попытки пиратства.

Капитану Раулю Мендесу разрешения отправиться вместе с пароходной эскадрой не дали, оставив его коротать время своего плена в Дальнесоветске. Впрочем, он не унывал, потому что его статус почетного пленника никто отменять не собирался. Ему даже выделили ежемесячную пенсию, как отставнику, а также бесплатно предоставили жилье, небольшой домик на третьей линии от пляжа. Близко познакомившись за время долечивания с одной из чаморрийских молоденьких медсестер, он пристрастился ходить вместе с ней в кино, которое каждый вечер показывали в доме культуры. Чтобы ближе общаться с местной девушкой и понимать фильмы, бывший пехотный капитан испанской армии неплохо выучил русский язык.

А в один прекрасный день в его домик провели электричество. После чего Рауль сразу купил в магазине электротехнической артели настольную лампу, потолочный вентилятор с бамбуковыми лопастями, небольшой холодильник и электрическую плиту. И вскоре Мендес уже настолько привык к благам цивилизации, что больше никогда не помышлял ни о каком побеге, ни о войне, ни даже о возвращении в родную Испанию. Женившись на молодой хорошенькой чаморрийке, которая впоследствии нарожала ему кучу детей, он чувствовал себя полностью счастливым и наслаждался жизнью, подолгу лежа на пляже или играя в тени пальм в шахматы с другими советскими пенсионерами.

Пока на Нефтяном воевали против армады султаната Сулу, на острове Советском жизнь шла своим чередом. Дальнесоветск трудился в три смены, давно уже приобретя все характерные черты интернационального индустриального города, где руководство оставалось в руках советских моряков, попавших в шестнадцатый век, но основную рабочую силу уже составляли местные жители и испанские поселенцы, которые попали в плен и прижились на новом месте. Главное, чего удалось добиться правительству наркомов — это мирная жизнь на острове. До настоящего братства народов было еще далеко, но, ссориться друг с другом уже точно никто не хотел.

Испанцы, обжегшиеся на неудачных попытках мятежей, предпочитали с советской властью сотрудничать, получая от нее вполне осязаемые блага. И не только в виде жалования, выдаваемого полновесными серебряными рублями, а и в виде бесплатного жилья, медицинской помощи и образования. Они хоть и были изначально малограмотными людьми шестнадцатого столетия, но привыкали к хорошему быстро. Жители средневековья отнюдь не являлись туповатыми, как это кому-то из попаданцев поначалу казалось. И, стремясь ко всем демонстрируемым благам нового социалистического общества совершенно искренне, испанцы даже готовы были преодолевать собственную агрессивность и излишнюю религиозность, с азартом обучаясь не только отдельным новым навыкам, но и целым профессиям, требующим серьезных знаний.

Впрочем, с некоторых пор наркомы ввели послабления в отношении религии, провозгласив свободу вероисповедания. Советское руководство пошло на это, чтобы сделать строящееся социалистическое государство еще более привлекательным для других народов окружающего мира. И теперь в Дальнесоветске строился большой храм всех религий, потому что все основные религии признавались равными, а все их основатели объявлялись борцами за права простых людей. Поняв, что бороться с религиозностью в шестнадцатом столетии будет себе дороже, наркомы решили возглавить и новую церковь, объявив ее всеобщей, чтобы сразу избежать межконфессиональных конфликтов.

Теперь утверждалось, что Иисус, Моисей, Магомед, Будда, Вишну и Лао-Цзы были первыми революционерами, мудрыми учителями народов, святыми, посланными на землю единым богом, сотворившим Вселенную посредством Большого взрыва, фитиль которого он и поджег. Имелось там и почетное место для прочих мелких верований, вроде религиозных преданий народа чаморро. На эту новую объединяющую религию, названную «верой единения» тут же перенесли и социалистическую идеологию объединения всех трудовых и служивых людей доброй воли. Потому в новой церковной символике применялись не только кресты, полумесяцы, знаки иудаизма, индуизма и буддизма, но и серпы с молотами. И новое церковное здание обещало стать удивительным памятником архитектуры, смешавшим в себе многие архитектурные традиции.