Где исчезают корабли (СИ) - Ангелов Августин - Страница 8

— Это работы моей жены. Родив нашего первенца, Александра, Анастасия открыла в себе талант художницы. Как выяснилось, она в детстве прекрасно рисовала, и, закончив службу на «Богине», снова вспомнила это занятие. Теперь Анастасия считается лучшей художницей всей Марианской Советской Социалистической Республики. Кстати, это жена повлияла на меня и с идеями, и историю борьбы народов против колонизаторов она первая мне рассказала. А потом уже я прочитал много разных умных книг, которые мне советские товарищи подсказали, в партийную школу меня направили. Я же не сразу сделался команданте. Меня выбрал народ, потому что я стремлюсь быть похожим на великих вождей. Вот портрет команданте Фиделя Кастро, а напротив него — команданте Эрнесто Че Гевара. Посередине между ними портрет товарища Владимира Ленина, вождя мирового пролетариата.

— Никогда не слышал об этих сеньорах. И даже не знаю, что за пролетариат такой. А еще меня удивляет, что у вас, оказывается, женщины несут службу на кораблях, — пробормотал Рауль.

Диего объяснил:

— Сейчас женщины уже не служат на кораблях, но раньше было такое. Например, моя жена командовала другими девушками, как офицер. У нас женщины равны в правах с мужчинами. А пролетариат, так это те люди, которые трудятся. И у нас тут самый настоящий культ труда. Потому что именно через труд и происходит созидание. И мы верим, что когда-нибудь, благодаря своему постоянному созиданию, сможем построить коммунизм, где каждому будут выдавать по потребностям все, что хочется, то есть, это будет настоящий рай на земле! Но, прежде, нам надлежит построить первую ступень на этом пути — социализм. И сейчас мы придерживаемся принципа: от каждого по способностям, каждому — по труду.

— Ну, не знаю, как тут у вас, а у нас созидание происходит по решению короля или его наместников. И двигают его денежные или политические интересы, а уже потом работники работают, получая деньги, — вмешался в беседу адмирал.

— В том то и дело, что в Испании все зависит от воли монарха. У нас же никаких монархов нет. Нету и аристократии, а есть просто равноправные люди, — сказал Диего.

— Но, власть же у вас все-таки имеется? Ни монарх, так султан, эмир, раджа, бай, хан или кто там еще у вас на юге бывает? — вставил Рауль.

— Нету у нас в Советском Союзе таких. Это все эксплуататоры. А у нас эксплуататоров нет, — покачал головой Диего.

— А кто же есть из правителей? Кому вы служите? — не унимался Рауль.

— Мы служим своему советскому народу. У нас социалистические республики, которые составляют Советский Союз, то есть, власть у нас держится на советах и представляет интересы народа. И народ сам все решает, советуясь друг с другом, выбирая своих вождей, примерно, как в Венеции выбирают дожей, — объяснил Диего.

Но, пехотный капитан, выпив немало рисовой водки, гнул свое:

— Ну, пусть не король у вас, а выборные дожи, какая разница? Все равно кто-то же командует вами и принимает главные решения об этом вашем созидании: в какую сторону вам надлежит созидать сегодня, а в какую — завтра. Разве не так?

Диего согласился:

— Да, командиры есть, конечно. На суше во всех хозяйственных делах, например, у нас главный каудильо Арсен Саркисян. Но, есть и другие, равные ему в полномочиях власти. И они следят, чтобы ни один из наших каудильо власть не превышал.

— Хм, да у вас тут политическое устройство, вроде хунты какой-то, — заметил адмирал, которому очень понравилось фруктовое вино. И добавил:

— Как бы там ни было у вас тут, а я понял из нашего разговора, что вы, Диего, предали нашего короля и перешли на сторону этих вот ваших социалистов или коммунистов, как вы их там называете, которые на портретах. Вы ради них забыли своих предков, предали тех, кто в кровавой борьбе против мавров обретал нашу национальную гордость, кто погибал за веру и короля…

Диего, тоже уже изрядно выпив с гостями, перебил адмирала:

— Вовсе нет! Я не предавал наш народ! Наоборот, я хочу для нашего народа лучшей жизни. На этом острове, попав в плен к советским людям, я понял, что не какой-то самодур должен править народом, а испанцы сами должны решать судьбу своего государства. Так должно быть! Нам не нужен ни монарх, ни церковники! Это называется социальным прогрессом. И его не остановить! Или вы не считаете, что инквизиция со своим мракобесием тормозит развитие? И еще нельзя безнаказанно грабить другие народы, как это делает сейчас наша монархия!

Тут же вступился Рауль Мендес:

— Да, религиозный фанатизм, может быть, у нас, испанцев, излишен. Но, на этом католическом фанатизме и упорстве, которому учит церковь, держится стержень характера нашей нации. Что касается новых земель, той же Новой Испании в Америке, или даже Филиппин, то мы несем их диким народам благую весть. И это наша высшая миссия, наш социальный прогресс, как вы изволили выразиться.

Разговоры подвыпивших хозяина с гостями перешли на повышенные тона. Диего настаивал на своем:

— Знаю я весь этот наш испанский механизм грабежа новых земель изнутри. Я служил капитаном не только моря, но и земли. Все дело в том, что в Америке есть серебро и золото, а на Филиппинах есть ценнейшие пряности. Это и позволяет платить жалование большим гарнизонам. Потому в армию покорять далекие земли идут всякие отребья, разные авантюристы и даже преступники. Они терпят лишения походов и задержки жалования ради того, чтобы получить возможность пограбить местных жителей. Вот и получается, что чем больше новых земель нами захватывается, тем больше негодяев туда прибывает вместе с войсками. А я бы не хотел, чтобы про испанцев потомки говорили, что они распространили по миру не милосердие, а насилие. Ведь так и будут говорить о нас через века. Мол, это проклятые испанские конкистадоры истребили несчастных индейцев! И я постараюсь сделать все для того, чтобы помешать этому! Потому я и перешел на сторону Советского Союза.

Близилась четвертая годовщина высадки на бывшем Гуаме, переименованном в остров Советский. Рейдерский крейсер «Богиня» возвращался из очередного похода за нефтью к острову Нефтяному, в который два года назад был переименован остров Таракан. Дополнительные топливные танки, установленные в трюмах бывшей яхты, удалось загрузить под завязку. Но, вскоре после того, как корабль вышел к главной базе Марианской ССР с юго-запада, на экране радара показались цели, приближающиеся с западного направления. Их быстро идентифицировали, как эскадру из пяти галеонов. Сразу стало понятно, что, скорее всего, испанцы наконец-то решились на серьезную проверку акватории Марианских островов.

Народный комиссар государственной безопасности и экономики контр-адмирал Яков Соловьев, который в этот раз лично ходил в поход на крейсере, поскольку выполнялась важная миссия по окончательному установлению советской власти на всей территории острова Нефтяной, приказал капитану второго ранга Тимуру Рашидову изменить курс, пойти на сближение с парусниками и, как только те откроют огонь, сразу атаковать флагман, а остальным предлагать сдаться. Почти за четыре года такая схема морских операций для советских моряков сделалась стандартной и работала безотказно. Не было еще ни одного случая, чтобы после потери флагмана с наглядной демонстрацией на нем возможностей вооружения советского корабля, оставшиеся на плаву испанские галеоны не сдались.

Когда ребром встал вопрос о добыче нефти на достаточно далеком острове Таракан, яхту «Богиня» серьезно модернизировали. На нее с эсминца переставили восемь зенитных пушек из шестнадцати, переделав счетверенные установки 45-мм зенитных автоматов СМ-20-ЗИФ в спаренные. И четыре 45-мм спарки вместе с реактивной системой залпового огня, сделанной уже на новом судоремонтном заводе островной базы по образцу простой «Катюши», обеспечивали крейсеру вполне достаточную огневую мощь для борьбы с любыми парусными кораблями 16 века. В сочетании с превосходной маневренностью «Богини», оборудованной активными подруливающими устройствами, это давало неоспоримые преимущества. После того, как советское командование признало непозволительной роскошью дальние походы на эсминце из-за слишком высокого расхода топлива, основным рейдерским кораблем стал крейсер, переоборудованный из бывшей яхты.