Зверь 4 (СИ) - Калинин Алексей - Страница 38

— Приеду, — кивнул я. — Гребешков привезу и шулера тоже. Есть один на примете, и сдается мне, что он сильно зажился на этом свете.

— Мошенничает много? — спросила Алёна, рисуя что-то в блокноте.

— Открыл сеть ларьков с микрозаймами под конские проценты, а потом вышибает из людей долги, — буркнул я. — У двух стариков даже под это дело квартиру отжал, выбросив жильцов на улицу. А те просто забыли по стариковской памяти о процентах… Вот и набежало.

— Тогда привези его. Водяному будет с кем в карты потренироваться, — кивнула Алёна, продолжая рисовать. — И ещё… посмотри на мою тёзку, что-то с ней не то происходит. Какая-то она странная стала. Вроде всегда обо всём разговаривали, а сейчас… скрывает она что-то.

Ну, передо мной она не особо скрывалась…

— Обещаю приглядеть, — сказал я, оглаживая взглядом шикарные формы.

Рисование затянулось на целых десять минут. Мы в это время болтали о всяком-разном. Алёна рассказала, как приходил Кощей и как едва не заморозил её, чем добавил гирьку на весы обиды. Я искренне посочувствовал в ответ.

Вскоре блокнот был передан мне. Бумага и в самом деле отличалась от той, к которой я привык. На ней не осталось следов воды. Зато была четкая карта, на которой крестиками отмечены нужные места.

Ну что же, два места находились неподалёку от России, а вот третий крестик был возле Британии. Все три крестика в Европе. Что же, придется навестить иноземцев с дружеским визитом. Как раз скоро зимние каникулы начнутся, так что будет время скататься туда без отрыва от учёбы.

Надо только батюшку-императора чуть подоить насчёт спонсирования «туристической поездки». Может быть, и получится выдоить на перелёт бизнес-классом. Всё-таки не для себя стараюсь — для всех живых существ!

— Вот спасибо, Алёна. Вот за такое большущее спасибо, — кивнул я.

— Спасибом рыбу не накормишь, — хмыкнула она в ответ. — Гребешки не забудь и шулера. А ещё… поцелуй меня.

— Чего? — я на всякий случай присмотрелся — не сменился ли цвет глаз на другой?

Но нет, на меня всё также смотрели зеленые глазищи.

— Чего-чего, поцелуй, говорю, а то так давно вкус юношеских губ не ощущала…

Ну ладно, мне что — жалко, что ли, одного чмока?

Я наклонился над лежащей в воде девушкой и потянулся губами к её губам. Она же обвила меня руками, а потом… Дернула на себя, и я плюхнулся в ванну!

— Ах! — воскликнула Алёна, когда я вынырнул из воды, отфыркиваясь и отплевываясь. — Что вы себе позволяете, господин Южский?

— Что я себе позволяю? Что ты себе позволяешь, русалка хренова! — огрызнулся я в ответ. — Поцелуй да поцелуй… Я же мокрый, как мышь после дождя! Куда я теперь по морозу в мокрой одежде?

— Да, придется раздеться и высушиться, — последовал ответ. — Я помогу это сделать…

Теплые руки вцепились в воротник моего пиджака и потянули назад, к мягким губам, к влажному и упругому телу. Я только мельком успел заметить, что на меня смотрели голубые, как яйца дрозда, глаза…

Император сумрачно читал поданный отчет. Увы, придворные маги так и не смогли ничего вытянуть из наёмника «Розы ветров». Что-то мешало пробить барьер заклинания верности. Словно это вовсе не барьер был, а монолитная скальная порода в несколько десятков метров толщиной. И как не бомбардировали маги снимающими заклинаниями — у них ничего не вышло.

В какой-то момент был небольшой проблеск откровения, в котором наёмник признался, что его нанял один молодой человек, но потом сразу же наступила фаза самоумерщвления. Изо рта пошла пена, участилось сердцебиение, а после наступила смерть.

— Надо же, ничего толком сделать не могут, — император раздраженно отбросил отчет. — А что там начальники «Розы ветров» вещают?

— Как всегда — их заказы анонимны, и они не открывают имен своих нанимателей, — вздохнул с сожалением Бесстужев.

— Да? Вот по запросам американцев они почти всегда сдают нанимателей. По крайней мере, насколько мне известно через разведку. А тут на тебе… Не открывают. Деньги предлагали?

— Предлагали, но даже за сумму, превышающую мыслимые пределы, отказываются напрочь. Похоже, что кто-то из серьезных игроков нанял отряд, — покачал головой Бесстужев. — И они опасаются открыть имя гораздо сильнее, чем их тянет к деньгам.

Они находились в кабинете императора. За окном был уже вечер, но как известно — у императора ненормированный рабочий день. Он вызвал ещё и Ангыра для доклада, но тот пока что задерживался.

Мужчины сняли надоевшие за день пиджаки, распустили галстуки. От горящего камина веяло теплом. На столе стояли чашки с чаем, сахарница и большое блюдо с засахаренной клюквой. Очень император уважал эту кислую сладость.

— Надо же, — хмыкнул Романов. — Чтобы наемники отказались от денег. Неужели так боятся Кощея?

— Государь император, когда наёмника спросили про его имя и фамилию, он назвал. Когда спросили про мотивы операции — назвал пленение Эдгарта Южского. Когда спросили про то, что их отряд нанял Кощей — он ответил отрицательно. Мы спрашивали и про Старского и про другие возможные фамилии Кощея — на все вопросы наёмник говорил «нет».

— Значит, их в самом деле нанял кто-то другой. Ещё какая-то фигура вышла на доску, сыграть с нами партию. Эх, не люблю я этих англичан, а тут… Вот скажи, Михаил Дмитриевич, разве нельзя было нанять наших наёмников? Или вон, польскую шляхту набрать? Зачем именно англичан-то?

— Сдается мне, государь император, что наниматель доверял именно англичанам. Да, это может означать, что наниматель сам из англицкой породы, но может быть нанимал и просто для отвлечения внимания. Тут уравнение со множеством неизвестных…

— Так, а по тому мальчишке, как его… Лаврин вроде… что с ним? Его смогли вылечить? Добились от него информации — с какого это настроения он начал на ведьмака нашего напрыгивать?

— Его вылечили, но тут тоже всё сложно. Канал связи, который поддерживался, пока мальчишка был под влиянием, оборвался сразу же, как только начались мероприятия по отслеживанию. Как будто отрубило. И маги в очередной раз развели руками.

— Развели руками, — передразнил император своего поверенного. — Что-то в последнее время слишком часто наши маги разводят руками. Уж не пора ли нам начать набор новых магов, которые не будут так часто использовать это движение?

Бесстужев на это только вздохнул и покачал головой:

— Мы можем хоть пять раз на дню менять магов, но если против нас играют осторожные и могучие силы, то от перемены магических мест результат не изменится. Кто-то умеет заметать следы и знает многие из уловок, которые используют маги. Сам Лаврин помнит только отчасти свои деяния. Говорит, что всё было как при высокой температуре, вроде бы и двигался, и говорил, но всё как в тумане. Помнит, что на него почему-то всё время злился Эдгарт Южский. А Лаврин только защищался…

— Южский злился? — усмехнулся император. — Вот как. Да уж, крепко запудрили мальчишке мозги, раз он только такое помнит. Ладно, пусть маги продолжают копошиться в его мозгах. Пусть ещё на денёк задержат — не надо, чтобы он на бал попал, а то вдруг «Южский снова разозлится»… Да и вдруг маги нападут на какую-нибудь ниточку?

Император отпил из кружки, а потом бросил в рот несколько белых комочков из блюда. Чуть скривился, когда раскусывал сладость.

— Передам ваши слова, государь, — кивнул Бесстужев.

— Что по светочу? Никаких новых проявлений дара нет?

Бесстужев покачал головой:

— Никак нет. Она живет обычной жизнью. Контакты с ведьмаком только сугубо дружеские. Похоже, что она симпатизирует ему, но без фанатизма. Просто как другу.

— Как другу… Пусть этот друг насчёт светоча даже не думает свои чувства из штанов выпускать. А то испортит девчонку, а она возьмёт и перекинется на тёмную сторону. От расстройства нервной системы…

— Передам ваши слова. Однако, сдается мне, что он и сам всё понимает. Он только дурачится постоянно, а так эта хитрая морда постоянно отслеживает — где можно свою выгоду урвать.