И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 37

Просьба, переданная через паутину вероятностей, не может быть по сути своей лживой, но при этом не может не быть отчаянной…

Просьба, переданная через паутину, с человеческой точки зрения именуется предназначением.

Я не раз получала такого рода просьбы там, дома; не все они были по сути своей “злобными”, даже можно сказать, что большинство не было. Но чтобы прям в такой форме — “спаси нас всех” и всё такое… Эй, мир, ты ведь в курсе, что я — не светлая посланница, правда? Ничего не перепутал? Я, чтобы ты знал, жуткое хтоническое зло!

Эти уж мне молоденькие миры.

Вечно они всё путают.

Но если уж такая путаница возникла, то я не поленилась провести ещё несколько часов, пытаясь выцарапать всю информацию, которая только есть.

Итак, по итогам этого, что я знала о неведомом ужасе, на пороге которого застыла эта вероятность? Ну, это было нечто неотвратимое, впаянное в нити вероятности там, за печатью секретности, установленной, судя по её прочности, ещё во времена зарождения этого мира… Более того, источником этого неведомого ужаса была, внезапно и неожиданно, чистая и бла-бла по порядку дева Фаэн.

Причём категорически непонятно, то ли дева станет угрозой, то ли катализатором, то ли причиной. Это исключало механическое решение проблемы. Понятно, что проще всего было бы одним прикосновением тихо-мирно остановить сердце девы, или навестить её в сновидении, чтобы она померла во сне от невыясненных обстоятельств, или… Да большой список!

Другой вопрос, что это может оказаться роковой ошибкой.

Смерть — штука неотменяемая… Ладно, не всегда, но зачастую. И что делать, если цепную реакции катастрофы запустит именно смерть девы Фаэн? Мне тут не надо классического примера самосбывающихся пророчеств, спасибо большое!..

…

Именно с этими мыслями я уснула, чтобы проснуться от нервного звона паутины и громкого стука в дверь. Ну, и кому там неймётся?

Судя по крайне нервной реакции пауков, за дверью меня ожидали крупные неприятности. Мои малыши вели себя так, как будто готовились к битве не на жизнь, а на смерть.

Я прищурилась. Что, нам что-то интересное покажут, да? Неужели нас уничтожать пришли? С чего бы, интересно…

Соскользнув с постели и набросив верхнее платье паучьего плетения, скорее символическое, чем реально что-то скрывающее, я щёлкнула пальцами, открывая дверь.

Ну привет, мой очередной враг?

Когда в комнату, сжав губы в тонкую линию и впившись в меня острым взглядом, вошла прекрасная девушка в светлом плаще и дорогом, но весьма целомудренном платье, я уже понимала, кого вижу.

И усмехнулась.

Пару мгновений мы смотрели друг на друга: она в своём сияющем одеянии и классической позе мага, готового нападать или обороняться; я в не менее классической позе полуголой стервы, у которой был непростой вечер, паршивая ночь и интересное утро.

Хрестоматийно, в общем.

Типичное столкновение добра и зла.

Потому что в тонкостях я как раз пыталась разобраться, но одно было понятно по сиянию спрятанной за всё теми же узнаваемыми печатями ауры: передо мной оно самое.

Добро то бишь.

Высшей, так сказать, пробы.

— Дева Фаэн, я так полагаю, — сказала я, сладко улыбнувшись, — какая встреча. Чем обязана?

— Хотела лично посмотреть на тварь, которая сумела заморочить голову даже моему учителю.

О как.

Что-то я чем больше смотрю, тем больше думаю, что педагогика — не самая сильная сторона мастера Лина.

Лучше бы он подался в актёры.

А что? Внешность позволяет, пластика тоже; и я бы с удовольствием посмотрела все его фильмы…

Но эт не с моей удачей, конечно.

— Деточка, — сказала я мягко, — оставь взрослым их маленькие слабости, будь уж так добра. Мы с твоим учителем сами разберёмся, кто там, кому и чего морочит…

— Не играй со мной, — отрезала дева Фаэн сухо. — Я знаю, что зло коварно. Я знаю, что оно надевает множество обличий…

Учитывая наши с тобой подноготные, слушать это вдвойне иронично, ты знаешь?

— …Потому я здесь и пришла сказать тебе всё в лицо. Ты можешь обмануть учителя, но ты не обманешь меня. Ты можешь запутать его разум своим нечестивым колдовством, но это не сработает на мне. Я издали вижу, что ты есть. Я способна видеть все вещи такими, какие они по сути есть.

Эта вечеринка становится всё забавней и забавней.

— Значит, видишь вещи такими, какие они по сути есть? — переспросила я. — Какая же любопытная и опасная способность… Которая оборачивается проклятием примерно всегда.

Дева Фаэн бросила на меня холодный и острый взгляд.

— Судьбой мне дана эта сила, и я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы быть достойной её.

— Вот как, — Судьбой, значит. А ведь она, наверное, даже сама не осознаёт, насколько это… интересный выбор слов. Учитывая, кто такая она; учитывая, кто такая я. — И что, это дарованное судьбой право включает в себя отсутствие манер? Или… Если уж кто-то столь разумный и благочестивый, как дева Фаэн, позволяет себе вот так вот врываться с самого утра в чужие покои и бросаться обвинениями… Тогда, несомненно, у тебя есть доказательства? Например, того, что твой учитель околдован мной. Или добро нынче пошло такое доброе, что ему больше даже не нужны доказательства, чтобы судить?

Дева Фаэн позволила себе холодную усмешку.

— Мне не нужны доказательства, — сказала она, — потому что для меня всё очевидно. Мой дар не лжёт. Ты права, мне нечем доказать свои слова учителю прямо сейчас… Но это только вопрос времени.

Я понимающе кивнула и присела в кресло, небрежно закинув ногу на ногу.

— Но, если доказательств нет, то все эти обвинения звучат… не слишком сильно, нет? И, слушая их, я задаюсь вопросом: откуда такое недоверие к тому, кто тебя, как я понимаю, обучал? Почему ты скорее готова поверить в то, что он околдован, чем предположить, что у твоего учителя есть свои причины… Если только, конечно, ты изначально не сомневаешься в нём. А также в его целях. И причинах, — потому что я вот сомневаюсь.

И чем дальше, тем больше.

Улыбка девы Фаэн стала откровенно пренебрежительной.

— Ты действительно думаешь, что сможешь сыграть со мной в эту игру? Тебе не вбить клин между мной и учителем… И да, не тебе упрекать меня в отсутствии манер; просто всему своё место. Есть обстоятельства и личности, на которых нет смысла тратить манеры.

— Ты знаешь толк в комплиментах, — усмехнулась я.

—..Твоя сущность — ложь, — сказала дева Фаэн, — ложь твоё оружие и твоя броня. Но за всем этим фасадом ты — монстр… Даже хуже. Ты — человек, добровольно отказавшийся от всего человеческого, праведного и верного, чтобы превратить себя в монстра…

Ну, по сути верно.

— … И, самое страшное, даже не сожалеющий о своём выборе.

…Ты права, деточка. Даже в моменты глубоких сомнений, без которых невозможен путь разума, я отдавала себе отчёт в том, что, вернись я в тот момент, всё равно сделала бы точно тот же самый выбор.

Что бы по этому поводу ни думали остальные.

— Я не склонна к сожалениям, — сказала я ей, — тут ты не ошибаешься… В остальном — я услышала тебя. Если это всё, то у меня была весёленькая ночка и я не отказалась бы ещё вздремнуть. И, если уж мы договорились не тратить друг на друга вежливость… Тебя вышвырнуть, или сама уйдёшь?

Подарив мне долгий и весьма воинственный взгляд, дева Фаэн меня покинула.

Дождавшись, пока она отойдёт как можно дальше от наших с паучатами покоев, я позволила себе прикрыть глаза и выдохнуть, откинувшись на спинку кресла.

Кто-нибудь, напомните мне, пожалуйста, как я ухитрилась во всё это встрять?..

..Ах да. Я прикончу Баела, когда мы с ним снова встретимся.

Если встретимся…

..Но это вопрос завтрашнего дня.

А сейчас у меня на повестке дня поразительно могущественная светлая тварь, которая жаждет моей крови и переплела, осознанно или нет, наши нити так, что теперь не разорвать. Ставлю на то, что сделала она это, понятия не имея, что делает, но так даже хуже. Понимай она, что творит, был бы шанс договориться. А так без вариантов. Мне теперь не покинуть не то что этот мир, но даже орбиту внимания твари, которая изволила назначить меня своим врагом… с подачи своего доброго учителя, хитрожопость которого я очень здорово недооценила, поскольку повелась на золотистые глазки и невинную мордашку.