И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 71

Ага, узнаю типичную манеру Бэла вести дела.

— Ты ничего не знал о своём отце?

— Знал… кое-что. Что он был состоятельным человеком и занимал высокий пост в каком-то офисе, и именно потому он не мог быть с моей матерью… Тогда, как ты понимаешь, я не был в восторге от такого объяснения. Теперь, когда я понимаю, о каком офисе идёт речь, всё становится немного очевидней.

— Ясно. И этот твой “наставник”…

— Помогал мне во всём и учил пользоваться силой, да. На тот момент я настолько обожал его, что самому смешно. Его уроки были единственным спасением от Короля… Временным спасением, конечно. Потому что чем дальше, тем ближе подбирался Король… И тем более реальным он становился.

Я покосилась на мастера Лина, бледного и осунувшегося. Совершенно очевидно, что даже сейчас разговор о Короле причинял ему немалые неудобства. Могу вообразить, что было тогда…

—..Иногда, когда я слышал его шаги в коридоре, я думал, что схожу с ума. Я был уже достаточно взрослым для понимания концепта, и… Я делал всё, чтобы казаться нормальным. Но в глубине души я очень хотел, чтобы кто-то воспринял это… Всерьёз.

Да, верно, магия техногенных миров — сложный предмет. Собственно, в любом измерении волшебство тесно переплетено с разумом. Но в случаях с техногенными реальностями магия настолько граничит с психологией и играми подсознания, что крайне сложно отделить одно от другого… Только и остаётся, что рассказывать друг другу истории.

Истории правят мирами.

— И тогда ты встретил девочку, которая рассказала тебе о Короле.

— Да. И я больше не был настолько одинок.

Слушая мастера Лина, я размышляла об иронии предназначения.

Пока ты молод и глуп, зачастую веришь, что “предназначен мне судьбой” — это всегда о любви… Ну, если ты хтонический маг, то довольно быстро понимаешь: “предназначен судьбой” — это всегда о ненависти.

Я сама в это верила в юности, если что.

Оба тезиса, конечно же, полный бред, потому что, когда доходит до природы разума и судеб, то “всегда” быть не может. Все истории похожи в чём-то, но каждая при этом уникальна. Это то, что обычно забывают малолетние любители категоричности и обобщений.

На самом деле, твой человек-судьба может явиться к тебе в форме врага или друга, напарника или учителя, любовника или духовного спутника… И всё же, по моему опыту, чаще всего к людям непростым судьба всё же приходит в форме врага.

Что в целом не так уж удивительно, если внимательно подумать.

Эта ветка миров стоит на власти историй, а значит, есть герой-протагонист и его враг, злодей-антагонист. И, как бы там ни было, а именно злодей определяет героя…

Забавно. Никогда не задумывалась об этом раньше, но герои в этом смысле — как Ключи. Они никто без тех, кто их держит; они (мы) никто без двери, которую нужно открыть.

Впрочем, не важно.

Сам факт, что почти у всех стоящих магов поголовно судьбой является или духовный партнёр, или истинный враг. И, в случае с исключительно могущественными магами, этот истинный враг — далеко не всегда человек… Вот и мастеру Лину, без сомнений, одному из талантливейших солярных магов за парочку поколений, Пряха определила судьбу-врага под стать.

Не знаю, насколько мастер Лин понимает это сейчас, но окончательно от Короля Голодных ему не избавиться никогда. И именно эта связь будет определять его величайшие победы и поражения. Ценный дар и проклятие, тут уж как посмотреть.

Я обдумала возможность сказать всё это мастеру Лину, но после решила, что не стоит. Он пока ещё слишком остро переживает это всё для того, чтобы иметь возможность спокойно и объективно посмотреть на это всё. Гений он там или нет, но принятие некоторых вещей даже к могущественным магам приходит с испытаниями и взрослением.

Так что, тему “Короля Голодных в качестве подарка судьбы” я поднимать не рискнула. Вместо того сказала:

— Историю создания книги, в которой мы нынче застряли, я более-менее знаю, спасибо твоему батюшке…

Мастер Лин резко, болезненно поморщился.

Прости, дорогой, но придётся тебе привыкнуть. Ни у кого тут, к сожалению, нет времени и возможности возиться с твоей тонкой душевной организацией, которая уже стоила мне опалённых потрохов.

— Чего я не могу понять, так это причину, по которой ты себя резко начал именовать фальшивкой. Будь добр, объясни так подробно, как только сможешь, суть проблемы.

— А мой драгоценный батюшка разве не соизволил этим поделиться? Или тебе он тоже не спешит рассказывать о себе всего?

Я закатила глаза.

— Твой драгоценный батюшка, при всей его способности изображать дуболома и идиота, является одним из самых серьёзных игроков Нижнего Офиса. “Всё” о нём, пожалуй, не знает даже его начальство. Со мной он поделился только тем, чем считал нужным, что было скорее базовым описанием. Остальное он оставил на моё усмотрение. Какие-то выводы я сделала, разумеется, но каких-то вещей знать не могу. Потому спрашиваю тебя. Ответить действительно сложно?

Под моим пристальным взглядом он глубоко вздохнул и отвернулся.

— Прости. Я просто… не могу смириться.

— И с чем же?

Смех мастера Лина был излишне самоуничижительным.

— Видишь ли, я всегда думал, что попал на Золотые Небеса заслуженно. Талантливый маг, разоблачивший и изгнавший своего демона-наставника, заслуживший своё место в возвышенном мире магов и героев… А теперь я понимаю, что всё это было просто представление, разыгранное этим самым демоном-наставником. Моим отцом по совместительству. Я просто… теперь я задаюсь вопросом, знали ли мои наставники с Небес. И, если знали, то некоторые их насмешки напоследок становятся намного понятнее. Но тогда я просто…

Я пообещала себе, что во время следующей встречи с великим пидагогом Баэлом просто и незамысловато набью этому кретину морду.

И нет, в целом я с самой первой ноты узнаю манеру Бэла заботиться! Он парень нежный и чувствительный, как галопирующее стадо бизонов. На самом деле, он склонен обожать, холить и лелеять молодых талантливых магов… Одна проблема: у него свои представления о том, что значит “холить и лелеять”. Которые попробуй ещё без вреда для психики пережить.

Он и передо мной разыгрывал то наставника, то демона, которого надо победить, попеременно. Таким образом он помогает сделать сильнее, переступить порог, завершить классический круг “быть верным наставнику, пережить предательство и предать”… Но серьёзно, мастер Лин — его кровный ребёнок, да ещё и солярный маг! Неужели этому рогатому кретину в голову не пришло, что с ним надо как-то… помягче, что ли? Не так в лоб? Другими способами? Неужели непонятно, что светленькие придают таким вещам намного больше значения, чем мы?

Я вздохнула.

Похоже, решение тут может быть только одно.

— Мастер Лин, ты обещал мне, что сделаешь всё, чтобы искупить свою якобы вину. Я не слишком верю в искупление и уже говорила тебе, что думаю по поводу вины. Но прямо сейчас мне твои ужимки очень выгодны, потому что у нас с тобой проблема. С такими неразрешёнными внутренними конфликтами в голове, и с той силой, которой ты обладаешь, я не могу на тебя положиться. Вот прикончишь ты меня раньше времени, и как же наш план? Я, великое зло, должна дожить до самого конца представления. Ты, избранник Хранительницы мира, тоже. Потому сейчас я спрошу у тебя вот что: остались ли среди тех недо-божков из “Золотых Небес” у тебя друзья?

Он криво улыбнулся и покачал головой.

— Я думал, что у меня там полно друзей. Но это оказалось такой же ложью, как и всё остальное, во что я когда-либо верил.

Ага, ну ясно.

— И что, никого, на кого хоть минимально можно было бы положиться?

— Мои друзья по учёбе…

— Да, я повидала предостаточно золотых дворцов и самопровозглашённых богов, чтобы примерно понимать, как может выглядеть этот о-бозе-ты-мой сброд. Но также ты упоминал того своего странноватого своевольного напарника, Хуа, которого потом с инициативы твоего учителя невесть куда перевели. И ещё Долон, странствующий мастер или как-то так. Эти ребята по описанию показались мне скорее адекватными.