Угрюмый герой. Книга четвертая - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 4

Этого не произошло, почему? Благодарить нужно было Хартила ил-Шаадора, эльфа, носящего довольно странное для его сферы деятельности прозвище «Механик». Он, в ходе эксперимента-операции, «отсек» меня от канала, связывающего Должника с Богом-из-Машины, заменив эту связь копией энергетики другого существа. Высокоразвитого ихорника ранга «хазард», созданного на базе гнома. Именно эта «нашлепка» и послужила своеобразной прокси-дешифратором, когда мой организм с почти разблокированным с помощью «очков развития» потенциалом начал тонуть в ихоре. Проще говоря, если представить себе биологию кида и ихорника, то внедренная знаменитым ученым «затычка» канала связи сработала как переводчик, позволяя телу, обладающему возможностью быстро перестраиваться, приспособиться к смертельной среде. Процесс оказался с обратной связью, так что и моя Система сумела адаптироваться к новым изменениям, выведя новую характеристику.

Характеристика:

Имя – Магнус Криггс

Раса – хазард

Прогресс – (Долг погашен)

Класс – Шериф

Уровень – 15

Квадры:

Квадра Титана – 18

Квадра Хищника – 23

Квадра Патриарха – 25

Квадра Вожака – 29

Очки развития: 0

Таланты: Чувство агрессии, Плотоядный, Шериф

Особенности: Эксперт пересеченной местности, Мастер холодного оружия, Мастер огнестрельного оружия, Мастер скрытного перемещения, Эксперт-ликвидатор

Способности: Боевой режим, Поглощение

Недостатки: Нетерпимость законника

Изменения были… серьезными. Мало того, что мне перекроило внешность, а рассеченное об какую-то кость внутри Аркадии лицо осталось со шрамом, так еще я потерял в процессе внутренних изменений нечто очень полезное, приобретя в обмен весьма спорные дополнения.

В безусловные потери можно было записать талант «Ясного взора», делающий мою зоркость близкой к абсолюту, и «динамичный резерв», благодаря которому мои внутренние (хоть и очень небольшие) запасы маны пополнялись в течение пары секунд. Вместе с ними мне пришлось попрощаться также и с возможностью творить хоть какую-то магию. Все известные заклинания и ритуалы просто не срабатывали, как будто, я оказался на своей старой Земле, где и бормочу под нос всякую абракадабру, шевеля в воздухе пальцами. Для меня, одетого в разваливающиеся лохмотья, потерявшего всё своё обмундирование в ихоре умирающего чудовища, это было чрезвычайно болезненным ударом. Из всего моего имущества у меня осталась лишь чёрная книга, полученная когда-то от Ахиола и найденная мной на останках моего ездового кота. Эх, Карус…

«Приобретения» были едва ли не более сомнительны, чем потери, каждая из «Триад», что у меня были, доросла до «Квадры», обзаведясь еще одним элементом. Так Система распознала новое, что принесло мне купание в ядовитой жиже.

Триада Воина, ранее состоящая из характеристик силы, выносливости и крепости, стала Квадрой Титана, после добавления новой «черты личности» от хазарда – «Живучести». Штука довольно позитивная, еще сильнее повышающая мою личную выживаемость, комплексно улучшая сопротивление болезнетворным бактериям, регенерацию клеток и доводя время свертывания крови до считанных минут, но взамен усиливала потребность в пище и сне на период, когда организму требовалось излечение. Некритично, но досадно. Это можно было счесть плюсом.

Бывшая Триада Плута, состоящая из показателей скорости, ловкости и реакции, стала Квадрой Хищника, дополненной совершенно выбивающимся из привычных рамок показателем под названием «Охотник». Как и «живучесть», он оказывал на меня комплексное влияние, все грани которого я еще не изучил. Некогда было. Одно мог сказать точно – в тьме и вони трюма на крыс получалось охотиться ничем не хуже, чем у Волди.

Квадра Патриарха, бывшая Триада Мага, обзавелась «адаптивностью». Это, по слабым намекам, выданным мне в прерывающихся логах Системы, работавшей, пока я тонул в ядовитой жиже, было ничем иным, как огрызком переменчивой эволюции ихорников. На эту дрянь я косился как с испугом, так и с надеждой – был шанс, что если изменения будут хоть как-то мне подконтрольны, то я наконец-то смогу себя превратить в человека. Нормального, здорового, с длинными руками и ногами. Шанс, конечно, был мизерным, но как по мне, так лучше надеяться на это, чем бояться, что, обожравшись и заснув, проснусь с жабрами, хвостом или ядовитыми железами.

Квадра Вожака, бывшей Триады Вождя, была снабжена «магнетизмом». Что это такое, я не имел ни малейшего понятия, зато сама характеристика «магнетизма» росла день ото дня за счет нашего с Волди общения. Именно это и вызвало в конечном итоге восстановившийся баланс Квадры, что сейчас, в этих грязных и мокрых кустах, на краю засратого портового города, в стране, чье название я даже и не знал, вызвало первое поднятие изменившейся характеристики.

И это меня не радовало. Циферки, обозначения, намеки и логовые строчки? Это всё говно собачье по сравнению с собственными ощущениями. Именно благодаря им, этим самым ощущениям, я понял, что частично стал хищной, безжалостной и прожорливой тварью.

Ихорником.

Самого ихора во мне не было, так что опасаться других Должников в этом плане смысла было ноль… только вот всё остальное не могло внушить оптимизма.

Я выжил, но лишился всего. Оружия, дома, денег… в первую очередь дочерей. Сейчас, стоя по щиколотку в холодной грязи, понимал, как важен был тот дом, в котором меня ждали. Подсознательно чувствуя это, я всё глубже и решительнее погружался в грязные прогорклые тайны Хайкорта, спорил с его мэром-богом, рисковал и шёл напролом. Именно из-за них, Эльмы и Элли, я смог вытерпеть присутствие Суматохи, ставшей в результате самым настоящим чудовищем. Интересно, как она сейчас, без ноги, отсеченной мной по колено и без руки, которую я у нее практически выгрыз? Что психованная длинная зараза каким-то образом выжила – нет никаких сомнений.

…слишком большую силу она получила. Достаточную, чтобы, наваляв величайшему в мире магу и поддерживающему его богу, еще и утопить в дерьме меня.

– Идём, Волди. Подальше отсюда. Попробуем в следующем городе заново.

И мы пошли. Непонятный мутант в лохмотьях, крупный тощий кот со свалявшейся бело-рыжей шерстью, да пустой кожаный баул, служащий им спальным мешком.

Сама дорога, как и выживание в глуши, не представляли каких-либо трудностей. Я и кот без особого труда потребляли сырое мясо мелких животных, что я сшибал камнем, баул предоставлял место для сна, а найти воду вообще не представляло из себя сложности. Диаметрально противоположным было общение с разумными, встречающимися как на дороге, так и в населенных пунктах. В мелкие деревни и села мы перестали заходить после трех попыток, в ходе которых меня пытались пристрелить, а затем даже устраивали травлю с собаками, от которых приходилось бежать сквозь леса без оглядки. Из-за этого я постоянно сбивался с направления, от чего и решил держать путь ровно на восток.

С теми же людьми или представителями иных рас, что попадались на дорогах или лесных заимках, случалось тоже самое. При виде моей серой кожи и черных глаз следовало лишь две реакции – либо стрельба с криками, либо бегство. Последнее, в принципе, было бы очень неплохо, так как убегающие много чего бросали, но вот поднять с земли я не мог даже спичек. Комбинация из «Шерифа» и «Нетерпимости законника» строго блюла мою моральную нравственную чистоту.