Ярар X. Война. Том II - Грехов Тимофей - Страница 14

— Моисей! — произнёс я, не отрывая взгляда от лица мужчины.

— Умный мальчик, — ухмыльнулся он. Но тут же его лицо скривилось. — Ты убил моего сына! — прошипел он. И после непродолжительной паузы продолжил говорить так, словно делал нам одолжение, а его слова не подлежат оспариванию. — Но у тебя есть шанс спасти себя и своих родных. Более того, я позволю тебе стать подле меня!

— В обмен на что? — спросил я.

— Я тебе уже сказал, что тебе нужно делать.

— Я сожгла твоего сына и развеяла его прах! — подвинув меня произнесла Эмери.

У Моисея от гнева задрожали мускулы на лице. Наверное, не пожелав, чтобы его видели в таком состоянии, он отошёл от сферы, и нам открылся вид на помещение, в котором находился Моисей. Но не это было главным. На полу лежало тело Александра V. Я был уверен, что это его лицо.

Вероятно, Наталия тоже узнала кто там лежит, и отвернувшись вновь зарыдала. Однако и это было не всё. Я не разбирался как работает артефакт, но я увидел за телом Александра нарисованную пентаграмму, и положив руку на сферу я постарался приблизить изображение. И когда у меня получилось, я увидел ладони, из которых вытекала кровь, и половину лица, показавшегося мне смутно знакомым.

— Так вот почему вы решили избавиться от меня. Я перестал быть вам нужен? — спросил я.

— О чём ты?

— Геркулес. Я узнал его.

— Хм, — переключился Моисей, услышав мои слова. — А он мне ничего не говорил о тебе. — Он сразу стал прокручивать причины. И самым очевидным был ответ, что Геркулес собирался использовать Моисея, чтобы выбраться из вечного заключения. Но вот стал бы он подле него, большой вопрос. Эта информация перечёркивала всё, что Моисей смог узнать от Геркулеса, пока они путешествовали по тринадцати планам бытия. «Возможно и к лучшему, что он умер» — подумал он. — А ты довольно умный мальчик. И как я уже говорил, у тебя есть шанс всё исправить. Я дам тебе силу, подобно богам. Ты ни в чём не будешь нуждаться.

— Ответь, чем я тебе помешал? Я ни за что не поверю, что Гавриил без твоего ведома собирался убить меня!

— Дождись меня, и я всё тебе расскажу.

— Нет, — не согласился я. — Отвечай сейчас.

Моисей уже понял, что со мной ему не договориться, и отключил связь.

Полдня я занимался тем, что откручивал и снимал в убежище Гавриила всё, что только мог. А гвардейцы всё переносили на дирижабль. Добравшись до Балакина, я планировал подключить их к системам космического корабля.

Когда начало темнеть, я осмотрел практически пустое помещение раздумывая над тем, что ещё можно, а главное нужно утащить с собой. Но, кроме расписанных в египетском стиле стен, ничего не нашёл. Я забрал даже сканер, который стоял на входе в пещеру, ибо незачем добру пропадать.

— Господин, — обратился ко мне, гвардеец, — Ваша мать сказала, что дети проснулись и они хотят есть.

Я кивнул, после чего поспешил в дирижабль. Перед тем как улететь, я обрушил скалу. Когда-нибудь я обязательно вернусь сюда, и проверю всё ли я нашёл. Но нам и впрямь нужно было возвращаться. Новостей из дома до сих пор не было. И это сильно давило на нас. К тому же нам ещё нужно было залететь в Кемерово, и найти детям кормилицу. Учитывая, что уже темнело, нам следовало поторопиться, чтобы не заниматься её поисками ночью.

— Космос, решай быстрее, ты летишь с нами или остаёшься? — спросил я, транслируя картинку, что он смотрит как дирижабль подымается, или он смотрит из окна иллюминатора на землю.

Он подошёл ко мне и, взяв зубами за рукав, потянул в сторону леса.

— Арррррш, — прошипел он и в тот же миг из кустов выглянула мордочка рыси. Животное было магическим и тоже огненной стихией.

— Так вот ты какая, — стал медленно приближаться я. Самка зашипела на меня, готовясь к прыжку, но я абсолютно её не боялся. Однако Космос встал впереди меня и очень громко зарычал на неё. Несколько секунд они обменивались взглядами, после чего вторая рысь подошла ко мне и лизнула меня за руку.

— Я так понимаю, вы оба летите с нами? — снова транслировал я картинку другу. И получив положительный ответ, дал им команду грузиться в гондолу.

Гарнизон, расположенный в Кемерово, не обратил на нас абсолютно никакого внимания. Это значило, что император не успел объявить нас вне закона, однако до солдат уже дошёл приказ о том, что император объявил сбор войск, но когда и куда выдвигаться подробностей пока не было.

«И он уже не успеет этого сделать», — подумал я.

Ратуша уже не работала, однако меня довольно быстро отвели к дому местного мэра.

— Я так понимаю, Вы и есть князь Тьер? — спросил меня полный мужчина. — Командир стражников сообщил, что Вы ищете кормилицу для Ваших детей.

— Так и есть, — ответил я. Я заметил, что у мэра бегали глаза, а сам он немного нервничал. И его взгляд больше был направлен на сопровождающих меня гвардейцев, а не на меня.

— Я уже отдал приказ. Примете ли Вы приглашение зайти ко мне в гости?

— С удовольствием, — ответил я. — Честно говоря, я очень проголодался, — проходя в дом к мэру ответил я.

— Можно ли мне поинтересоваться, что Вы делали в близи от этих земель?

— Дела рода, — ответил я. — К сожалению, мы не смогли достигнуть своей цели, и когда получили сообщение, что император объявил сбор, развернулись обратно. Скажите, а благородный из какого рода назначен управлять землями князя Щеглова?

— Прошу прощения, но эта честь оказана мне. И к слову, я не благородный.

— Даа? — неподдельно удивился я именно этому факту. — А по Вашим манерам и не скажешь, что я разговариваю с человеком без титула. — Мэр расплылся в улыбке. Услышанное ему очень понравилось. — Наверняка император очень доверяет Вам, раз отправил управлять княжеством.

— Это всё благодаря графу Солженицыну. Мой господин верой и правдой служит его величеству, и когда вассал императора погиб в прошлой войне, меня отправили сюда. Вот так вот…

— Надеюсь княжна Щеглова или её брат, если тот получит прощение, разрешат Вам и дальше помогать им возвращать былое величие этих земель.

— А Вы не знаете?

— О чём?

— Наследник Лев Щеглов погиб. Это произошло на глазах моего господина. Ужасная трагедия, — покачал головой он.

Я не знал, что Щеглов умер. Сложись всё иначе между нашими отцами, быть может он был бы ещё жив.

При первом же взгляде на мэра я примерно понял, что он за человек. И чем больше я находился с ним один на один, тем больше в этом убеждался. Казнокрад и чинуша, который говорит и делает то, что больше всего любит его хозяин. Обожает поклонение и похвалу, какой бы нескромной она не была.

За время, что мы ждали, когда приведут кормилиц, он успокоился и вёл себя вполне уверенно.

Наконец-то в дверь постучали, и в сопровождении нескольких воинов, в комнату ввели женщин.

Поднявшись из кресла, я стал подходить к каждой из них.

— Эти три рабыни? — спросил я, глядя на женщин, которые выглядели ужасно.

— Да, Ваша светлость, — ответил мэр.

Я стал осматривать остальных. Но мой взгляд зацепился за последнюю рабыню. Присмотревшись, я, не веря собственным глазам, отодвинул волосы с ее лица, которые мешали увидеть мне лицо.

— Что с ней такое? — спросил я. — Не ошибусь ли я сказав, что эта женщина покорная?

— Так и есть, господин, — ответил воин. — Её купила одна купеческая семья на рабском рынке уже беременной. Но произошла трагедия и у этой женщины родился мертвый ребенок. Семья решила, что она проклята, и нашли другую кормилицу. Это было пару дней назад. А когда услышали, что ищут кормилицу, решили отдать её бесплатно. Однако я не советую её брать…

Я поднял ладонь вверх, чтобы он замолчал.

Кто бы это не сделал с ней, он сильно постарался, чтобы её не узнали…

— Я забираю её, — после чего передал каждому войну по серебряной монете. А оставшиеся деньги положил на стол мэру. — Спасибо за помощь, но время позднее и мне нужно возвращаться домой.

— Конечно-конечно, — ответил он. — Но могу я поинтересоваться, почему Вы выбрали самую страшную?