Джек Ричер: Время свободы - Чайлд Ли - Страница 11

– Чисто, – сказал он.

До слуха Ричера донеслись звуки возни с замком, глухой удар, – видимо, распахнувшаяся дверь ударилась о подошвы одного из лежащих в отрубе ребят. Потом наступила пауза, дверь закрылась, и из окошка туалета послышался голос. Кажется, кто-то говорил там по рации:

– У нас двое подозреваемых. На вопросы пока отвечать не могут. На месте преступления обнаружено два пистолета.

– Похоже, они из-за чего-то сцепились друг с другом, – прозвучал второй голос. – И сцепились довольно крепко. Удостоверений личности не обнаружено. Запаха спиртного тоже. Транспорт лучше прислать немедленно.

– Надо отправить их на ночь в больницу, – уже гораздо тише проговорил первый голос. – Если следователь захочет их допросить, это можно сделать и утром. А номер на всякий случай лучше опечатать.

С крыши Ричеру было видно, как подъехала «скорая помощь». Санитары вывезли на каталках двух лежащих без сознания парней, погрузили их в машину и уехали. Через пару минут отбыли и копы. Ричер оставался на месте еще час, пока полностью не убедился в том, что ни полицейских, ни шныряющих любопытных постояльцев поблизости нет. Он слез с крыши и отправился на ресепшен. Навстречу ему попалась парочка. Оба юные. Раскрасневшиеся. Счастливые. Шли крадучись, с таинственным видом.

За стойкой сидел все тот же человек, во все той же нелепой одежде и с такой же болезненной, истощенной физиономией.

– У вас все хорошо? – спросил он, увидев входящего Ричера.

– Все хорошо, – ответил тот. – А почему вы спрашиваете?

– Полицейские вас уже отпустили?

– Они меня не задерживали. Я уходил прогуляться. Вернулся – а моя дверь опечатана, будто это место преступления. Что это все значит?

– Я ни в чем не виноват. Ко мне явились какие-то двое. Заставили выдать им запасной ключ.

– И вы потом позвонили в полицию?

– Кажется, это сделал постоялец из одиннадцатого. Совершенный козел.

– Я же просил, чтобы не было никаких соседей.

Дежурный администратор достал из кармана двадцатидолларовую купюру и вручил ее Ричеру:

– Понимаете, он часто приходит к нам. Со своей подружкой. Тоже та еще сучка. А это их любимая комната. Он очень настаивал. Простите.

Ричер вернул ему деньги.

– Дайте мне другую комнату, – сказал он. – С тем же условием: без соседей с обеих сторон. И на сей раз оправданий я не приму.

«Найди работу, которая тебе по душе, и можешь считать, что ты всю жизнь не работаешь».

Такие слова Лев Эмерсон услышал от своего отца много лет назад, когда он еще учился в школе. Мысль, конечно, не новая. И не очень оригинальная. Тем не менее совет был дельный. Старый мистер Эмерсон и сам старался ему следовать. Он умер в возрасте семидесяти четырех лет счастливым человеком, почил на своем рабочем месте, после того как всю свою жизнь, сидя в углу небольшой мастерской в Бруклине, занимался изготовлением дамских шляпок. И Лев Эмерсон тоже следовал его примеру. С таким же энтузиазмом. Хотя совет повел его по такой дорожке, какой папаша никак не мог предвидеть.

На первый взгляд можно было подумать, что Лев Эмерсон является владельцем и руководителем фирмы по обеспечению противопожарной безопасности на двух ничем не примечательных товарных складах, расположенных в южной части Чикаго. А что, вполне законный бизнес. В штате Иллинойс Эмерсон был на хорошем счету. У фирмы имелся свой устав. У фирмы были акционеры. Ответственный персонал на руководящих должностях. Наемные работники. Счета поставщиков всевозможных и широко известных торговых марок. Множество клиентов, большинство из которых были полностью удовлетворены их сотрудничеством. Эмерсон исправно платил налоги. Являлся спонсором местной детской футбольной команды. Но бизнес его служил прикрытием для несколько иных товарно-материальных ценностей, их Эмерсон получал и перевозил из кое-каких, менее известных, источников.

Основная часть доходов корпорации, данные о которых он предоставлял налоговым органам, поступала от работ по установке спринклерных систем пожаротушения[5] и систем сигнализации. Недостатка в клиентах – разного рода кооперативов, кондоминиумов, а также владельцев помещений для офисов или промышленных помещений в Чикаго – у него не было. Постоянно где-то возводились все новые здания. А старые всегда ремонтировались и подновлялись. И для такой фирмы, как компания Эмерсона, выбор заказчиков был самый широкий. Правда, законы и инструкции частенько менялись, но работать это нисколько ему не мешало. Да, ситуация, удовлетворяющая в данное время всем нормам и положениям, через год может быть признана неприемлемой и даже опасной. А еще через пару лет вполне может стать снова нормой. То есть все служило чьим-то тайным интересам. Такой порядок в Городе ветров[6] установился с незапамятных времен. Во всяком кармане имелась подкладка. Каждая компания занималась своим делом. А компаний тут было предостаточно. Включая и компанию Эмерсона. Хлеб с маслом им обеспечивали корпоративные клиенты. Но это вовсе не означало, что компания отвернулась от маленьких людей с их интересами. Эмерсон добился того, чтобы ему позволили предложить полный спектр своих услуг всем домовладельцам, обеспокоенным проблемой безопасности своих домов. Это способствовало значительному расширению клиентской базы, и с точки зрения бизнеса это всегда хорошо. А постоянный поток автофургонов через стоянку фирмы, а также других видов грузового автотранспорта лишь усиливал впечатление того, что работа в компании идет в заурядном режиме. Что было очень хорошо, хотя совсем по другим причинам.

Если имя Эмерсона и было обозначено в табличке на двери его кабинета, то к обычной, банальной стороне этого бизнеса он не имел никакого отношения. Для этого у него были наняты люди, которые прекрасно знали свое дело. Этим людям можно было доверять, в частности и в том, что они не станут совать нос куда не надо. Они занимались своим делом, а он своим. Отчасти потому, что Эмерсон прекрасно умел распределять обязанности. И отчасти потому, что никакие спринклерные системы пожаротушения, системы сигнализации и все такое прочее, связанное с пожарами и их предотвращением, его вообще не интересовали. Но главным образом потому, что все свое время он полностью посвящал совсем другим операциям. Так сказать, параллельным.

То есть занимался делами, которые были ему по душе.

Некоторые заказы Эмерсон исполнял лично, и делились они на две категории. Такие, где внешне все выглядело как несчастный случай. И такие, где так не выглядело. Заказ, который он завершал в данный момент, никак не должен был походить на несчастный случай. Уж это точно. Это будет настоящий шедевр. У него все будет хорошо продумано и выверено. И абсолютно невозможно будет отследить, что это сделал именно Эмерсон. И как-то связать с его клиентом. Короче, то был проект, недвусмысленный в своем значении. Созданный отчетливым и уникальным почерком. И если тот, для кого предназначено сие послание, окажется человеком недалеким или просто дебилом, то же самое можно будет повторить еще раз, и связь будет легко прочитываться.

Эмерсон понимал: сказать, что он все еще активно трудится, чтобы закончить работу над заказом, было бы натяжкой. В сущности, работа завершена. Больше делать ничего не нужно. На результат его дальнейшее присутствие уже никак не повлияет. Окажись он отсюда за сотни миль, ничего бы не изменилось. Четверо его людей уже сейчас далеко. Направляются на базу в двух безликих белых фургонах, чтобы подготовить оборудование и пополнить необходимые запасы для следующего проекта. Он мог бы уехать с ними. Это было бы вполне разумно. Но он остался. Ему хотелось посмотреть на все своими глазами. Ему это было просто необходимо.

А благоразумие – пошло оно к черту.

Ему по душе делать это.