Своенравная пленница - Финч Кэрол - Страница 66

• Предыдущая
• 66/68
• Следующая

— Многие мужчины в Сент-Луисе хотели бы на мне жениться, отец! — облизнув губы, продолжала она. — Но им было нужно только твое богатство, а не я! Я хочу, чтобы любили меня! — Вздохнув, она сказала: — За эти месяцы я стала уважать Ястреба, он этого заслуживает. Мы любим друг друга и дорожим нашими отношениями. Деньги не играют в них никакой роли. Твое богатство не нужно Ястребу, он сам не нищий! Я люблю его так же крепко, как ты любил его мать. Думаю, человек, до беспамятства обожавший Бичипе, должен меня понять. — Улыбнувшись, она тихо добавила: — Ястреб унаследовал лучшие ее качества.

— Но и ты пойми, как я страдал от предательства его отца! — возразил Обри. — Вспомни, какой тяжкий крест я взвалил на себя после случившегося. Я не в силах забыть, что Ястреб мог бы быть моим сыном.

— Но он вполне может им стать! — напомнила ему Розалии. — Никому не дано начать жизнь сызнова, папа! Ты пытался забыть прошлое, женившись на другой. Но твое сердце было отдано Цветку Дикой Розы. Неужели ты и мне желаешь подобной участи? Мечтаешь отдать меня за нелюбимого, зная, что я отдала сердце другому? Нет, я не считаю, что мы с ним должны страдать из-за чужих ошибок, совершенных более тридцати лет назад.

Обри тяжело вздохнул, осознав, как он был себялюбив и жесток. Ведь он совсем не уделял внимания дочери, когда она росла. Какое же право он имеет навязывать теперь ей свою волю?

Он с тоской посмотрел на берег, на котором появился человек, бывший когда-то его другом, — Медвежий Коготь. Подойдя поближе и криво усмехнувшись, тот сказал:

— Ты меня ненавидишь, Обри, я знаю. И думаешь, что ты прав. Но все обстояло совсем не так, как тебе казалось. Розалин объяснила тебе смысл случившегося. Я влюбился в Бичипе столь же страстно, как и ты, плененный ее редкой красотой и обаянием. Ее гибель и меня повергла в отчаяние. Почти тринадцать лет я избегал своего сына, боясь разбередить при встрече с ним ужасные воспоминания. Но однажды до меня наконец дошло, что я совершаю ошибку, отдаляясь от того, с кем должен сблизиться. Мальчик рано остался без матери и отцовской любви.

Он перевел затуманенный взгляд на Розалин и, вздохнув, нежно погладил ее по щеке.

— Взгляни на нее, Обри! Посмотри на свою дочь и постарайся хоть раз в жизни ее понять! Она обладает редкой силой духа и выносливостью. Твоя дочь достойна уважения. Этой зимой мы с ней прожили несколько недель под одной крышей. За время, пока я ее учил, как выжить в дикой местности, я подметил в ее натуре многие черты, доставшиеся ей от тебя. Подумай, Обри, не лучше ли жить в согласии с дочерью, знать, что она любит тебя и почитает, чем страдать от одиночества и терзаться сомнениями. Последуй моему примеру, и Розалин станет относиться к тебе так же, как мой сын — ко мне: с любовью и уважением. Поверь: только любовь исцеляет душевные раны, и наполняет смыслом жизнь. Это я понял на собственном горьком опыте. Лучше попытаться попять детей, чем таить на них обиду. Никому из нас не дано воскресить Бичипе. Но она, я думаю, благословила бы наших детей на супружество.

Обри уставился на Розалин, словно обдумывая услышанное. Слова его бывшего друга помогли ему увидеть пережитое в новом свете. Медвежий Коготь говорил истинную правду: девочка, обделенная любовью и вниманием отца, стала красивой, жизнелюбивой и находчивой. Росшая, словно дикий цветок, она выше всего ценила свободу. Энергия Розалин и веселый нрав делали ее желанной и привлекательной повсюду, где бы она ни оказалась.

Многие годы Розалин была для Обри только живым напоминанием о Цветке Дикой Розы. Вместо того чтобы холить и лелеять дочь, Обри переложил заботу о ней на ее мать и бабушку, а сам упивался жалостью к себе и копил обиду на мнимых врагов. И вот теперь, раскаявшись, он ощутил в душе такую бурю чувств, что, казалось, воскрес. Широко улыбнувшись, он произнес:

— Я желчный и упрямый старик, девочка! Медвежий Коготь, по-моему, проявил к тебе больше внимания, чем я, твой родной отец. Мне стыдно. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, черствого дурака? Или мне уже не на что надеяться?

На глаза Розалин навернулись слезы. Вот и она обрела любящего отца, который не стыдится поделиться с родной дочерью самым сокровенным, готов ее понять и помочь ей в трудную минуту.

Медвежий Коготь подтащил лодку к поваленному дереву и закрепил ее. Розалин спустилась в лодку и обняла отца.

— Я мечтала об этой минуте с самого раннего детства, папа! Мне так хотелось завоевать твое внимание и любовь!

Медвежий Коготь тоже спрыгнул в лодку и освободил руки Обри. Отец обнял дочь и прижал ее к груди. Впервые в жизни она почувствовала его любовь и заботу и, согретая его теплом, испытала к отцу искреннюю признательность.

Обри посмотрел на бывшего друга и впервые за долгие годы без колебаний протянул ему руку:

— Мне следовало бы давным-давно попросить у тебя прощения! Но лишь теперь я набрался мужества для этого.

— Нам не дано изменить прошлое, — пожимая ему руку, ответил Медвежий Коготь. — Но в наших силах подумать о будущем. Давай же благословим Розалин и Ястреба, а сами опять станем друзьями! — Он взглянул на сына и с улыбкой добавил: — Они без ума друг от друга! И мы обязаны подарить им право на счастье, которого сами были лишены.

Держа дочь за руку, Дюбуа шагнул на корму, чтобы получше разглядеть отважного и мужественного горца.

— Я дам согласие на брак дочери с этим красавцем и благословлю его, если он выполнит два моих условия, — пожевав губами, произнес он.

Ястреб напрягся, лихорадочно прикидывая, какие еще жертвы ему придется принести, чтобы взять Розалии в жены.

— Говори, Обри! — нетерпеливо сказал он. — Я готов на все ради любимой!

Обри загадочно улыбнулся.

— Во-первых, чтобы ты не скупился на любовь, Ястреб. А во-вторых, чтобы вы время от времени наведывались в Сент-Луис и навещали меня. Ведь должен же и я иметь возможность наверстать упущенное и чаще видеть свою дочь.

Ястреб облегченно рассмеялся и протянул Розалин руку, приглашая ее встать рядом.

— Договорились, Обри! Я не дам твоей дочери повода усомниться в моей любви. Что же до другого условия, то я так скажу: не за горами время, когда упадет спрос на меха. Нам с Розалин волей-неволей придется подумать о возвращении в Сент-Луис. Но пока еще об этом рано говорить.

Розалин просияла, услышав такой ответ. Ястреб признавал за ней право голоса в решении их житейских проблем! Это была ее маленькая победа.

Еще вчера жизнь ей казалась беспросветной. А сегодня она искрилась и играла всеми цветами радуги. После многих лет отчуждения Розалин обрела отцовскую любовь. Обри примирился с Медвежьим Когтем и Ястребом. А главное, оба родителя согласились благословить брак своих детей. Розалин была на седьмом небе от счастья.

Между тем индейцы по распоряжению своего вождя вывели из протоки лодочную флотилию торговца. Они перетащили лодки волоком на глубокую и спокойную воду Миссури. Аракаше приказал своим воинам вернуть Обри все, что они у него отобрали.

— Оставьте припасы и пушнину себе, — настаивал растроганный торговец. — Ведь мы отныне — одна семья, примите это в дар от меня.

Аракаше всплеснул от умиления руками и расплылся в улыбке.

— Мой народ вновь считает тебя, Апица, своим другом и рад с тобой торговать! — сказал он, поглядывая на Розалин и Ястреба. — А когда у молодых родится ребенок, он будет живым символом нашей дружбы.

— Мне кажется, дитя не заставит себя ждать, — улыбнулся Обри. — Что скажешь, Медвежий Коготь? Наши дети достойны друг друга?

— Великолепная пара! — ответил отец Ястреба.

От изумления у сына раскрылся рот: Медвежий Коготь тоже сел в лодку Дюбуа!

— Куда ты, отец? — ахнул Ястреб.

— Возвращаюсь в Сент-Луис, сынок! — с важным видом ответил отец. — Мне наскучило ставить капканы на бобров. Пора заняться более серьезными делами. У нас в городе дом, сынок. Он слишком долго оставался без хозяина.

— Ты решил распрощаться с горами, отец?

• Предыдущая
• 66/68
• Следующая