Ночь без звезд - Гамильтон Питер Ф. - Страница 74

С помощью новых подпрограмм, действующих в его макроклеточных ячейках, Рай начал фильтровать новости и сплетни, которые с большим энтузиазмом распространяли униженные и оскорбленные жертвы несправедливости.

Первым делом Рай узнал, что никто из элитариев не поверил, будто гнездовая тревога действительно объявлена из-за гнезда. На прошлой неделе в предгорьях Сансонских гор развернулся полк, однако никто не объявлял о Падении.

«Это приземлился тот самый инопланетный корабль, наверняка!» — подумал Рай.

Основной целью гнездовой тревоги стал элитарий по имени Флориан, о котором жители Ополы вспоминали как о совершенно безобидном, ничтожном человечишке. Флориан служил лесничим в той самой долине, где развернулся полк. Шли жесточайшие споры, стал он паданцем или нет. Одни отмечали полное отсутствие доказательств, другие защищали НПБ: он не начал бы операцию подобных масштабов, не будь там гнезда.

«Значит, Флориан — ключ ко всему, — решил Рай. — Наверное, он нашел инопланетный корабль. И взял оттуда информацию или устройство, которое теперь НПБ отчаянно надеется вернуть, чтобы на Бьенвенидо не произошло никаких изменений».

В новостях промелькнуло сообщение: охоту возглавил сам капитан Чаинг. Чаинг, который лишь недавно в одиночку расправился с целым гнездом паданцев в усадьбе Ксандер, а значит, угроза реальна и весьма серьезна. Затем сообщили о родстве Флориана и Лурджи.

«Ладно, может, он и не паданец, но реально разозлил кого-то из верхушки правительства».

«Типично для этой семейки, никогда не думают о том, как пострадают остальные».

«В Уракус пораженческие настроения. Вперед, Флориан!»

В тот момент, когда разгорелся спор, Рай только-только переехал в свою арендованную квартиру на улице Широкой и собирался следить за НПБ. В общем канале рассказывали об автомобильной погоне по городу. На визуальных файлах старый потрепанный седан двигался с опасной скоростью по узким улочкам, преследуемый патрульными машинами шерифа. Все закончилось впечатляющей аварией.

Потом ничего особенного не происходило. Но на следующий день с раннего утра НПБ совместно с группами шерифов начали систематически задерживать старых друзей Флориана, вытаскивая их из домов без предъявления обвинений или ордера на арест. Затем арестовали мать Флориана. Почти сразу же на улице под квартирой Рая появилась толпа и принялась громко скандировать. В течение часа людей стало еще больше. Проезд автотранспорта заблокировали. Даже трамваям приходилось замедлять ход. Шерифы отступили, не желая вмешиваться, чтобы не усугубить и без того непростую ситуацию. Рай оказался в идеальном положении: он находился в самой гуще элитарских сплетен о всеобщей гнездовой тревоге. И протестующие не сдерживали своих чувств, транслируя их в общедоступном канале.

Где-то около полудня Кастиллито освободили. Когда она вышла из главного подъезда, ее встретили бурными аплодисментами. Затем толпа значительно поредела.

По свежим слухам, НПБ переключил внимание на бандитов, в частности на подручных Биллопа. Рай терпеливо сидел у окна, тщательно систематизируя всю поступающую информацию в хранилище памяти, он даже составил список всех, кого задержали, отметив их статус и причастность к делу. Смотрел, ждал.

Наступил вечер, фиолетовые сумерки охватили улицу Широкую, когда по лестнице, ведущей из управления НПБ, спустился мужчина. Он сгорбился, словно опасался протестующих, все еще упорно стоявших на противоположной стороне дороги, и побрел по тротуару прочь от огромного давящего здания.

Рай обратил на него внимание: мужчина не напоминал офицера НПБ, идущего домой после рабочего дня, слишком уж он пытался остаться незамеченным. Напрягая зрение, астронавт проследил за ним, используя фильтры для тусклого освещения и программы увеличения изображения и настройки резкости. Из припаркованного на улице Широкой фургона вышли двое. Мужчина остановился и, обернувшись, поглядел на них. Рай наконец-то смог рассмотреть его лицо. Новые программы визуального распознавания заработали, сканируя файлы и информацию общего канала в поисках совпадений. Мужчина оказался Перриком, одним из ближайших подручных Биллопа, ранее арестованным для допроса. Двое из фургона окружили Перрика, он сильно заволновался. Рай понял это по нервным резким движениям.

«Грязный Уракус, они его похищают! Прямо посреди улицы, рядом с управлением НПБ!»

Это было настолько неестественно, так неправильно, что Рай осознал всю важность происходящего. Не раздумывая, он выбежал из квартиры, скатился по лестнице и выскочил в переулок позади дома. Взятый в аренду мотороллер обошелся ему в половину имеющихся денег, но астронавт не сомневался в необходимости такого транспортного средства. Когда он сел в него в первый раз, на вокзале Ополы, то сразу понял: мотороллер — идеальный способ перемещаться по городу, оставаясь незамеченным. Мотики ездили везде и всюду, словно невидимки.

Маленький трехколесный мотороллер, затарахтев, выскочил из переулка, перхая маслянистым дымом, как и все прочие. Никто не обращал на него внимания. Рай успел вовремя, когда дверь фургона захлопнулась. Автомобиль отъехал с обочины, мотороллер отправился следом.

Из общего канала Рай скачал еще один подарок — план улиц Ополы. Астронавт определил свое местоположение, пока фургон уверенно выезжал из центра города и направлялся на север, в сторону реки Крисп. Через двадцать минут он свернул на улицу Мидвилл, которая шла параллельно старым докам Хоули вдоль набережной. Во времена Бездны эти доки являлись источником огромного богатства для местных торговцев: они щедро разбрасывались здесь деньгами, образовав экстравагантное сочетание многоэтажных многоквартирных домов, шикарных особняков, модных офисов и коммерческой недвижимости. После Великого Перехода характер торговли и коммерции резко изменился, поскольку были приняты законы об экономическом равенстве, и доки Хоули стали частью государственного плана рационализации. Число кораблей снизилось, богатство и рабочие места уплывали в центральные доки города, и район во всех смыслах пришел в упадок.

Следуя за фургоном, Рай рассматривал некогда элегантные фасады. Судя по количеству освещенных окон, почти половина квартир в многоэтажках стояли пустые. У коммерческих зданий окна и двери прятались за досками и металлическими щитами. Окна офисов перечеркивали тяжелые железные решетки, а входы скрывались за такими же прочными железными дверями. Огромные старые валвалы, окружавшие проспект, не подрезали десятилетиями, и их толстые сучья, разрастаясь, образовали свод из пушистых рыжеватых листьев. Стволы и корни стали настолько толстыми, что поднимали тротуарные плиты и булыжники, отчего приходилось двигаться по ухабам.

Фургон остановился у пятиэтажного особняка из темно-красного кирпича. Рай проехал мимо, запоминая всю окружающую обстановку. Верхние этажи здания закрывали ветки валвалов, в больших эркерах на первом этаже горел свет. Над широкой дверью висела неброская краснофиолетовая неоновая вывеска «У Камерона». Снаружи стояла пара крепких мужчин в элегантных черных костюмах.

Двери фургона открылись, и Перрика проводили к узкой железной лестнице сбоку здания, которая вела вниз в узкий углубленный двор, идущий вдоль одной стороны здания. Раю пришлось перестать оглядываться, чтобы не выдать себя.

Он изучил карту с помощью экзозрения и свернул на улицу Енкой, в семидесяти метрах дальше от клуба на другой стороне дороге. Половина переулков за пределами улицы Мидвилл были настолько узкими и старыми, что их даже не обозначили на карте. Стены заросли сорняками и ползучими растениями, а кучи мусора стали ареной, где сражались за пропитание бусалоры и бездомные кошки. Мотороллер мчался по замкнутому лабиринту переулков, пока Рай не оказался позади большого жилого дома. Он закатил мотороллер в один из многочисленных заброшенных сараев и осторожно направился к задней двери.

В квартире на втором этаже двери вовсе не оказалось. Комнаты внутри напоминали поле битвы, повсюду валялась сломанная мебель и заплесневевшие ковры. Пахло тут очень плохо, и Рай не собирался выяснять причину. Гостиная располагалась в конце короткого коридора, который отрезал ее от любопытных взглядов с центральной лестничной клетки. Местами стекол в высоком окне не хватало. Рай выглянул из окна и обнаружил прекрасный вид на заведение «У Камерона». Более того, Рай даже различал железную лестницу, ведущую в углубленный двор. Фургон, доставивший Перрика, уехал.