Батальон «Нордост» в боях за Кавказ. Финские добровольцы на Восточном фронте. 1941–1943 - Тике Вильгельм - Страница 4

1. Сотрудничество с германскими войсками, поскольку лишь с германской помощью Финляндия могла обрести свою свободу.

2. Развертывание надежной разведывательной службы в Финляндии для создания предпосылок германских военных действий.

3. Расширение рамок освободительного движения в Финляндии.

4. Военное обучение пригодных для этого финнов.

Движение за свободу Финляндии находило как внутри страны, так и за границей все больше и больше как пассивных, так и активных приверженцев. Известия об успехах этого движения достигали Стокгольма. Доктор Герман Гуммерус был одним из наиболее активных курьеров и сторонников этого движения.

В январе 1915 года в Берлине Адольфом Фредриком Веттерхоффом был образован германо-финский комитет, в который наряду с Веттерхоффом вошли капитан первого ранга Брюль, капитан Генерального штаба Надольны и советник-посланник Вебер. С его образованием начался новый этап в финском освободительном движении, стали разрабатываться конкретные планы, направляться запросы и просьбы в различные германские официальные инстанции.

1 февраля 1915 года в Стокгольм из прусского военного министерства поступило решающее письменное сообщение о том, что «…было принято решение, что 200 молодых финнов могут быть направлены в Германию для прохождения там военного обучения. Обучение это имеет своей целью: доказать симпатии Германии к Финляндии, познакомить ее жителей с культурой и духом Германии и, наконец, дать возможность им, в случае активного развития событий в Финляндии или же восстания ее граждан, выполнять военные задания…».

В этом же сообщении прусское военное министерство оговорило полномочия отдавать приказы и подчинение, основой которых должно было быть германское военное законодательство. И кое-что еще. Курс обучения был рассчитан на четыре недели. В целях соблюдения тайны это обучение должно было проводиться под прикрытием официального названия «Курсы ориентирования на местности»; обучающиеся на этих курсах должны были носить полевую форму армейских разведчиков.

2 февраля 1915 года молодой юрист Харальд Эквист, лишь несколько недель тому назад закончивший университетский курс по юриспруденции, получил в своей квартире в Гельсингфорсе (современный Хельсинки)[11], Копмансгатан, 8, телеграмму из Стокгольма, в которой говорилось: «Получили известие об улучшении здоровья Вашего отца. Врач надеется на полное выздоровление через две недели».

Кодированная телеграмма давала добро на отправку финских юношей в Германию для прохождения военного обучения. На следующий день из Гельсингфорса исчезли двенадцать студентов и один молодой ученый. Различными путями они добрались до Стокгольма и «случайно» встретились по адресу Стокгольм, Оденгатан, 19, у германского посланника фон Хеллберга.

Связь между Берлином, Стокгольмом и Финляндией осуществлялась подставными фирмами с помощью кодированных телеграмм. Их сообщения понимали лишь посвященные в суть дела люди. У южной оконечности Зоологического сада в Берлине, в доме № 20 по Ландграфенштрассе действовало «Финляндское бюро»; в финском приграничном городе Торнио ничем не выделяющаяся скромная фрау по имени Ройтерс, бывшая передаточной инстанцией, регулярно получала странные письма и телеграммы и пересылала их дальше финским посредникам. В Стокгольме над всеми донесениями, указаниями и требованиями работал доктор Гуммерус. Хорошо организованная сеть опорных пунктов принимала финских добровольцев и поэтапно переправляла их дальше; их тайные тропы вели из Финляндии через Стокгольм, далее паромы Гесер (о. Лоланн, Дания) – Варнемюнде (Германия) или Треллеборг (Швеция), Засниц (о. Рюген, Германия) в Германию. В германской действующей армии также нашелся офицер, который, будучи опытным полевым разведчиком, стал залогом достойного обучения прибывающих финнов – майор Максимиллиан Байер.

Холодным днем 25 февраля 1915 года майор Байер на маленьком перроне Локштедтского лагеря со смешанными чувствами ожидал прибытия первых финских добровольцев. С пришедшим поездом прибыло девятнадцать финнов, а на следующий день – еще тридцать шесть. И это было только начало!

Одолевавшие поначалу Байера тревоги относительно дисциплины и субординации рассеялись уже после первого же контакта с молодыми финнами. Собственно говоря, молодые финны были подданными Российской империи и поэтому не могли быть германскими гражданами. С этим обстоятельством тесно связывались права солдат и вспомоществование в случае инвалидности, по большей части не в пользу молодых финнов.

Локштедтский лагерь представлял собой старый тренировочный полигон в Шлезвиг-Гольштейне, и лишь немногие посвященные знали, какие тайны он ныне скрывает. На воротах при входе в него красовалась вывеска, отпугивавшая местных жителей:

На следующий день здесь появились молодые парни в германской полевой форме и в широкополых шляпах для прохождения военной подготовки.

Вскоре число добровольцев в полевой форме достигло 170 человек, так что из них организовали две роты; первой из них командовал капитан Кнач, второй капитан Баде. Саперной подготовкой занимались капитаны Джуст и Хельт, поскольку ей придавалось особое значение, так как предполагалось организовывать акты саботажа и диверсий, разрушение русских военных объектов на территории Финляндии.

Майор Байер остался доволен результатами обучения, однако прохождение курса обучения при всех усилиях и самоотдаче добровольцев не удалось закончить в отведенное время – четыре недели. Байер запросил у командования в Берлине разрешение на продление курса подготовки. 16 апреля 1915 года начальник германского Генерального штаба дал свое согласие на продление учебного курса и на увеличение числа учащихся до 1000 добровольцев.

В то время как в Локштедтском лагере продолжались занятия по внутреннему расписанию, майор Байер снова отправился в Берлин, чтобы сделать там доклад об успехах своего подразделения, но также и затем, чтобы устранить многочисленные дипломатические препоны, которые препятствовали превращению его формирования в единственную в своем роде воинскую часть Первой мировой войны.

В середине августа 1915 года германский император Вильгельм II принял решение о формировании из финских добровольцев батальона регулярной армии. 26 августа 1915 года прусский военный министр Вильд фон Хоэнборн подписал письменное распоряжение, «свидетельство о рождении» финских вооруженных сил в составе германской армии, под новым названием «Учебная группа Локштедт».

Сформированная согласно приказу как «…не находящаяся в мобилизационной готовности воинская часть…», общей численностью до батальона в соответствии с инструкцией D II 3», должна была состоять из четырех егерских рот, одной пулеметной роты и одной саперной роты. Командование и обучение осуществлялось на основании германских армейских уставов, денежное, вещевое и продуктовое довольствие согласно таковым в германской армии. Пункт 3 распоряжения предусматривал: «Созданная часть находится в прямом подчинении заместителя командующего IX армейским корпусом в отношении служебных отношений, равно как и в прочих отношениях. Об использовании воинской части в будущем принимает решение Верховное командование вооруженных сил».

Пожалуй, самым важным был пункт 2 приказа об образовании части, который демонстрировал добровольцам всю громадность риска их участия в боевых действиях: «Личный состав воинской части комплектуется из иностранцев, которые добровольно изъявили желание участвовать в боевых действиях. Военнослужащие части не являются германскими подданными. Командование вооруженных сил не несет никакой ответственности согласно государственному законодательству. Оно также не принимает на себя обязательств по поддержке указанных военнослужащих в том случае, если, действуя в составе германской армии, они вследствие ранения станут инвалидами. Равным образом в случае инвалидности или смерти военнослужащих они не могут предъявлять никаких требований к Германской империи. Эти условия должны быть доведены до сведения каждого поступающего на службу в письменном виде и под расписку. Далее, при вступлении в ряды военнослужащих данного подразделения, иностранец должен быть информирован о том, что его долг состоит в том, чтобы всеми силами служить Германской империи и, невзирая ни на какие обстоятельства, исполнять поставленные перед ним задачи, а также соблюдать законы империи и военного времени, равно как и действующие в военное время ограничения».