90-е. Шоу должно продолжаться 3 (СИ) - Фишер Саша - Страница 19

Да наверняка понадобится!

«Золотой голос» нашего финала — Настя как-то неожиданно растерялась и выступила не очень. Засмущалась, еще и песню выбрала чуть ли не попсовую. «Я буду помнить» группы «Рондо». Композиция миленькая, конечно. Да и голос ее неплохо в ней раскрывался. Похоже, девчонка слышала разглагольствования Бегемота и упала духом.

Тоже надо будет телефон у нее попросить. Голос прямо реально хорош.

Надя вышла третьей, устремила пламенный взгляд на Астарота и запела:

«Вот сучка!» — мысленно фыркнул я. Вообще, конечно, «Пантера» Агаты Кристи одним только голосом, да еще и девичьим, звучала странновато. Надя манерничала и переигрывала, поглаживая себя по стройной талии и покачивая узкими бедрами в духе Мэрилин Монро. Смотрела она только на Астарота. Пела… Ну, так. Терпимо, в целом. В мелодию попадала, голос от природы у нее приятный, но профессионально она явно никогда не занималась. В отличие от той же Насти.

Хотя в случае с Настей есть риск, что она Астарота попросту заглушит, даже если он будет петь в микрофон, а она подпевать себе под нос.

Да не, преувеличиваю, конечно.

Но исход финала был очевиден даже до того, как Астарот поднялся на сцену, чтобы его озвучить.

— Не буду долго тянуть интригу, и сразу скажу, кого мы берем в группу. Победила Пантера! — заявил наш фронтмен. Раздались жиденькие аплодисменты. Проигравшие соперницы как-то не спешили активно радоваться за Наденьку. Она поднялась на сцену и встала рядом с Астаротом.

«Во всем хороша гармония…» — философски отметил я мысленно. Они неплохо смотрелись рядом. Хорошенькая Надя с жутко подведенными глазами и в черном платье, и Астарот со своими не очень аккуратно прокрашенными волосами и простоватым лицом.

Если отвлечься от личных качеств девушки, и рассматривать чисто уровень и визуальное соответствие, то Надя была в группе «Ангелы С»… Уместна. Теперь весь вопрос в том, как скоро с ней начнутся проблемы. Впрочем, а с какой девушкой они бы не начались? Про ту же «самку богомола» я вообще ничего не знаю. Да и у скрипачки Насти вполне может быть выводок тараканов в голове.

Ладно, будут проблемы, будем разбираться. Я встал и запрыгнул на сцену к Астароту и Наде.

— Еще пара слов, девочки! — сказал я. — Раз вы пришли, значит в курсе, что через час-полтора здесь будет концерт группы «Папоротник». Настя и Наташа, в качестве утешительного приза вы получаете бесплатные билеты. А остальные девчонки, кто еще не ушел, для вас цена вдвое меньше.

— И как мы ее получим? — спросила «отличница». — Кассирше объяснять, что нам на прослушивании сказали?

— Точно, — усмехнулся я. — И вам поверят на слово, зуб даю!

В будке кассира я сидел впервые в жизни. Технически, это ничем не отличалось от торговли на рынке — берешь деньги, отдаешь билет. Разница была только в том, что на рынке покупатели никогда не выстраивались в нескончаемую очередь. Собственно, я предложил свои услуги именно потому что уже привык иметь дело с наличкой. А в процессе подготовки звука и света к концерту от меня никакой пользы не было.

Ну и еще мне было нескучно, потому что компанию мне в крохотном помещении составила Ева.

Пачка билетов, которую выдал мне Василий медленно таяла. А вот очередь все не заканчивалась. Она проходила через весь холл и хвост ее терялся где-то на улице.

Блин, вот бы в двадцать первом веке увидеть такую эффективность рекламы! Расклеили несколько объявок за пару дней до события, и только-то. И по ним явился, кажется, вообще весь Новокиневск.

Ну, не весь, конечно.

В масштабах города мероприятие было не таким уж и большим. Но несколько сотен человек-то точно пришло.

— У нас проблема, — сказала Ева, продемонстрировав мне оставшиеся несколько билетиков.

— Не у нас, а у них, — усмехнулся я. — Зал не резиновый, билеты закончатся, и закроем лавочку. Хотя…

Я привстал и выглянул наружу. Давай-ка прикинем. Зал кинотеатра рассчитан на триста тридцать мест. Василий сказал, что напечатал четыре сотни билетов. Мол, на всякий случай. Мол, если вдруг будет больше народу, не страшно. Среди завсегдатаев рок-концертов один фиг были те, кто предпочитал возле сцены колбаситься, а не сидеть, прижав задницу к неудобному стулу. В очереди еще человек тридцать-сорок. Влезут они в этот зал?

Да запросто. В центральном и боковом проходе на лестницах смогут посидеть. Надо только придумать, как им билеты выдать.

— Ева, глянь там в тумбочке, может есть что-то похожее на билеты? — попросил я, выдавая через окошечко почти последние из оставшихся. Ева присела рядом со мной и принялась выдвигать ящики.

— О, нашла! — она взмахнула пачкой сероватых листов с напечатанными на них билетами. Глянул мельком. Кинотеатр «Чайка», Новокиневск. Цена 50 коп. Ряд… Место… Сохранять до конца сеанса. Контроль.

Ни фига себе! Это сколько же лет этим билетам?

— Годится! — сказал я. — Только надо их разрезать как-то по-быстрому. Ножницы есть?

— Линейка есть! — Ева продемонстрировала мне металлическую линейку с затершимися цифрами. — Сейчас сделаем!

— Надо еще ручкой написать, что это концерт «Папоротника», — сказал я. — И дату.

Хм, а ведь некоторые особо ностальгирующие личности любят хранить дома всякий памятный мусор. Прямо-таки вижу как наяву в коллекции почтенного и уважаемого гражданина в далеком двадцать первом веке вот такую вот сероватую бумажку, с оторванным по линейке краем и надписью торопливым евиным почерком: «Группа „Папоротник“, 21 декабря 1991 года».

По идее, надо было с Василием посоветоваться, но вряд ли он будет против такого решения. Так что я лучше просто очередь предупрежу.

Я выдал последний билет и высунулся в окошечко.

— Пипл, минутку внимания! — сказал я. — Закончились билеты…

— Уооооо! — разочарованно взвыли все.

— Да подождите вы, я не закончил! — заорал я, пытаясь перекрыть массовое нытье. Ближайшие ко мне зашикали не тех, что были сзади. К счастью, теперь все поместились в фойе, хоть и топтались тут как в автобусе. — Короче, мы посовещались и решили, что в тесноте, да не в обиде. Правильно?

— Да! — заголосили оставшиеся.

— Короче, сейчас не удивляйтесь, билеты будут не такие, как у остальных, но вас по ним пропустят в зал все равно, — сказал я. — Только просьба. Кто-нибудь, сбегайте ко входу и попросите такого рыжего мелкого парня подойти сюда, хорошо?

И конвейер «деньги-билет-деньги-билет» снова заработал. Никаких кассовых аппаратов или чего-то такого прочего у нас, ясен пень, не было. Я просто складывал купюры в ящик стола.

— Фух, вроде все, — сказал я, задвигая прозрачную перегородку.

— Можем идти в зал? — спросила Ева.

— Ты иди, конечно, — я чмокнул девушку в щеку. — А мне нужно сосчитать деньги, сложить их и передать Василию. Кроме того, могут еще опоздавшие прийти.

— Посижу с тобой, — решила Ева.

Деньги были не мои, но считать их все равно было приятно. Это были уже не те слезки с квартирника, а вполне внушительная сумма, которая вполне стоила всей этой суеты. Не такой уж нечеловеческой, к слову… В этих деньгах моей доли нет. Я, конечно, мог поступить как многие работники торговли и культуры Советского Союза — отдать Василию только те деньги, которые были выручены за его четыре сотни билетов. А все то, что мы с Евой допродали, забрать себе с чистой совестью. Но я решил так не делать. Я обещал содействовать без финансовой заинтересованности — значит, слово сдержу. Тем более, что свой «гонорар» я получил. Теперь я точно знаю, что деньги в шоу-бизнесе есть, я сам лично потрогал их руками. А значит в следующий раз это будут уже мои деньги.