Мистер Фермер. Кровь с молоком! (СИ) - "Focsker" - Страница 57

— Их мало, они вольные животные и никому не удавалось разводить вольных в неволе, не говоря уже о рыбе, которую не заставить размножаться в твоём котле! — Зарычала обиженная на травоядных волчица, что ещё больше рассмешило нас. — Чего вы смеетесь, гиены⁈ Ладно они, но вы сёстры, разве вы не понимаете…

— Да всё мы понимаем подруга… — Похлопав волчицу по плечу, усадила ту обратно на землю Пом. — Это ты у нас от жизни отстала… за разведение рыбы я конечно ничего не знаю, но пик-пик, коров, мы и му уже точно разводить умеем.

Глаза волков округлились, переглянувшись между собой, слышу мужское, едва звучное:

— Брешешь…

Пом в очередной раз улыбнулась, а после, коготком ударив с острый, торчащий из-под губы зубик ответила:

— Клык даю, это чистая правда…

От Автора: Отдаём долг, спасибо за 400 лайков!

Утро после Вече началось с небольшого дождя. Разбудившая меня Семечко из-за непогоды очень грустила и просила придумать что-нибудь такое, что позволит ей вместе со мной продолжить проводить день на улице. Ничего лучше, чем нашить карман на груди и прикрыть его сверху кожаным козырьком, на ум не пришло, но и этого оказалось достаточно. Когда мы вышли на улицу и влага стала впитываться в мою одежду, фея недовольно забурчала, а после, словно делая мне одолжение, прибегла к своей магии, превратив мою куртку в один большой, греющийся от вселенской энергии радиатор. Каждая капля падавшая на мою одежду тут же превращалась в пар, да и сам я быстро начал потеть, уговаривая мою карманную печку убавить пару градусов.

Детали лодки по примеру прошлой шлюпки собрал ещё до наступления полудня. Затем приступил к созданию первых Скутумов (римских щитов). Железа для каждого из них у меня нет, потому решил создавать менее надёжную, чисто деревянную (китайскую) подделку. Так же, для устрашения, решил создать большой и тяжёлый арбалет. Не такой здоровый, как баллиста, но и не маленький, такой, чтобы стрелять на весу из него мог разве что крепко сложенный воин, типа му. Подобным «крупнокалиберным» оружием я собирался увеличить дальнобойность, чтобы наши ребята, находясь в безопасности, могли бить по хищнику, не опасаясь ответного огня. Оружие способное нагонять на врага ужас и отгонять от берега до того, как они подойдет на опасную дистанцию, сильно облегчит все дальнейшие плавания, спуски и подъемы вдоль рек.

Одного арбалета для шлюпки естественно мало, но если испытания пройдут хорошо, такими можно вооружить всю галеру, оснастив борта и бойницы специальными подставками для более комфортного прицеливание, мы разобьём врага на подступах, заставив бояться нашего оружия, сделав любые последующие плавания не опаснее простой речной прогулки. Всё же не зря даже в моём мире существовало вооружение защитного и наступательного типа. Те же снайперы и их винтовки, эффективнее всего они показывали себя именно в обороне и на подготовленных позициях. Это не запрещало использовать их при штурмах укреплений, но всё же, насколько я помню из документальных фильмов, оборона и отстрел наступающих сил врага для них самое то.

— Мистер Матвеем, все брёвна перенесли, прикажете выкорчевывать пни? — Бойко отчитался, а после полюбопытствовал мужчина племени заййя. Ещё недавно израненный, напуганный, он со своей ребятнёй прибился к нашему поселению ища спасения. А сегодня, не боясь зубастых пастей орудовал арбалетом, во всю пыхтел и трудился на благо общество. Тягал брёвна, рубил ветки и дрова, прям бодрячком мужик, красавчик!

— Нет, пойдём срубим ещё. Того, что повалено, всё равно не хватит.

Потратив ещё полчаса на рубку, замечаю первые следы износа на моём топоре из металла. Лезвие, в целом, ещё ничего, только затупилось, а вот рукоятка вот-вот разлетится. А так где ломается одно — исчезает всё. Шанс того, что уцелеет лезвие, в разы меньше шанса сохранить деревяшку. Жаба душила меня, не хотелось терять дефицитную сталь, но тут уж ничего не попишешь. Въебав топор об толстое дерево, за вспышкой слышу глухой, тяжелый шлепок об землю. Халява!

Лезвие, спизженое у рыкунов, уцелело. Приобретя свежие зазубрины, стало выглядеть куда менее симпатично, но когда я вставил в него палку и вновь создал магический инструмент, стало выглядеть как новенькое.

— Матвеем, а вы оказывается главный враг леса… — Глядя на то, как я в удар кладу деревья, прошептала из кармана недовольно фея.

— Посмотрим как ты запоёшь, когда по весне мы начнём высаживать яблоневые, грушевые и виноградные(если найдём) сада.

— Фрукты⁈ Вы собираетесь выращивать фрукты⁈ — Забыв о срубленных деревьях запищала фея. — Ну… может и не такой вы и враг. Вы же со мной поделитесь да, мы же друзья, да?

Корыстная фея, что ещё недавно обещала слинять при первой возможности, уже задумывалась о том, чтобы остаться до следующего года. Ха! Где фея, там и её высокие, стройные, горделивые голубоглазые защитницы с точёными фигурками и горячими, жаждущими своего принца сердцами. Ух… внутри аж всё закипело, или стойте, погодите, как…

Фея, не услышав ответа, надулась, вновь стала подогревать мою куртку, а вместе с ней и тушку.

— Да поделюсь я с тобой, поделюсь, ты ж как-никак почётный гость. — Хлопнув по карману и вернув высунувшуюся любопытную «варвару» обратно, представляя трепещущих перед моей силой эльфиек, похихикал я.

Пообедав первым, наблюдал как досыта, прям до отвала, словно на убой, закармливают наших «пленников». Что вчера, что сегодня, ели они с таким звериным аппетитом, словно всю ближайшую неделю их будут морить голодом, и ужин для них никогда не наступит.

— О, Кузнец… я никогда столько много не ела. — Набив требуху, не стесняясь грязи, жопой плюхнулась и разлеглась на земле волчица. Примеру её последовал молодой волк, и лишь вторая, выглядевшая более культурной, хищница, так же объевшись, под задницу свою свернула хвост, а после, присев, спиной уперлась в стену. Взглядом своим печальным, мокрая и грязная она, словно раб, не верующий в светлое будущее, вгляделась в дождливое небо. Они не голодали, но, хоть их и назвали «равными нам» по прежнему связанными, мокли под дождём. После всего сказанного и обещания принять их в наше общество, как я могу так с ними обращаться, держать в подобных, нечеловеческих условиях? Стены мои, на которых ночью и во время дежурств размещались кролли, были оборудованы навесами, крышами, а местами даже обвязаны ненужными трофейными щитами хищников. Кролли-дозорные, пусть и подмерзали, но находились в сухости, когда хищники жили как свиньи, в грязи.

Проверяя себя на прочность и концентрацию, остаток дня потратил на строительство двух внутренних казарм по обе стороны стен, а так же открытого навеса, где на дощатом полу, на затрафееных шкурах разместил хищников. Небольшие казармы с десятью двухспальными койками в каждой из них и маленькой печкой для обогрева, выглядели максимально простецки и засланы были просушенными над огнём, свежесрезанными травами. Поверх, прикрывали их немногочисленные ошмётки, имевшейся у нас в избытке, гоблинской одежды. Хорошо, когда твой народ, привыкший ко всякому, неприхотлив. Даже эти сарайные условия мои воины приняли как величайшее подношение и божественный дар. Ведь когда на улице было градусов десять или меньше, внутри температура колебалась от пятнадцати до четырнадцати, что с учётом животного меха и нерастопленной печи, казалось очень даже хорошим результатом. Тем более, когда сверху не капает, не нужно спать сидя или на земле, боясь, что тебе кто-то на ухо наступит. Возможность лечь и спокойно вытянуть ноги, оставалась неоспоримым преимуществом казарм перед другими «местами не столь отдалёнными».