Чужак из ниоткуда 2 (СИ) - Евтушенко Алексей Анатольевич - Страница 10

Такси в Кушке не было. Вообще, здесь было очень мало личных автомобилей.

Я уже давно понял эту особенность Советского Союза: всё для людей на словах, но на деле — выборочно. Да, бесплатная медицина, образование и жильё. Но всё, что касается личного комфорта и удобства почему-то в загоне. Та же бытовая техника — примитивна и убога, даже с учётом уровня развития здешней цивилизации. То же относится и к личным средствам передвижения. Начиная от тяжёлых неповоротливых велосипедов и заканчивая малосильными корявыми авто типа «москвич» или, не приведи Создатель, «запорожец». Только недавно на новом автозаводе в Тольятти начали собирать относительно приличную машину ВАЗ-2101 «Жигули». Ну и ГАЗ-24 «Волга», на которой я уже поездил, тоже была ничего. Однако купить что первую, что вторую для обычного советского человека представляло практически неразрешимую проблему. Не потому, что денег не было — были у людей деньги на сберкнижках. Машин производилось мало, не хватало их. Поэтому — или ходи пешком, или пользуйся общественным транспортом.

Общественный транспорт в Кушке тоже отсутствовал, поэтому мы, пройдя ещё раз пограничный контроль, отправились пешком.

Через привокзальную площадь вышли к стадиону, пересекли футбольное поле, поднялись к улице Октябрьской. Дальше — мимо строящейся гостиницы и школы до второго перекрёстка, потом срезать через двор и — вот он дом, милый дом. Подумать не мог, что буду так рад встрече. Не только с домом, с Кушкой. Соскучился, оказывается, надо же.

Часы показывали шесть тридцать пять. Ключи у меня были, но я позвонил. За дверью раздались шаги, дверь открылась. Папа! В бриджах с подтяжками, ослепительно белой майке и тапочках.

— Доброе утро, папа! А вот и я.

— Серёжка! — отец затащил меня в квартиру, обнял, поцеловал. — Приехал! Ты почему телеграмму не дал, что сегодня приезжаешь? Я бы встретил.

— Прости, пап, как-то не подумал… Да чего там встречать, я сам добрался прекрасно, чемодан не тяжёлый. Тем более, мне помогли. Заходите, товарищ капитан, товарищ старший лейтенант!

— Здравия желаем! — синхронно поздоровались Петров и Боширов. — Разрешите?

— Здравия желаю, товарищи, — несколько удивлённо промолвил отец. — Прошу. Вы ко мне?

— В том числе, товарищ подполковник, — мои сопровождающие вошли в прихожую. — Разрешите представиться. Капитан Петров.

— Старший лейтенант Боширов.

— Подполковник Ермолов, — сказал папа. — Мне волноваться?

— Никак нет, товарищ подполковник, — доложил Петров. — Гордиться и радоваться. Сын у вас замечательный.

— Я знаю, — папа потрепал меня по голове. — Проходите на кухню, товарищи, я сейчас. Мама с Леной ещё не вернулись, — обратился он ко мне. — Послезавтра жду. Давай, иди, ухаживай за гостями. Чай, там, кофе, бутерброды… Я сейчас.

Он скрылся в ванной.

— Ну, рассказывайте, — потребовал отец после завтрака.

— Пап, ты, главное, не волнуйся, — сказал я. — Дело в том, что я внезапно изобрёл генератор, вырабатывающий антигравитационное поле. Проще говоря — антиграв.

— Не только изобрёл, но и построил действующую модель, — добавил Петров. — Мы свидетели. Я сразу не сказал… Вот, прошу, Комитет государственной безопасности, — он достал и показал раскрытое удостоверение.

Боширов проделал то же самое.

— Что в таких случаях положено говорить, — ущипните меня? — отец потянулся к сигаретам, закурил. — Давайте ещё раз. Антиграв. Он что, убирает силу тяжести?

— Экранирует, пап, — сказал я. — Создаёт антигравитационное поле вокруг себя. Оно сложной формы, но для простоты можно сказать, что это геоид. Шар такой, но сплюснутый немного и не совсем ровный, как бы бугристый местами, — я показал руками. — Земля тоже ведь не идеальный шар, а геоид. Ты знал?

— Геоид, значит, — сказал папа. — Для простоты. Ну-ну. Дальше.

— Так вот. Прототип, который мы с дедушкой построили…

— С дедушкой⁈

— Ну да. С дедушкой и другом его фронтовым, дядей Юзиком, он танкист, как и ты…

— Я знаю дядю Юзика. Он-то здесь каким боком?

— Он же ювелир. А мне нужна была золотая проволока разного сечения. Много. Ещё редкоземельные элементы и лазер, но тут уже другие люди помогли… Ты, главное, не перебивай, пап, а то я долго рассказывать буду. Эх, жаль, мамы нет, послезавтра ей всё это повторять.

— Ничего, — сказал папа. — Повторишь. Давай. Я очень внимательно слушаю.

Я рассказал всё, стараясь упоминать только главное. Главного, однако, набралось немало. Тётя Фира и её рак; Толик и лазер; перстень мёртвого американца с рубином; Наташа со своим папой; поход в горы за золотом; столкновение с уголовниками; работа над антигравом; дед Лёша, дядя Юзик и параплан; капитан Петров и старший лейтенант Боширов; компартия Узбекистана в лице товарища Шаниязова Акила Ровшановича; генерал-лейтенант КГБ Бесчастнов Алексей Дмитриевич; арестованный полковник КГБ Узбекистана Усманов и, наконец, спецрейс на Ту-154; город Москва и Андропов Юрий Владимирович — председатель Комитета госбезопасности СССР собственной персоной. Ну и про деньги, конечно, упомянул.

— Голова кругом, — отец потряс головой. — Так, надо ещё кофе бахнуть. Хотя под такие новости стоило бы и коньяка. Но это вечером. Сколько денег, говоришь?

Я повторил.

— С ума сойти. И они наши?

— Ваши, товарищ подполковник, не сомневайтесь, они безотчётные. Можете тратить, как вам заблагорассудится. С учётом интересов нашего изобретателя, конечно. Они в приоритете.

— Хватит, капитан, давай без чинов. Зовите меня Пётр Алексеевич.

— Слушаюсь, Пётр Алексеевич. Запоминающееся у вас имя-отчество.

— Всю жизнь это слышу, — вздохнул отец. — Значит теперь мой сын под негласным надзором Комитета, я правильно понял?

— Не только он, Пётр Алексеевич. Вся ваша семья. Но это не тот надзор, который может повредить вашей карьере. Скорее, наоборот.

— Прости, но этого в точности ты знать не можешь. Пока.

— Соглашусь, — кивнул Петров. — Нужно время.

— Как всегда, — сказал папа и посмотрел на меня. — Антиграв… Как такое тебе в голову упало? Откуда⁈ Ты же только-только в седьмой класс перешёл. Фантастика какая-то. Про излечение тёти Фиры я вообще молчу.

— Пап, я сам не знаю, — сказал я. — Есть предположения, но это так, на уровне ненаучных гипотез. Ты знал, например, что мамин прадед, Евсей Акимович, был самым настоящим деревенским колдуном? Гипнозом владел и прочее в том же духе. Вот тебе и способности, есть в кого. Кстати, насчёт седьмого класса. Я собираюсь в этом году закончить седьмой и восьмой. Экстерном.

— Час от часу не легче, — сказал папа и посмотрел на часы. — Так, ладно, мне на службу пора. Еда в холодильнике, придумай что-нибудь на обед себе — яичницу там, или сосиски свари с картошкой. Я вечером приду, соорудим ужин. Мамы нет, придётся холостяковать. Вам же командировку надо отметить, вероятно? — посмотрел он на Петрова с Бошировым. — Могу подбросить до штаба дивизии. Хотя тут рядом совсем.

— Не откажемся, — сказал Петров. — Начальник особого отдела у вас подполковник Полуботко?

— Он самый.

— Как, нормальный мужик?

— Нормальный, — сказал папа. — Вроде бы.

— Тогда поехали, — сказал Петров. — Нам потом ещё в гостиницу офицерскую бы устроится. Серёжа, с тобой у школы встречаемся, скажем… — он посмотрел на часы. — В одиннадцать тридцать. К директору школы сходим, — пояснил он папе. — Убедим поспособствовать в сдаче экзаменов экстерном. Мы в этом тоже заинтересованы. Ну и вообще, — он пошевелил в воздухе пальцами.

Два дня до приезда мамы и сестры Ленки пролетели быстро. Оказалось, что у папы тоже есть новости. Главная из которых — машина! Пока я был в Алмалыке, подошла его очередь, и теперь в гараже, во дворе нашего дома, сверкали тёмно-синей краской новенькие «Жигули» ВАЗ −2101.

Я знал, что отец давно ждал машину, с начала года; он был заядлым автомобилистом, а прежнюю нашу машину — белый с бирюзовой полосой на боку Москвич-403 в экспортном исполнении продал до переезда в Кушку. «Жигулями» он прямо гордился.