Волшебник из Манчжурии - Финней Джек - Страница 3

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая

– Беспокойство? – взревел старший. – И это когда у нас украли нашего лучшего козленка, зарезали его и сварили? – Он схватил лежащую в стороне шкуру, потряс ею в воздухе и повернулся к своим товарищам. – Думаю, с таким преступлением мы разберемся по-нашему обычаю!

Волшебник всплеснул руками, после чего стыдливо закрыл свое лицо.

– Ты совершил ужасный поступок, – укоризненно сказал он Клешне и обратился к мужикам: – Перед вами любящий, доверчивый отец, который лицом к лицу столкнулся с ужасным преступлением его единственного сына. Все, что я сейчас могу, так это рассказать вам всю правду. Этим утром мать этого мальчика тяжело заболела, я дал ему деньги и послал его купить немного козьего мяса, чтобы сварить целительную похлебку для матери. После довольно долгого отсутствия он вернулся с козленком, сказав, что деревня находится намного дальше, чем мы предполагали. Я поверил ему на слово. А теперь вы, граждане, раскрыли мне глаза на то, какую ужасную вещь совершил он на самом деле. Рассказывай! – взревел он, обращаясь уже к Клешне. – Куда ты дел деньги, которые я тебе дал?!

– Я… э, – начал Клешня.

– Ты проиграл все деньги?

– Да, учитель.

– А потом ты украл козленка, чтобы скрыть от меня это?

– Да, учитель.

– Ты меня просто убиваешь! – воскликнул Волшебник. Он печально посмотрел на мужиков с дубинами.

– Какое наказание положено за такое преступление?

– В нашей деревне, – сказал старший, – руку, которая совершала преступление, отпиливают по самое запястье.

– Это если нет отягощающих обстоятельств, – заметил другой обладатель дубины, – а если есть, то в таких случаях голову, в которой родилась мысль о подобном преступлении, снимают с плеч.

– А в данном случае, отягощающие обстоятельства явно присутствуют, – добавил третий.

– Хорошо! – кратко сказал Волшебник. – Я никогда не противился законам, не собираюсь делать этого и теперь. На колени, сын мой. На колени, ты покрыл позором голову своего старого отца.

И Волшебник вытащил из короба да боа, или нож для отрубания голов.

– Только не это! – закричал Клешня, когда увидел, что делает Волшебник. – Не надо это опять! Это слишком больно!

– Боль будет недолгой, – заверил его маг.

И из того же короба он достал черную простыню.

– А по-другому нельзя, учитель? – взвыл Клешня.

– Нет, – отрезал Волшебник. – Набери воздуха и задержи дыхание. Наклоняй голову.

Подмастерье неохотно исполнил то, что ему сказали. Волшебник накинул на да боа черную простыню, широко замахнулся, и в одно мгновение голова Клешни покатилась на песок; потом все это накрыла черная простыня.

Волшебник залился слезами.

– Я никогда не противился законам, – всхлипывал он, – вы все трое тому свидетели. Забирайте то, что осталось от украденного козленка, возвращайтесь к себе в деревню и расскажите всем, что встретились с человеком, который ценит закон выше головы собственного сына.

– Насколько я могу судить, то, что осталось от козленка, совершенно бесполезно, – заметил старший из группы деревенских жителей, – А то, как вы разрешили сложившуюся ситуацию, ставит меня и моих товарищей в непонятное положение. Однако, думаю, что справедливость в какой-то степени восторжествовала, и тем не менее, считаю, что вам и вашей жене лучше покинуть эти места и больше сюда не возвращаться. В нашем обществе таких очень не любят.

– Оставьте меня со своим горем, – попросил Волшебник. – Мы уйдем отсюда сразу же, как только покончим с похоронами.

Вооруженные дубьем мужики удалились, а маленький пастушок бросил напоследок изумленный взгляд на Волшебника, королеву и накрытый черной простыней лежащий на песке бугорок. Как только вся группа скрылась из глаз, сладострастная королева Ла сорвала со своей головы покрывало и выпалила:

– Какой ужасный, чудовищный поступок ты совершил!

– Ерунда, – возразил Волшебник.

Он ухватился за угол черной простыни и сдернул ее. Голова в целости и невредимости снова находилась на своем месте.

– Я знал, что будет больно, – сердито сказал Клешня.

– Однако это не так больно, как если бы голову тебе отрубили те законопослушные крестьяне, – заметил Волшебник.

– Думаю, я схожу с ума, – сказала королева.

– Ваш ум, мадам, так просто не повредишь, – заметил Волшебник, открывая новую бутыль вина.

Клешня крутил головой из стороны в сторону, проверяя целостность шеи.

– Мне не нравится этот трюк и никогда не понравится, – плаксиво заявил он. – Но мне кажется, что вы так обожаете его, что специально создаете такие ситуации, чтобы поупражняться в нем и потешить свою извращенную натуру.

– Не надо так плохо думать обо мне, – сказал Волшебник, вытирая горлышко бутыли. – Когда ты подрастешь, ты поймешь необходимость и значение таких вещей.

– На меня, должно быть, наложено проклятье, – сказала королева. – Попасть в такое порочное общество можно только по воле проклятья. Ты, мерзкий жирный шарлатан! Если мы вернемся в мою страну, то я прикажу по-настоящему отрубить теперь уже твою голову и выставлю ее на шесте рядом с дворцовыми воротами, в назидание всем остальным мерзавцам.

– Здесь, в этих зарослях дурмана, мадам, командую я, – заметил Волшебник. – Не могу сказать, кто там сейчас заправляет вашей лавочкой в провинции Ла, но его лезвие сюда не дотянется.

Королева с подозрением и неприязнью посмотрела на его огромный отвислый живот, лысую голову и пятки со шпорами.

– Кто ты? – со страхом прошептала она. – Откуда ты знаешь про Ла?

– Расскажи ей, кто я такой, Клешня.

Клешня быстро затараторил, как будто цитировал заученный текст:

– Он обычный Волшебник из Маньчжурии, который направляется на юг в надежде найти мирные земли и процветающее население, где бы он смог развлекать людей своим искусством. Кроме владения магией, он умеет читать мысли, определять время без часов и находить утерянные деньги. Он никогда не просит большой платы за свои выступления, но всегда считал и считает, что жадность это грех. Таинственный Кут Хуми Лал Синх очень благосклонно отозвался о тонкости его ума. Единственная вещь, которую ненавидит этот Волшебник, так это политика. Именно из-за новой политики он и покинул навсегда Маньчжурию.

– Никогда о нем не слышала, – сказала королева, – а он, однако, слышал про мою провинцию Ла.

– Я так же слышал и о твоем противнике Хане Али Боке, – заметил Волшебник.

Королева кивнула.

– Будь моя воля, – сказала она, – я бы избила Хана Али Бока его собственным молотом и раскрошила на мелкие кусочки его собственным серпом.

– Я предлагаю, чтобы мадам рассказала нам побольше о Хане Али Боке, – высказал свое желание Волшебник. – Я слышал только о его репутации, очень плохой репутации. Кроме того, внезапно меня охватило ощущение того, что нам суждено встретиться с ним. Смею заверить вас, что это чувство приятным не назовешь. И, тем не менее, я предлагаю, чтобы мадам рассказала нам о нем во всех подробностях. Всегда надо знать как можно больше о собственных врагах.

В теперь прекрасных глазах Сладострастной королевы Ла появилось отстраненное выражение. Она вертела в изящных тонких пальцах прядь своих длинных черных волос.

– Моя мать, – начала она, – была самой прекрасной из всех женщин, а я была ее старшей дочерью и самой уродливой. После того, как она меня родила, мой отец больше с ней не разговаривал. К тому же он начал сильно пить.

Еще молодым принцем, в своей славе и трезвости, едва взойдя на трон Ла, он подружился с маленьким сиротой, которого охрана нашла в корзине около дворцовых ворот. Это маленькое существо росло, а мой отец заботился о нем и учил его. С ранних лет найденыш проникся любовью к счетам и очень быстро научился разбираться в сложностях бюджета, в организации счетов и в бухгалтерии. Бедный отец ненавидел математику и не доверял тем, кто занимался этим делом. Однако он проникся таким доверием к своему молодому протеже, что, в конце концов, назначил его казначеем Ла.

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая