Простой советский спасатель 5 (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 56

— Лёш, ну что? — громким шёпотом уточнила Лена и негромко ойкнула, пытаясь сдвинуть с себя ящик и подняться.

— Лен, ты как? — я заколебался, решая, помочь Лене или проверить Нину, но всё-таки выбрал женщину с орудием в руках.

— Справлюсь, — пробормотала подруга и снова ойкнула. — Кажется, я расшибла спину. Ох…

— Помочь?

— Нет, что там с Ниной?

Я прижал пальцы к женской шее, озадаченно посмотрел на мичмана. Кузьмич как-то подозрительно молчал и следил за моими действиями. Взгляд его потемнел, кулаки сжались. Свободной рукой я попытался незаметно вытащить пистолет из крепко сжатых Нининых пальцев, лихорадочно прикидывая дальнейшее развитие событий.

— Оставь, — глухо приказал Сидор Кузьмич.

Я вздрогнул, подумал и решил прекратить попытки обзавестись оружием.

— Кажется, вы её убили, Сидор Кузьмич, — охрипшим голосом прокомментировал я, не глядя на особиста.

Чуть переместил тело, просчитывая вариант нападения на Кузьмича с земли, но пришлось отказаться от идеи. Вероятность ещё одного случайного убийства показалась мне чересчур высокой. Позади начальника стояли ящика, и при неудачном падении он расшибёт голову об угол. Убивать мне точно не хотелось. Будем договариваться.

Посмотрел с сожалением на револьвер в руках Нины, закрыл ей глаза и поднялся на ноги.

— Молодец, — скуп похвалил Кузьмич, шагнул к Лене, стащил ящик и помог девчонке встать с пола.

— Ох… — девушка схватилась за бок.

— Ранена? — уточнил мичман, профессионально и на первый взгляд незаметно перемещая Блохинцеву таким образом, чтобы она оказалась у него в заложниках.

— Сидор Кузьмич, прекратите, — ровным голосом, стараясь не делать резких движений, проговорил я. — Давайте поговорим спокойной.

Я медленно отступал к сложенным деревянным крышкам, возле которых остался топорик, да и доской модно разжиться. Хотя, конечно, деревяшка против пули такая себе защита, но хоть что-то успею схватить для защиты. Не сдаваться без боя, в самом деле.

Мичман смотрел на меня холодным взглядом змеи, стоя между Леной и ящиком с драгоценностями. Девчонка растерянно хлопала ресницами, полностью потерявшись в ситуации.

— Лёш… Сидор Кузьмич… — Лена прикусили губу, чуть сгорбилась от боли в боку. — Пожалуйста… надо вызвать скорую помощь, вдруг Нина ещё жива.

— Нина мертва, Лена, — жёстко прекратил я её стенания. — Вопрос в другом: что мы будем делать?

Я в упор посмотрел на особиста, ожидая ответа. В пещере повисло гнетущее молчание. Воздух сгустился до такой степени, что его можно было резать ножом. Лена смотрела на меня широко раскрытыми перепуганными глазами. Похоже, до неё, наконец, начала доходить вся серьёзность ситуации. Сейчас наши жизни зависели от одного человека. И этот человек в упор разглядывал меня, прикидывая и решая нашу судьбу.

Я не собирался клясться в молчании и прочей мелодраматической чепухе. Кузьмич — взрослый товарищ и должен понимать, что любые клятвы при вынужденной необходимости могут быть нарушены. Но и безропотно ждать, чтобы нас с подругой отправили на тот свет, не планировал.

Молчание затягивалось, шансы стремительно катились к нулю. Первым он попытается достать меня, прикрываясь Леной как щитом. Но помещение маленькое, стрелять побоится. Рикошетом может зацепить кого угодно. Да и попытка у Сидора Кузьмич на выстрел всего одна. Стоять на месте я не буду, значит, есть вариант избежать ранения. А потом только драка.

Я окинул Кузьмича оценивающим взглядом уже как будущего противника. На его стороне опыт, на моей — молодость и тоже опыт, о котором мичман не догадывается. Значит, шансы примерно равны. Остальное — дело техники и немного удачи.

Но Сидор Кузьмчи оказался умнее.

— Алексей, не дёргайся, — раздался чёткий уверенный голос мичмана. — Берешь Лену, и вы отсюда уходите. Блохинцева, я сказал — уходите и забываете обо всём, что тут видели и что здесь произошло. Ясно?

— Но… как же… Нина… сокровища! — Лена попыталась развернуться к Кузьмичу, чтобы поколоть его возмущённым взглядом и поспорить, но особист не позволил.

Твёрдой рукой Кузьмич подтолкнул девчонку в мою сторону. Девушка охнула, скривилась от боли, оперлась рукой о край ящика.

— Подождите… Больно…

— Я подойду? — не трогаясь с места и не отводя глаз от мичмана, уточнил я.

— Подойди. Только без резких движений.

Кузьмич отступил от Лены, но так, чтобы в случае моих непродуманных действий успеть перехватить девочку.

— Стой. Лена, теперь ты, — скомандовал мичман.

— Я… Что происходит? — тонким болезненным голосом спросила девушка, делая шаг ко мне.

— Держись за кромку, я тебя поймаю, если что. Сидор Кузьмич, это глупо. Раз вы решили нас опустить, к чему такие сложности?

Бережёного, Алексей, бог бережёт. Ты юноша прыткий, не по годам умный, мало ли что тебе в голову взбредёт. И кто тебе сказал, что я вас уже опустил?

Особист сделал акцент на слове «уже». Понятно, приключения продолжаются, главное, чтобы не со смертельным исходом.

— Говорите уже, не томите. — я подхватил Лену и осторожно повёл её к крышкам, сложенным в стопку, повернувшись к Кузьмичу полубоком.

Наверное, это были самые жуткие шаги в моей жизни, я ожидал выстрела, но мичман стоял на своём месте, наблюдая за моими действиями. И заговорил, только когда я усадил девушку на штабель.

— Забираешь Елену и уходите. По дороге ни с кем не разговариваете, никуда не заезжаете, ни в какую милицию не заходите. Это ясно?

— Ясно, — для убедительности я кивнул и продолжил осматривать Лену.

— Блохинцева, тебе всё понятно?

— Что? Ой… Но… А как же Нина? И сокровища?

— Блохинцева, что непонятного в моих словах? Ни с кем не говорить, в милицию не сообщать? — голос Сидора Кузьмича внезапно стал ледяным.

Честно говоря, продрало до самых печёнок, и до меня, наконец, дошло: всё это время он продолжал играть в доброго товарища, профессионально скрывая своё настоящее нутро. Да, Лёха, ничему тебя даже вторая жизнь не учит. И откуда в тебе эта идиотская вера в людей, в их доброту и совесть?

Хотя у особиста совесть есть, и принципы тоже присутствуют. Вот только я так и не понял: советские принципы или собственные, личные?

Я незаметно сжал девичью коленку и выразительно посмотрел на подругу, надеясь, что Лена поймёт и замолчит, принимая условия мичмана безо всяких условий. Девушка поморщилась, заколебалась, но через пару секунд опустила плечи, вздохнула и прицелила сквозь зубы:

— Да, Сидор Кузьмич. Мне всё понятно.

— Лесаков, проследишь, — раздался приказ.

— Так точно, — машинально отрапортовал я безо всякой иронии.

— Дальше. Алексей, отправляйся на ту квартиру, где встречался с Ниной.

Я вздрогнул, но продолжил ощупывать Ленин бок и рёбра, проверяя на предмет целостности костей и отсутствия открытых ран. Интересно, как давно он знает? И что он знает? Я бросил короткий взгляд, обнаружил, что Лена смотрит на меня в упор, сердито прикусив нижнюю губу.

— Зачем? И как я туда попаду?

— Не ты, а вы. Сидите там вплоть до особого распоряжения.

— Сидор Кузьмич! — начал было я, но особист не дал договорить.

— Не обсуждается. Берёшь Елену и сидите там, пока я не решу все вопросы. Или предпочтёте посидеть в камере?

— Нет, — буркнул я.

— В к-какой камере? — испугалась Лена. — Сидор Кузьмич, почему в камере? Что вы собираетесь делать? Мне… Нам домой надо! Папа ждёт! Если мы не вернёмся вечером, нас будут искать!

— Нехорошо обманывать старших, гражданка Блохинцева. Тем более, органы. До завтра вас дома не ждут. Потому идёте по известному Алексею адресу, сидите тихо и не рыпаетесь. Еду по дороге купите. Но сильно не светитесь.

— Лёша… — подруга жалобно посмотрела на меня, надеясь на что-то.

А надеяться было не на что, только на добрую волю Кузьмича. Я не понимал, что он затеял, но собирался выслушать, выбраться отсюда, а затем уже решать, поступать так, как велел мичман, или нет. Пока я не соображу, что задумал товарищ Прутков, какой смысл дёргаться?