Такса миссис Хадсон - Карде Игорь - Страница 1

© Карде И., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Эта удивительная история произошла в начале февраля 1883 года.

Зима в тот год выдалась особенно снежной и морозной, и гулять мне совсем не хотелось. Слава богу, моя хозяйка, миссис Хадсон, не заставляла меня долго бегать по улицам: мы покидали нашу теплую, уютную квартиру на Бейкер-стрит буквально на четверть часа, а потом, обе замерзшие и в снегу, спешили назад. Миссис Хадсон, как правило, сразу же шла на кухню готовить себе яичницу с беконом, а я забиралась в свое любимое кресло, прятала лапы и нос под теплым пледом и еще немного дремала. А затем отправлялась завтракать – обычно овсяной кашей и вареным яйцом.

Ах да, кажется, я забыла представиться: Альма, черная такса. У миссис Хадсон я живу уже четыре года, и мы неплохо ладим. В нашей квартире на Бейкер-стрит, помимо нас, живут еще два человека: мистер Холмс и доктор Ватсон, но о них – чуть позже.

Итак, продолжу свой рассказ. В тот памятный день, о котором я хочу вам рассказать, на улицу я выбежала довольно рано. И одна: моей хозяйке немного нездоровилось – мучил кашель, и я решила не брать ее с собой. Пусть посидит пока дома и попьет горячего чая. Выскочила из кухни (у меня свой выход через небольшой лаз в двери) и привычно понеслась на наш задний двор.

Бледное зимнее солнце уже поднялось над острыми белыми крышами соседних домов, было достаточно светло. Но очень холодно – мороз сразу обжег меня. У нас, у такс, шерсть очень короткая, а лапы – низенькие и кривоватые, потому мы зиму, прямо скажем, не очень любим. Точнее, совсем не любим. Хорошо еще, что снег уже плотно утоптали прохожие, и мне не приходилось в нем барахтаться, ныряя в сугроб по самые уши. Несмотря на ранний час, народу на Бейкер-стрит было уже прилично: день будний, понедельник, все спешили по своим делам.

Я сделала привычный круг по нашему двору и собралась уже назад, в квартиру, как меня неожиданно окликнули:

– Эй, Альма, как дела?

Я подняла голову: на одном из мусорных ящиков сидел Барти, серый уличный кот, задира и бродяга. Я с ним дружу: во-первых, он всегда в курсе всех местных дел, и это часто оказывается полезным, а во-вторых, пару раз он серьезно выручал меня, помогал в весьма непростых ситуациях. В которые заводило меня неуемное собачье любопытство… Да, это главный мой недостаток: люблю совать свой черный нос в чужие дела. А многим это совсем не нравится.

– Что тебе? – не слишком любезно ответила я. – Извини, Барти, не могу с тобой долго болтать – лапы уже заледенели.

– Слушай, – жалобно протянул кот и незаметно, как только один он умел, оказался возле меня, – если не трудно… прихвати с кухни пару кусочков для меня, а? А то я совсем голодный.

Я бросила взгляд на мусорные ящики: ага, все понятно. Наш дворник, Хенк Хаксли, почему-то жутко не взлюбил бедного Барти и часто оставляет его без обеда – плотно закрывает ящики для кухонных отходов тяжелыми крышками. Ну, подумаешь, пороется в них несчастный кот и что-то там для себя найдет! Так нет же, запирает так, что лапой (даже с острыми когтями!) не подцепишь и не откроешь. Вот и остается Барти голодным.

Я пообещала раздобыть для него что-нибудь: нужно помогать друг другу, верно ведь? Тем более в такую суровую зиму! После чего быстро простилась с котом и помчалась бегом домой – мороз уже больно щипал меня за лапки и голый животик. А это, поверьте, очень, очень неприятно…

На кухне я первым делом бросилась к плите – греться. Плита у нас большая, черная, чугунная и очень горячая, особенно когда на ней готовится обед. Как сейчас, например: на конфорках стоял большой медный чайник, почти закипевший, а рядом громко булькали две кастрюли – в них что-то уже варилось. По всей квартире разливался приятный аромат картофельного супа с бараниной. Мое любимое блюдо!

– А, Альма, – приветствовала меня миссис Хадсон, – нагулялась? Ну и как там, на улице? Холодно?

Я тихонько гавкнула: неужели не видно? Достаточно посмотреть на наше замерзшее кухонное окно и лед на дверном порожке, и все станет ясно без слов. Но моя хозяйка, увы, не наблюдательна. В отличие от мистера Шерлока Холмса, который замечает буквально все. Я отлично помню свою первую встречу с ним.

В то время я занималась весьма интересным делом – поиском пропавшего левого башмака миссис Хадсон и сначала на нашего нового жильца внимания не обратила. Ну, есть он, и есть: хозяйка тогда очень нуждалась в деньгах и разместила в газетах объявление о сдаче внаем двух верхних комнат и гостиной. И лишь когда со второго этажа потянуло какими-то противными химическими запахами и стали раздаваться тоскливые, заунывные, пиликающие звуки (причем в самое неподходящее время!), я поняла, что нужно идти знакомиться. И поднялась по лестнице в верхнюю гостиную – хотя при моих коротких лапках сделать это было совсем непросто.

Мистер Шерлок Холмс мне совершенно не понравился: рассеянный (едва не наступил на мою лапу), очень неаккуратный (вещи раскиданы по всей комнате), а уж пахло от него! Прямо-таки воняло – какой-то едкой смесью, которую он как раз разогревал на маленькой спиртовке. Мне в нос шибануло так, что я сразу же зачихала, а из глаз невольно потекли слезы. Я даже тихонько заскулила… Но наш новый жилец настолько был увлечен своим делом, что не обратил на меня никакого внимания – просто стоял у стола и что-то вполголоса бормотал про себя. Судя по всему, он проводил какой-то важный химический опыт: сначала осторожно переливал синеватую жидкость из одной стеклянной мензурки в другую, а затем стал медленно нагревать ее. Я начала наблюдать за ним из-под стола – интересно же! И хорошо все видно.

Наконец жидкость превратилась из бледно-синей в темно-фиолетовую, а затем – в черную, и Холмс радостно воскликнул: «Я знаю, кто убийца!» И немедленно изобразил нечто вроде неуклюжего танца. Во время которого он все-таки наступил на меня – точнее, на мою правую лапу. Я тонко взвизгнула – не столько от боли, сколько от неожиданности, и Шерлок замер на месте прямо с мензуркой в руках. Потом нагнулся и удивленно поднял брови – кто это там? Можно подумать, он такс никогда не видел!

Холмс положил мензурку на стол, взял меня на руки и слегка погладил:

– Ну, здравствуй, Альма! Ты, как вижу, тоже большая любительница приключений. И еще дружишь с серым уличным котом.

Ладно, мое имя он прочитал на ошейнике, это просто, про любовь к приключениям понял по стертым когтям на лапах (я много бегаю по булыжной мостовой, расследуя очередное дело), а кошачий волос на правом боку, похоже, остался у меня после позавчерашних приключений, когда мы с Барти лежали в засаде, выслеживая одного очень опасного типа… Все абсолютно понятно и логично. Но как он узнал, что мой друг – кот, а не кошка? Даже мне, с моим тонким нюхом, не всегда удается по одному только кошачьему волосу определить, кому он принадлежит – ему или ей. Я недоуменно гавкнула, и Шерлок рассмеялся:

– Я просто угадал, Альма! Хотя, если подумать, в этом нет ничего сложного, обычная дедукция: такая умная собака, как ты, наверняка не очень-то жалует домашних кисок – считает их глупыми. А вот хитрый уличный котяра может быть даже полезен. Как видишь, элементарно.

После этого я Шерлока очень зауважала. А уж когда он угостил меня миндальным бисквитом… Миссис Хадсон, при всех ее достоинствах, не слишком часто балует меня чем-то вкусненьким, говорит, что это вредно для фигуры. Сама она строго следит за талией, сладкого и мучного (в том числе и обожаемых мною миндальных бисквитов) почти не покупает, следовательно, и мне они не достаются. И если бы не Холмс… Нет, вы не подумайте, я на свою жизнь ничуть не жалуюсь – кормят вполне прилично, всегда сыта, но иногда, знаете ли, хочется чего-нибудь такого, вкусненького… Помимо постоянной овсяной каши на завтрак (иногда с яйцом) и овощного супа с маленькой косточкой на обед (он же – и ужин).