Такса миссис Хадсон - Карде Игорь - Страница 6

– Слушай, Альма, тут такое дело… Утром на соседней крыше я видел Пигсли, он следил за вами. И наверняка заметил, как ты, мистер Холмс и еще один джентльмен куда-то вместе поехали. А потом он убежал.

Я нахмурилась: плохая новость! Тут нужно пояснить: Пигсли – наглый рыжий облезлый кот, один из помощников Бальтазара. Служит в кошачьей банде, в основном на подхвате: что-то узнать, подслушать, за кем-то проследить. Натуральный пройдоха и вор! Сам по себе он не опасен – драться совсем не умеет, к тому же весьма труслив, но зато у него среди полосатой уличной шпаны и облезлых обитателей трущоб есть немало приятелей. И если вам, допустим, нужно отвлечь внимание полицейского добермана или сбить его со следа… Вот тут Пигсли и его друзья как раз и пригодятся.

Я не люблю Пигсли, как и всех усатых бандитов Бальтазара. Но особенно – Ганси и Труди. Это по-настоящему опасные противники: сильные, уверенные в себе, ловкие, со страшными когтями и острыми зубами. Они главные приспешники Бальтазара и его личная охрана. А сам главарь банды, если вы не в курсе, это любимый черный кот (вернее, целый котище!) профессора Мориарти, злого гения преступного мира Лондона. И самого опасного противника Холмса.

Значит, сделала я вывод, профессор тоже где-то здесь. Возможно, он приложил руку к этому дерзкому преступлению, а его верный черный кот – лапу. Хм, и это очень плохо… Придется быть гораздо осторожнее и чаще смотреть по сторонам – во избежание неприятных встреч. Если мелькнет среди унылых лондонских крыш рыжее пятно Пигсли, то почти наверняка за углом – и громилы Ганси и Труди, а также их предводитель – кот Бальтазар. И встречаться с ними мне совсем не с лапы…

Я поблагодарила Барти за новость (пусть и не слишком приятную) и побежала домой – лапы уже совсем заледенели. Надо бы как-то намекнуть нашему сыщику, что в этом деле участвует Мориарти. Впрочем, полагаю, он и сам уже об этом догадывается: слишком уж непростое преступление! Тут чувствуется изощренный ум и немалый криминальный талант – как у профессора. Значит, надо держать ухо востро – и Холмсу, и мне. Ведь и сам Мориарти, и его помощники – весьма опасные и жестокие противники. Они не знают жалости и никому не дают пощады.

Вечером того же дня мы отправились в цирк-шапито: мистер Холмс, доктор Ватсон и я. Шерлок надел на меня ошейник и взял на поводок – иначе не пустят, но я на него совсем не обиделась: понимала, что так нужно для дела. Когда придет время, он меня спустит, и тогда… Но не будем забегать вперед.

Круглый полосатый шатер цирка мы увидели еще издали, с Лейкер-стрит, а прямо за ним я заметила деревянные фургончики на колесах – в них, очевидно, и жили артисты. Там же располагался и зверинец – несколько больших железных клеток. В нос мне тут же ударил целый букет запахов: лошади, ослы, обезьяны, лев, тигрица… Пахло так крепко, что я даже зачихала. А ведь мне еще предстоит работать, искать нашего воришку!

Почему мы поехали в цирк? Увиденная афиша натолкнула Холмса на одну мысль: преступником может быть мальчик из семьи артистов, скажем, гимнастов или акробатов. Худенький, гибкий, очень ловкий, не боящийся высоты, способный протиснуться даже в небольшое отверстие. Почему бы и нет? Циркачи готовят своих детей к выступлению на арене с малых лет, и провернуть такой трюк для них – пара пустяков. Шерлок не случайно заказал билеты в первый ряд, поближе к манежу: он с доктором Ватсоном будет следить за артистами, а я – их нюхать. И, если почувствую знакомый запах, тут же подам знак – тявкну два раза.

Холмс отпустил кеб, и мы пешком дошли до циркового шатра. Народу внутри было уже полно, но в основном – небогатая публика, занимавшая второй и третий ярусы. В первых рядах, прямо у барьера, сидели люди более солидные и состоятельные, как правило, семейные: хорошо одетые дамы и джентльмены, красиво наряженные дети, с нетерпением ожидающие начала представления, их заботливые бонны и строгие гувернантки, пытавшиеся утихомирить своих воспитанников… Мы подошли к манежу и заняли свои места – прямо по центру. Очень удачно, следить будет удобно.

Вокруг было шумно, ярко, жарко, горели газовые лампы, оркестранты настраивали свои инструменты. Но главное – сотни чужих, незнакомых запахов! И не всегда приятных для меня. Я из-за этого даже немного растерялась: как среди этого разнообразия уловить тот самый, единственный – нашего воришки?

Наконец публика успокоилась, расселась по своим местам, заиграл оркестр, исполняя какой-то бравурный марш. На арену вышел солидный, представительный мужчина в черном фраке и высоком цилиндре – шпрехшталмейстер, главный цирковой распорядитель. Он громогласно приветствовал публику и объявил первых артистов. Я не буду описывать вам все цирковые номера, они ничем не отличались от сотен точно таких же. Если вы хоть один раз были в цирке, то, считайте, все уже видели. Ловкие жонглеры с кольцами, мячами и булавами; мускулистые силачи с тяжелыми гирями, штангами и гантелями; изящные девушки-наездницы в ярких костюмах амазонок, грубо размалеванные и совершенно не смешные клоуны, легкие, бесстрашные акробаты… Но мы с Холмсом с нетерпением ждали появления воздушных гимнастов.

И они появились на арене – целых пять человек. Шерлок предположил правильно, это была цирковая семья: папа, мама, две дочери и сын. Шпрехшталмейстер важно объявил: «Леди и джентльмены! Встречайте знаменитых летающих Аванти, аплодисменты, пожалуйста!» Холмс весь подался вперед и обратил мое внимание на мальчика – не этот ли? Я приготовилась: верно, этот юный артист очень подходит на роль ночного вора – худенький, небольшого роста, гибкий и, несомненно, чрезвычайно ловкий. Воздушный номер лишь усилил мои подозрения: мальчик без всякого, казалось, напряжения летал под самым куполом цирка – с одной трапеции на другую, с одного каната на следующий. И совершенно не боялся высоты! Я была абсолютно уверена: если нужно, спустится по музейной оконной шторе в зал и залезет потом обратно за минуту. Ерунда, никаких трудностей!

Когда воздушный номер наконец закончился и артисты вышли на поклоны, Холмс незаметно отцепил мой поводок. И я выпрыгнула на арену, густо усыпанную опилками. Легко перескочила через барьер и, истошно лая, стала носиться между гимнастами. Те растерялись, не зная, что делать, а мальчик, кажется, серьезно испугался – когда я ткнулась ему в ногу своим черным носом.

Шерлок тут же сорвался с места и кинулся меня ловить, но делал это крайне медленно и неловко – чтобы я успела как следует всех обнюхать. Зрители решили, что так и было задумано, что это тоже часть циркового представления, и стали громко смеяться, хлопать в ладоши. А когда Шерлок, случайно зацепившись ногой за канат, неуклюже упал, раздался настоящий гром аплодисментов, послышались даже крики «браво!». Наше выступление пришлось публике по душе – было намного забавнее и смешнее, чем глупое кривляние двух клоунов. Вскоре я дала себя поймать, и Шерлок, рассыпаясь в извинениях, вернулся на свое место. Но ему еще долго и громко хлопали, требуя продолжения смешной репризы.

Разумеется, такое поведение с моей стороны было совершенно недопустимым: бегать кругами по манежу и неистово лаять на растерянных артистов, пугать их… Но что только не сделаешь ради торжества справедливости! Чтобы поймать опасного преступника, мне и не на такое приходилось идти. Когда мы с Шерлоком оказались на своем месте, он тихо спросил у меня: «Ну, как?» Я лишь огорченно вздохнула и опустила глаза – нет, не он. Не тот запах. Следовательно, никто из «воздушных» Аванти не был причастен к ночному происшествию в Британском музее. И мальчик – точно не наш воришка.

Холмс был явно разочарован – рухнула такая замечательная теория! Он собрался было покинуть цирк, но доктор Ватсон попросил его еще немного остаться – до антракта: хотел посмотреть все представление. Раз уж мы все равно здесь… Холмс пожал плечами и опустился обратно в кресло.

В конце отделения, перед самым антрактом, на арену выкатили большую бутафорскую пушку. Шпрехшталмейстер важно вышел на арену и с загадочным видом объявил: сейчас почтенная публика увидит совершенно удивительный номер – полет маленького арапчонка на Луну. Своего рода ожившую восточную сказку…