Феномены Тени и зла в волшебных сказках - фон Франц Мария-Луиза - Страница 76

Это приводит нас к следующему шагу, который также подразумевается в сказке о дровосеке. Если бы принцесса не читала волшебные книги Дьявола и если бы сначала дровосек не приобрел способность превращаться в разных животных, им бы никогда не удалось одолеть Дьявола. Таким образом, нашей следующей темой будет состязание в волшебстве. Следует ли состязаться со злом на уровне магии, а если нет, то как тогда быть? Это любимая тема многих сказок самых разных народов, в которых решается, кто в конечном счете победит: добрый или злой волшебник. Это не борьба грубой силы и аффекта, как это происходит в сказке с дровосеком, который, превратившись в льва, пожирает Дьявола. (Кстати, образ льва является воплощением Дьявола.) Проблема зла в следующих сказках решается на духовном уровне, в состязании в волшебстве между Дьяволом, который является колдуном или черным магом, и героем, который противодействует ему с помощью волшебства. Здесь можно подумать о черной и белой магии, однако это слишком вольное обращение с цветом. Мне кажется, это можно считать скорее соперничеством двух магий, но не нужно называть заранее ни ту ни другую черной или белой.

Глава 11. Состязание в волшебстве

Давайте рассмотрим русскую сказку, а затем ирландскую, которую я буду обсуждать подробно, а русскую буду использовать только как материал для сравнения, чтобы у нас было несколько больше вариантов. Сначала возьмем русскую сказку «Царь-чернокнижник» (The Black Magician Czar).

Царь-чернокнижник^[163]

Жил-был царь, вольный человек, жил на ровном месте, как на скатерти. У него была жена, дочь да рабочие люди. Он был чернокнижник. Сделал он себе пир на весь мир, созвал всех бояр, всех крестьян и всех людей городских; собрались все и стали пировать, а царь стал клик кликать:

- Хто от меня, от царя, уйдет-упрячется, тому полцарства и за того свою царевну замуж выдам, а после смерти моей тому на царстве сидеть!

Все на пиру приумолкли и притихли. Выискался удалой добрый молодец и говорит царю:

- Царь, вольный человек! Я могу от тебя уйти-упрятаться.

- Ну, ступай, молодец, прячься, я буду завтра искать, а если не уйдешь — не упрячешься, — голова с плеч.

Вышел молодец из царских палат, пошел вдоль по городу, шел, шел, шел, дошел до поповой бани, думает в уме:

- Куда же мне от царя уйти-упрятаться? Зайду я в попову баню, сяду под полок, в уголок, где ж меня царю найти?

Встает царь-чернокнижник поутру рано, затопляет печку, садится на ременчатый стул, берет свою книжку волшебную, начал читать-гадать, куда молодец ушел: «Вышел молодец из моих белокаменных палат, пошел вдоль по улице, дошел до поповой бани, думает в уме: “Куда же мне от царя скрыться? Зайду я в баню, сяду под полок, в уголок, где ж меня царю найти?”»

- Ступайте, слуги! Ищите в поповой бане и ведите сюда!

Побежали скоро слуги, прибежали в баню, открыли полок, молодец под полком в уголке.

- Здравствуй, молодец!

- Здравствуйте, слуги царские!

- Давай ступай, тебя батюшка-царь к себе звал!

Повели слуги молодца к царю; привели к царю, говорит царь:

- Что, не мог от меня уйти-упрятаться?

- А не мог, ваше царское величество.

- Не мог — надобно голову с плеч снять.

Взял свою саблю вострую и смахнул у него его буйную голову.

Этому царю что дурно, то и потешно. На другой день опять сделал пир и бал, собрал бояр и крестьян и всех людей городских, расставил столы и пировать стали, и опять стал на пиру клик кликать:

- Хто от меня, от царя, уйдет-упрячется, тому полцарства и за того свою царевну выдам, а после смерти моей тому на царстве сидеть!

Выискался снова один молодец и говорит царю:

- Царь, вольный человек! Я могу от тебя уйти-упрятаться.

- Ну, ступай, молодец, прячься, я буду завтра искать, а если не уйдешь — не упрячешься, — голова с плеч!

Пошел молодец, вышел из царских белокаменных палат и пошел вдоль по городу; шел, шел, шел, близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, стоит превеличайший овин. Думает молодец:

- Забьюсь я в солому да в мякину, где меня царь найдет?!

Забился и лежит.

Царь-чернокнижник ночку проспал, поутру рано ставал, ключевой водой умывался, полотёнышком утирался, затопил свою печку, берет свою книгу волшебную, сел на ременчатый стул да стал читать-гадать, куда молодец ушел: «Вышел молодец из моих белокаменных палат, пошел вдоль по городу; шел, шел, шел близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, стоит превеличайший овин. Думает молодец: “Забьюсь я в солому да в мякину, где меня царь найдет?!”»

- Ступайте, слуги, ищите в превеличайшем овине и ведите сюда!

Побежали скоро слуги, прибежали в овин.

- Здравствуй, молодец!

- Здравствуйте, слуги царские!

- Давай, ступай, тебя батюшка-царь к себе звал.

Повели слуги молодца к царю на лицо, привели к царю, говорит царь:

- Что, не мог от меня уйти-упрятаться?

- А не мог, ваше царское величество.

- Не мог — надобно голову с плеч снять.

Взял свою саблю вострую и смахнул его буйную голову.

Этим царям что дурно, то и потешно: на третий день опять стал делать пир-собрание... опять выискался молодец:

- Я могу от тебя уйти-упрятаться, да только до трех раз.

Царь согласился.

Вышел молодец из белокаменных палат, пошел вдоль по улице, шел, шел, шел, обернулся горностаем-чернохвостиком и начал бегать по земле; под всякий корешок и под всякую колодинку прячась и бегать по земле; бегал, бегал, прибежал перед царские окошки, обернулся золотым буравчиком и начал кататься перед царскими окошками. Катался, катался — обернулся соколом и в те палаты, где живет царевна, прилетел соколком ей перед окошко.

Царевна соколка увидала, свое окошечко отперла и себе соколка призвала:

- Экой соколок хороший, экой соколок прекрасный!

Сел соколок на окошечко, соскочил на пол — стал прекрасной молодец; царевна молодца встретила, за дубовые столы посадила, пили, пировали и, чего надобно, поправляли; тогда молодец обернулся златым перстнем, царевна его взяла, себе на палец надела.

Царь-чернокнижник ночку проспал, поутру рано встал, ключевой водой умылся, полотенышком утерся, затопил свою печку, взял свою книгу волшебную, сел на ременчатый стул, стал читать-гадать, куда молодец ушел: «Вышел молодец из моих белокаменных палат, пошел вдоль по улице, шел, шел, шел, обернулся горностаем-чернохвостиком и начал бегать по земле; и под всякий корешок и под всякую колодинку прячась и бегать по земле; бегал, бегал, прибежал перед царские окошки, обернулся золотым буравчиком и начал кататься перед царскими окошками. Катался, катался -обернулся соколом и в те палаты, где живет царевна, прилетел соколком ей перед окошко. Царевна соколка увидала, свое окошечко отперла и себе соколка призвала: “Экой соколок хороший, экой соколок прекрасный!” Сел соколок на окошечко, соскочил на пол -стал прекрасной молодец; царевна молодца встретила, за дубовые столы посадила, пили, пировали и, чего надобно, поправляли; тогда молодец обернулся златым перстнем, царевна его взяла, себе на палец надела».

Царь говорит слугам:

- Идите, слуги, мою дочь ведите или перстень несите!

Приходят слуги:

- Звал тебя царь к себе.

- Для чего-де, пошто?

- А сама не пойдешь, так отдай перстень с руки. Царевна сняла перстень с руки, отдала слугам. Приносят слуги перстень, отдали царю в руки: взял царь перстень, бросил через левое плечо — стал прекрасный молодец.

- Здравствуй, молодец!

- Здравствуй, царь, вольный человек.

- Ну, я тебя нашел, надобно голову с плеч.

- Нет, царь, вольный человек, мне еще два раза прятаться, такое у нас было условие.

- Ну, ступай.

Пошел молодец из царской палаты, вышел на чистое поле, обернулся серым волком; бегал, бегал, рыскал, рыскал по всей земле, обернулся медведем; бродил, бродил по темным лесам, тогда обернулся горностаем-чернохвостиком; бегал, бегал, совался, совался под колодинки и под корешки, прибежал к царским палатам, обернулся буравчиком; катался, катался перед царскими окошками, обернулся соколом и в те палаты, где живет царевна, прилетел соколком ей перед окошко.