Маленький адепт Великой тьмы (СИ) - Коткин Андрей - Страница 20

Всю дорогу до школы шли с улыбками до ушей: и утро выдалось тихое и не холодное, да и предвкушение обещанного чаепития сказывалось. В школе, вроде бы, даже и пара уроков была намечена, прежде чем должны были собраться приглашенные на чаепитие важные люди, но, согласитесь, что за учеба может получиться в такой обстановке! Не учеба, а сплошное недоразумение.

Наконец, за дверью их класса старик Трофимыч принялся трясти долгожданным колокольчиком, сообщая тем самым, что учебное время закончилось и можно приступать непосредственно к подготовке праздничного мероприятия.

Впрочем, там и всей подготовки то… вынести из учебной комнаты второклассников их парты, занести туда четыре стола, имеющихся в распоряжении учителей школы, да несколько длинных досок. Доски, положенные поверх столов и застеленные длинными скатертями, и будут выполнять роль длинных столов, за которыми уместится и сама ребятня, и учителя, и приглашенные на их праздник важные люди. Ну, и два ведерных самовара, конечно, с вазами, до верха заполненными пряниками и бубликами. Ах, нет, стоит вспомнить еще про Андрейкин плакат! Варвара Аполлоновна попросила Трофимыча прибить его на сапожные гвоздики в коридоре, прямо напротив входа в их школу. Не один плакат, конечно, там еще длинная бумажная лента с поздравлением и датой основания их металлургического завода, эту ленту парень из второго класса очень аккуратно расписал.

И вот наступило время начала праздника! Правда, к тому времени из приглашенных в школу важных гостей смогла прибыть ровно половина. Совсем недавно назначенный новый управляющий их завода, румяный улыбчивый мужчина лет сорока с хвостиком, обозначенный как Сергей Александрович, уселся во главе П-образного составного стола, а мальчишки с радостным возбуждением поглядывали на то, как его помощник выкладывает из внушительного мешка к ним на стол всякие принесенные им вкусности. Да там даже шоколадные конфеты были!

Время ожидания вышло, а второе важное приглашенное лицо, губернский инспектор народных училищ, в школе так и не появился. Пришлось за чаепитие усаживаться без него, семеро одного не ждут. Ну, так все ученики и Сергей Александрович дружно посчитали, хоть мнение учителей по этому вопросу, возможно, просто таки кардинально отличались, все же этот чиновник, обидевшись на проявленное неуважение, мог здорово испортить их жизнь своими всяческими циркулярами и прочими проверками.

Но все же мнение заводского управляющего возобладало, и вскоре они все, дружно, прихлебывали из кружек чай, прикусывая его замечательными печатными пряниками.

— Ну, так что, — вопросил Сергей Александрович, когда первый ажиотаж торжества совместного чаепития немного поутих, — я так понимаю, многие из вас, ребята, являются будущими работниками нашего завода. А все ли вы делаете для вашего личного развития? Учтите, бездари и лоботрясы нам там точно не нужны.

— Мы учимся! Мы развиваемся! — Загомонили школяры в один голос, и Андрейка, разумеется, тоже вплел свой голос в этот нестройный хор.

— Точно развиваетесь? А, к примеру, в интеллекте у вас сколько единиц? — Задал коварный вопрос будущий работодатель и тут же пояснил: — работники с интеллектом больше десяти в ученики к нашим мастерам принимаются сразу, при их первом появлении в нашем заводе, а тех, у кого этот параметр превышает два десятка, мы сами, за свой счет отправляем в университеты с тем, чтобы выучить их на инженеров и техномагов. Ну, так что, есть тут среди вас подобные умники?

Таких великих умников среди ребят не отыскалось, а Андрейка в первый раз горько себя укорил за то, что пошел на поводу у нечистого и влил свободные очки характеристик не в то, что ему оказалось действительно необходимо.…А ведь счастье было так близко: не поторопись он, сейчас запросто бы мог отрапортовать о заветной десятке.

Сергей Александрович же, поняв, что его требования вышли несколько завышенными, сделал заход с другой стороны.

— Хорошо, ребята, тогда давайте так, определим среди вас самого интеллектуального. У кого, сколько в этом параметре? Сегодняшнего победителя я лично возьму на карандаш и постараюсь при поступлении к нам предложить ему самые наилучшие условия из всего возможного. — И он на самом деле извлек из кармана блокнотик с карандашом и ожидающе уставился на ребят.

Не сказать, что подобный подход этого делового человека к данному вопросу был неразумным, скорее крайне непривычным и немного шокирующим. Еще не так давно все связанное с Системой теми же церковниками объявлялось греховным, не подлежащим упоминанию. С тех пор нравы в стране заметно смягчились, но все равно, разговоры вслух, в присутствии других людей, о своем системном развитии воспринимались не совсем приличными.

Наконец, кто-то из ребят из второго класса выдал:

— У меня пять.

И тут, как прорвало. Точнее, не так, многие и после только поджимали губы и отводили глаза, но почти сразу же кто-то еще попытался перебить ставку:

— А у меня три, но еще имеется три очка не распределенных свободных очков.

— И у меня есть свободные очки, — поддержал другой.

Даже Семен и тот что-то подобное, вслед за старшеклассниками, закричал. Захотел похвастаться и Андрейка. Он уже рот открыл, чтобы сообщить всему свету о своем, как оказалось, почти выдающемся, по сравнению с другими, достижении, как вдруг… в коридоре за дверью кто-то заорал истошно. А потом, спустя полминуты, когда этот крик затих, а все школьники испуганно попритихли, оттуда же такой отборный мат разнесся….

— Малый царев загиб, — прокомментировал услышанное Витька Благодухов, оказавшийся от Андрейки через стол, напротив. Может, загиб и малый, но лично Андрейка никогда до этого даже близко подобного многоэтажного матерного конструкта не слышал. И даже сейчас, только-только прослушав его весь, несмотря на всю шестерку своего Интеллекта, не смог бы воспроизвести и половины этой сложной словесной композиции.

Меж тем, взрослые члены посиделок, включая их приходящего преподавателя Закона Божьего отца Серафима и управляющего заводом Сергея Николаевича, вместе с его сидевшим тут же помощником, велев всем сидеть и не высовываться, дружной гурьбой отправились за дверь, в коридор, выяснять, кто же там так буянит. Ну, и пара смельчаков, из числа учеников, тоже следом выглянула.

Как они-то после рассказывали, что важный дядька в чиновничьей шинели, там такими словами распекал их сторожа и истопника, Трофимыча, а тот стоял навытяжку перед брызжущим ему в лицо слюной важным гостем и только преданно его ел глазами.

А причиной этого взрыва начальственного негодования стала, как это ни странно, змея, нарисованная Андреем. Непонятно, с какого переляду, но очень важному инспектору на несколько мгновений, при взгляде на нее, показалось, что змеюка эта живая и вот-вот на него бросится.

Плакат, по требованию важного гостя, Трофимыч со стены снял, отец Серафим, проведя наскоро экспертизу сего художественного творения, вынес авторитетный вердикт, что никакой темно-магической заразы данная картинка точно не содержит, а Варвара Аполлоновна тихонько, чтобы никто не слышал, прошептала своему ученику:

— В следующий раз напомни мне, Андрюшка, чтобы я больше не поручала тебе картины для нашей школы рисовать. Впрочем, когда Андрейка уже уходил из школы, он увидел, как бережно его учительница свернула в рулончик нарисованную им картину. И этот подсмотренный им момент моментально примирил мальчика с грубой и ругачей действительностью.

Возвращение ученика домой вышло торжественным и очень радостным. Причем, радость эта вышла даже одновременно с нескольких разных сторон. Сам Андрейка искренне радовался и гордился, что у него сегодня завершилась его первая учебная четверть, а сестренки и даже мать порадовались принесенному им из школы гостинцу. Единственную доставшуюся ему шоколадную конфету Андрейка не съел, а принес домой и самым честным образом аккуратно разделил между тремя имевшимися у него дома женщинами. Ну, барская невидаль же, будет, чем перед подружками хвастаться, а Андрейка и без всяких конфет был в этот день счастлив.