Морозов книга 7 (СИ) - "Каин" - Страница 68

Старший Морозов удивленно воззрился на сына, а потом словно сдался и произнес:

— Она могла совратить ребенка тьмой. Была вероятность, что в другом мире Михаил изменился…

— Вранье, — отмахнулся я. — Ты не хотел видеть старшего сына темным. Потому и выкинул меня прочь, надеясь, что никогда не вернусь. Я и не должен был вернуться. А мать… она не умела ходить между мирами, все так?

Владимир потер лоб, и я заметил, что его пальцы подрагивают.

— Она не могла пойти за мной, — повторил я, уже понимая, что прав. — Возможно, она пыталась, но никто не мог ей помочь. В это время ты уже закрыл брата в склепе. Только верховный владел манускриптами, которые учат открывать врата между мирами…

Я бил наугад, но по тому, как бледнел князь, понимал, что во всем оказался прав.

— Она сама пришла к ним в руки. И умирала долго и мучительно, пока они не закинули ее куда-то, откуда она не сумела вернуться.

Владимир поднял на меня белое как мел лицо.

— Они показали мне ее кости.

— И ты поверил. Просто хотел верить, что ее больше нет. Избавился от неугодной жены. Запер родного старшего брата, который отказался от титула в склепе. И согласился жить в тени убийцы своих родичей. Ты позволил Воронцову остаться безнаказанным за смерть Морозовых.

— Он бы уничтожил нас.

— Тебя, — поправил я отца и покачал головой.

— Он говорит правду? — подал голос брат.

— Ответь ему, — потребовал я у князя.

Тот скрипнул зубами и шагнул к младшему сыну. Но парень сжал кулаки и просипел:

— Все так и было?

— Я должен был принимать решения. Как князь. Они не были легкими, — Владимир выплевывал каждое слово.

— Брат, — я позвал Дениса, который вздрогнул от моего голоса и повернул голову в мою сторону. — Я тебе не враг. Не становись им для меня. Прошу. Но раз уж темный ведьмак бросает тень на семью… Я постараюсь решить этот вопрос.

Я встал с края стола, убрал косу за спину, прошел мимо Морозовых и направился к выходу, бросив через плечо:

— А теперь прошу меня извинить. У меня еще много дел.

Я вышел из дома и зашагал прочь. Но за спиной послышался шелест и хруст веток, заставил меня остановиться. Я обернулся, как раз в тот момент, как из зарослей кустов, которые росли рядом с порогом, показалась стройная фигура в темном костюме. Гостя, а точнее гостью, осторожно вел за собой, прикусив за полу куртки, огромный волк. Хищник подвел пленницу ко мне, отошло на шаг назад, и сел, наблюдая за девушкой.

— Дай угадаю, — я скривился, рассматривая блогершу, — тебя попросили посидеть под окном и записать наш разговор.

— Ты все неправильно понял, — попятившись, залепетала Серова. Но рычание за спиной заставило ее остановиться и замереть.

— Неужели? — меня аж передернуло от отвращения. — А мне кажется, что все просто. Мой брат попросил тебя записать признание темного ведьмака. Родичи пытались заставить меня оговорить себя, чтобы потом ты опубликовала сенсационную новость. И я вернулся в острог.

Девица с ужасом косилась на волка, который уселся рядом и укоризненно смотрел на нее и пролепетала:

— Я не знала, о чем будет беседа. Не думала, что разговор пойдет на такие темы…

Я зло усмехнулся. Слушать эти оправдания не хотелось:

— Брось, — перебил я блогершу. — Я никогда не считал тебя глупой, так что даже не пытайся убедить меня в обратном. Ты выбрала сторону и не мне тебя судить. Но я хочу, чтобы ты знала: в следующий раз, когда попытаешься учудить такое за моей спиной, я снесу тебе голову. А потом спокойно сяду пить чай. И совесть меня мучить не будет.

Ксения испуганно икнула и с ужасом посмотрела мне в глаза, но меня это не проняло. Я протянул руку и потребовал:

— Давай сюда запись.

Она замялась, и зверь рядом негромко зарычал, оскалив клыки. Это подействовало, и княжна тут же послушно положила в мою ладонь диктофон. Однако волк недовольно заворчал.

— Что там у тебя есть еще? — удивился я.

Ксения достала из-за пояса телефон и протянула его мне. Но волк снова недоверчиво зарычал. Серова вздохнула, и достала их декольте еще и небольшую камеру.

— Прости, ничего личного…

— Вранье, — резко прервал я девушку. — Все это очень личное. Ты предала меня. С этого момента ты не будешь вести мой блог. Никон выдаст тебе расчет.

— Не надо, — попросила она слабо. — Пожалуйста…

— Ты получила свой приз в виде Дениса. Надеюсь, что между вами все серьезно.

— Он не просил меня о записи. Князь приказал, — со слезами в голосе пояснила блогерша.

— Не стоит танцевать под его дудку. Если же ты решила быть с князем, независимо от того, кто именно сейчас глава рода, то ты здорово прогадала.

Я отвернулся и зашагал по дорожке. В душе колыхалось темное марево. За спиной послышались бытовые шаги.

— Я не такая, — зашипела за спиной девушка.

— А какая? — зло спросил я, оборачиваясь к ней. — Ты убедила меня, что мы провели вместе ночь, увивалась за моим братом, а затем позволила моему отцу манипулировать собой.

Я остановился и продолжил, зло глядя на стоявшую напротив Серову:

— Какая ты Ксения? Кто ты на самом деле?

— Тебе легко говорить, — со злостью ответила она. — Ты народный ведьмак. А я…

— Я не родился им, — перебил я девушку. — Я им стал. Пожалел тебя. И в благодарность за мою доброту, ты, дорогуша, готова была продать меня за пару монет. Хотя я неоднократно дал тебе понять, что не угрожаю не тебе ни Денису. Что с тобой не так?

— Не смей меня винить. Ты понятия не имеешь, как я живу.

— Я видел твою квартирку. Знаю, что твой отец от тебя отрекся. Что сестра тебя любит. После произошедшего в Бергардовке она приходила в твою палату в лекарне. Прекрати строить из себя жертву. Я помню, как ты сражалась с Лилией. И слабой при этом вовсе не казалась.

— Я выживаю, как могу, — упрямо повторила девица.

Я кивнул:

— Верное слово. Выживаешь. Не живешь. Может твой отец не зря выгнал тебя из дома. Возможно, он понимал, что хороших ведьм не бывает.

— Тебя тоже выгнал твой отец, — зло выплюнула Серова. — Еще в детстве. Отрекся от тебя, и если бы не…

Я сжал кулаки. А за спиной распахнулись крылья. Но в следующую секунду, я успокоился, понимая, что девушка провоцирует меня. Чтобы потом сделать репортаж, что темный ведьмак напал на нее на Русальей Неделе. А отец и брат это подтвердят. И крылья сложились за спиной. Я же спокойно продолжил:

— И я остался собой. Не предаю тех, кого уважаю и считаю друзьями. Не использую людей и не бросаю близких. Несмотря на то что все ждут от меня иного.

Неожиданно княжна ухватила меня за руку, и кожу обожгло:

— Не надо меня отталкивать. Я тебя не предавала. Просто не знала, что за разговор должен был состояться…

Голова внезапно стала тяжелее, и перед глазами замелькали мушки. И я запоздало подумал, что может быть Ксения и права. Что оставалось бедной журналистке после давления отца и брата…

Что-то укололо мою кожу сквозь подкладку кармана, и морок рассеялся. Я замотал головой, и оттолкнул от себя светлую ведьму. Она попятилась и едва не упала. Но устояла на ногах. В ее глазах мелькнул огонь. Губы сжались в жесткую линию, и девица вмиг перестала казаться красивой. Напомнила мне ведьму, какими их рисуют в детских книжках. И «Скорбь» сама легла в ладонь:

— Попытаешься сделать это вновь, и я тебя убью, — холодно процедил я. — И меня поддержат люди, когда я расскажу им, что ведьма пыталась околдовать народного ведьмака. Повзрослей, наконец. И пойми, что за все в жизни надо платить. Предателям не дают второго шанса. Не суйся ко мне больше. И если не ощущаешь к Денису того, что демонстрируешь, то оставь его в покое.

— Беспокоишься о нем? — удивилась девица.

— Он моя семья, — устало повторил я, в очередной раз поражаясь тому, что никак не могу искоренить в себе эту странную привязанность к родне, которой на меня наплевать.