Повешенный. Том II (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 25

Теперь я могу свободно передвигаться по стране, хотя этот заграничный паспорт в течении ближайшего месяца нужно сдать в канцелярию костромского губернатора. Ну, а дальше мне, как дворянину, который нигде не служит, достаточно будет просто возить с собой Грамоту на дворянское достоинство и, пребыв в какой-либо город, отметиться в ближайшем полицейском участке. Остальные строгости «Положения о паспортах от 1812 года» касаются исключительно, чиновников, военных, купцов, мещан и крестьян. Для них существуют внутренние паспорта и еще какие-то другие документы в зависимости от чина и сословия.

Потом придется что-то решать с гуркхом, но это уже в Костроме, где связи у Бекетова более обширные, чем в Вологде. Как и положено, иностранный паспорт у него отобрали на таможне в Астрахани. А взамен выдали «путевой вид» для свободного перемещения по империи, пока иностранец не решит покинуть пределы России. Этот документ Эдвардс передал мне вместе с причитающимся гуркху остатком жалованья.

В документе значилось, что: «Путевой вид за исходящим № 512 выдан Главным командиром Астраханского порта и военным губернатором Астрахани генералом Пахомовым февраля 4 дня 1826 года, взамен заграничного пашпорта, выданного в Дели апреля 15 дня 1825 года за № 178, подданному царства Горкха, воину по имени Рама Джириш. Вероисповедание — индус, семейное положение — холост. Приметы: лета — 20, рост — средний, волосы и брови черные, глаза — карие, нос и рот — умеренные, подбородок — круглый, лицо — смуглое. Особых примет нет. Путевой вид дан на свободный проезд в Архангельск выше означенному Раме Джириш, прибывшему к Астраханскому порту января 29 дня, на персидском судне Джамиль». Вместо подписи предъявителя внизу стоял скромный крестик.

Да уж… «вероисповедание — индус» это явно записано со слов Эдвардса. Русскому чиновнику, что индус, что индуист, что индеец — все один хрен: басурманин. Впрочем, англичанину тоже плевать на такие тонкости. А с "пашпортом' понятно: как объяснила мне когда-то жена, просто по-французски слово произносится как паш / pase/ и порт / port/ — проход через порт.

До сих пор не понятно, что гуркх будет делать после своего выздоровления. Едва я успел сообщить ему, что хозяин расторг их контракт и оставив его на наше попечение, как бедняга снова закатил глаза и потерял сознание. Так что этот вопрос у нас снова откладывается. Но Бекетов предупредил, что по закону парню придется зарегистрироваться и получить «билет на жительство»- бродяжничать по империи ему, в любом случае, никто не даст. Это уголовное преступление и карается ссылкой в Сибирь. Так что самое разумное для гуркха — наняться к кому-нибудь в слуги. Но даже если он решит остаться, то сразу российское подданство ему никто не даст. Для этого нужно прожить в стране несколько лет и зарекомендовать себя законопослушным гражданином.

С легальными документами меня можно теперь не прятать, и Бекетовы принимают решение сразу переехать в более приличный постоялый двор, расположенный ближе к центру города. Он действительно цивильнее предыдущего. Народу здесь поменьше, публика побогаче, а просторный трактир на первом этаже претендует на гордое звание «ресторация». Ну,…по местным меркам может, оно и так, но мне пока трудно об этом судить, поскольку побывал я лишь в одном таком заведении — когда нас с Южинским этапировали в Шлисскую крепость. Это там, мы с Петькой первый раз встретили Василису.

Номера для господ здесь расположены на втором этаже, а комнаты для слуг во флигеле, рядом с конюшней и каретным сараем. Раненого гуркха разместили в отдельной комнате рядом с нашими людьми. Мария Ивановна, распорядилась отправить слугу за местным доктором, и осталась его там ждать.

— Костенька, ты меня не жди! — предупредила тетушка — Как приведешь себя в порядок, так сразу спускайся в ресторацию и начинай ужинать. Александр Иванович тоже непонятно когда вернется — может ему из полицейского участка, не откладывая, сразу же придется отправиться с визитом к губернатору. Чай, не каждый день рядом с Вологдой приезжие дворяне бандитов изводят.

Вообще-то с губернатором Бекетов собирался встретиться утром, отдохнув и переписав свое донесение, а сейчас граф отправился в местную полицейскую управу. Чтобы, во-первых, зарегистрировать там наше прибытие, а, во-вторых, лично сообщить полицмейстеру о ликвидации лесной банды и сдать захваченные трофеи. Но тетушка права — ждать обоих родственников не имеет никакого смысла.

Поднявшись в свой номер, я наконец-то, дорвался до лохани с горячей водой и отмокал в ней до тех пор, пока вода не начала остывать. Тогда уже отмылся до скрипа, ополоснулся чистой водой из большого медного кувшина, и, выбравшись из лохани, насухо вытерся полотенцем. Потом переоделся в приготовленную слугой одежду, которую Бекетов купил для меня в Петрополе, причесался перед зеркалом и отправился вниз ужинать.

Народа в обеденном зале ресторации было не очень много: три семейные пары и еще несколько одиноких посетителей типа меня. Я выбрал стол в углу и подозвал полового. Спросил, его, какое блюдо не придется ждать долго, и остановил свой выбор на жареном цыпленке, расстегае с мясной начинкой и чае, посчитав, что все это трудно испортить, и оно в любом случае окажется съедобными.

Ждать практически не пришлось, пока я пил чай с пирогом, подоспел и мой цыпленок. На наших толстозадых бройлеров, накаченных гормонами, он был совершенно не похож — тощеват, но на вкус оказался весьма недурственным. Я приступил к его уничтожению и так увлекся, что не заметил, как за столом неподалеку начала разгораться ссора.

Скосив глаза, я увидел красивую молодую женщину лет двадцати пяти — темноволосую, с выразительным взглядом темно-серых глаз и ярким румянцем на щеках. Ругался с ней нагловатый парень примерно ее же возраста. Одет он был пестро, но как-то… безвкусно, что усугублялось его странной, но видимо очень модной прической. Модной по меркам Вологодской губернии.

Спорщики старались говорить тихо, но оба то и дело срывались на повышенные тона.

— Ты думала, я тебя здесь не найду, Милена? Быстро вставай и иди собирать вещи! Я все равно получу все, что мне причитается после смерти Аркадия, и ты теперь в моей воле, запомни!

— Пошел к черту, Виктор! Никуда я с тобой ехать не собираюсь. Отстань от меня, кретин!

— Кто….? — растерялся парень.

— Кретин. Не знаешь такого научного слова, невежда? Так я объясню: это по-особенному одаренный человек. А если по-гречески, то: дебил, идиот и олигофрен.

— Ты… ты меня дураком, что ли назвала?!!

— Неужели дошло? — издевательски изумилась насмешница — Ты делаешь успехи, Витюша!

Вилка выпала из моих рук, а сердце понеслось вскачь, как сумасшедшее. Аж, в глазах потемнело! Эту способность морально уничтожить противника с помощью научных терминов, не опускаясь до площадной брани, я бы узнал из миллиона.

Переведя дух, я вытер рот салфеткой и спокойно встал из-за стола. Подошел, не спеша, и встал за спиной наглого придурка, который даже еще не догадывался, что его сейчас ждет. Вежливо постучал указательным пальцем по его по плечу.

— Любезный, ты своим бабьем визгом мешаешь уважаемым людям ужинать.

— Что⁈

— Пошел вон отсюда, недоумок!

— Да, ты знаешь, кто я⁈

— Теперь уже все здесь знают! Дебил, идиот и кретин. Ах, да! Еще олигофрен.

— Да, я сейчас тебя…

Дурачок попытался замахнуться, но я, не дожидаясь, применил дар — схватил его за шкирку и рывком приподнял над полом. А потом протащил через весь зал и, открыв ногой дверь на улицу, вышвырнул за порог. Летел он с крыльца ресторации красиво — пару раз еще и в полете перевернулся! Собрал всю грязь, прокатившись по двору, и лишь потом затих, уткнувшись наглой мордой в изгородь. Время вновь понеслось вскачь.

В зале воцарилась гробовая тишина. Кажется, все поняли, что я дворянин и одарённый, а поэтому злить меня не нужно. Но все же какие трусы, а еще дворяне…! На их глазах обижают беззащитную женщину, а они все молчат и отводят глаза. Хотя… мою любимую женушку назвать беззащитной я бы не рискнул. Кроме острого язычка, она еще владела парочкой эффективных приемов, которым я сам же ее и обучил.