Чужой выбор (СИ) - "Сапфира" - Страница 13

Положив мою ладонь на кисть Артёма, жрец перевязал их широкой красной лентой, напевно проговаривая слова, смысл которых мне был недоступен из-за незнания языка, на котором он говорил. В чашу, которая стояла на алтаре он налил воду из кувшина, и начал добавлять туда какие-то травы и цветы, которые лежали рядом. Всё это делалось в полной тишине, если не считать бормотание жреца. Когда он закончил с добавлением нужных ингредиентов, попросил опустить наши связанные ладони в чашу. После чего, подойдя сначала ко мне, потом к Никитину проколол наши указательные пальцы свободных рук и капнул выступившую красную жидкость в фиал.

Снова вернувшись на своё место, он попросил повторять за ним:

Перед лицом всех близких,

Пред небом, солнцем и землёй,

Клянусь не отпускать ту руку,

Что связанна сейчас со мной.

Клянусь по жизни вместе пройти,

Друг друга держаться во время пути.

Забыть про дождь и ветер холодный,

Хранить наших душ огонь первородный.

Клянусь сохранить эту связь нерушимой,

И клятву на сердце печатью незримой

Сквозь жизнь пронести.

Каждую строчку мы повторяли за жрецом в унисон. После последнего сказанного слова вода, в которой были наши руки вспыхнула серебряным огнём. Боли не было, инстинктивно я попыталась отдёрнуть кисть. Только реакция служителя храма была молниеносной – пока огонь не погас сам по себе, мне не дали ничего сделать. Когда же, наконец, позволили вернуть контроль над своей конечностью, осознала, что красная лента куда-то исчезла, а на моём запястье появилась татуировка – широкий белый браслет, состоящий из множества переплетённых между собой в красивейших узорах линий, который был почти незаметен, если не приглядываться. Не спрашивая, схватила руку, теперь уже мужа, чтобы удостовериться, что ему тоже достался такой подарочек. Стоило мне прикоснуться к нему, как по нашим парным татуировкам прокатилась волна зеленых и золотистых искорок, а контуры проявились чётче. А когда выпустила мужскую ладонь — браслет снова скрылся.

Класс, теперь буду светиться от любого касания Артёма, просто сигнализация какая-то, блин!

Пока я закипала от негодования из-за свершившегося, жрец, не теряя времени, прямо на своих ладонях создал серебряные браслеты, полностью идентичные нашим наколкам, так сказать физическое воплощение.

Надев свой, чтобы прикрыть узор на руке, развернулась к мужу, с желанием серьёзно пообщаться. Правда, от этого его спасли наши отцы, подошедшие поздравить нас. Молча их выслушав, схватила Артёма за руку и поволокла на выход.

— Кать, давай не сейчас, — попытка остановить меня не удалась.

— Уже и так поздно, но я всё же хочу услышать некоторые ответы, — продолжила упорное движение вперед.

— Поэтому ты сейчас успокоишься, нацепишь лучезарную улыбку и пойдёшь со мной к гостям, которые уже заждались, — резко высказался Никитин. – А вопросы сможешь задать позже, как ты сказала, теперь уже поздно что-то менять, поэтому подождёшь.

— Артём, не зли меня ещё больше, — прошипела я.

— А ты прекращай меня бесить! Я тоже, знаешь ли, не воздушный шарик счастья и любви, — повысил голос он. – Но у нас есть обязанности, поэтому следующие несколько часов, забудь своё «хочу» и привыкай вести себя, как положено моей жене.

— Ненавижу, — зло глядя в эту зелень глаз, выдохнула единственное слово.

— Взаимно, — не остался в долгу Артём. – А теперь пошли.

Стартанул он так, что я еле успевала перебирать ногами и одновременно не путаться в юбке. Притормозил лишь перед дверью в главный зал этого дома, где сейчас ожидали нас гости.

— Посмотри на меня, — развернувшись, попросил он.

Перевела недовольный взгляд со входа на мужа, спрашивая глазами: "зачем мы остановились?".

— Нет, так не пойдет, — недовольно констатировал Артём, — с таким выражением только убивать, а не заверять, что ты только что стала женой любимого мужчины.

— Ну простите, что делать, если по моему лицу так легко можно читать, — не испытывала абсолютно никакого желания идти к гостям.

— Катя, — тихо позвал он, вынуждая помимо воли вглядеться в его лицо. — Я тоже очень устал, тоже не хочу идти в этот серпентарий, но я — наследник, если не забыла, а ты теперь моя жена, и, как в клятве, отныне будешь всегда рядом. Чтобы ты не думала, мне прекрасно известно, что ты сейчас чувствуешь, но учись прятать свои переживания от чужих, потому что теперь ты — моя слабость, и по тебе будут бить в первую очередь, запомни это.

Ко мне понемногу приходило понимание, что Артём оказался в этой ситуации примерно на тех же позициях, что и я, вот только смирился и принял то, что пойдет во благо его клана, а я нет. Для меня не существует чего-то настолько важного, за исключением двух людей, ради которых я забуду о себе. Сейчас, когда он открыл на несколько минут то, что прятал за безразличием и наглостью, мне сложно обвинять его в произошедшем. Эта болезненная правда о том, что нет смысла делать Артёма козлом отпущения для выплеска своей злости, просачивалась в мой мозг. Знаю, что не смогу в одночасье переменить своё отношение к нему, но, он прав, с этого дня мы связаны, так что пора прекращать лелеять свои обиды и начинать думать, как жить дальше так, чтобы потом не жалеть.

Вместо слов прикрыла глаза на миг, запирая свои чувства в сундук, где-то на затворках сознания, чтобы, снова взглянув на мужа, посмотреть на него иначе и улыбнуться. Уж не знаю, на сколько меня хватит, но попытаться стоит.

Гостей было около сотни, Всеволод не стал распыляться на ненужных людей, собрав самых влиятельных. Здесь даже из моего нового клана было от силы несколько человек. Вон тот подтянутый мужчинка, к примеру, сидит в под боком у нашего Правительства, а та дама постоянно мелькает во всех новостях, как одна из самых влиятельных женщин страны. О, а этот колобок, который сейчас старательно обслюнявил мне руку в поцелуе и приносит поздравления — учёный с мировым именем в сфере медицины. И все приглашённые были в чём-то лучшими. Признаюсь, что мне и половины имён неизвестно, но сомневаться в том, что стоит о них побольше узнать не приходится.

Зато на фуршете и приглашенных звёздах экономить свёкор не стал, выбрав самых популярных исполнителей, а ведущим пригласив того, кого постоянно видим по ящику. Устраивать традиционные для свадебных торжеств конкурсы не захотели, чему я была очень рада. Хватало постоянных тостов за здоровье, благополучие, будущих детей и бла-бла-бла. Благосклонно улыбаясь всем, кто решался взять в руки микрофон, про себя пыталась определить есть в их словах хоть капля искренности или нет. Столько красивых и пафосных речей, а тепла в них ни на грамм, просто кошмар какой-то.

После традиционного тоста "Горько!", который прозвучал в этой атмосфере праздника как-то нелепо, мне захотелось просто стечь под стол и оттуда подпалить пятки этому уже изрядно выпившему дяде, додумался же!

Делать нечего, с приторной улыбочкой поворачиваюсь к новоиспечённому мужу, глазами выражая, что я обо всем этом думаю и спрашивая, как действовать будем. Как будто у нас множество вариантов поведения… Артём в ответ находит мою руку и осторожно тянет за собой, поднимая со стула. Значит будем потакать прихоти гостя и демонстрировать, какая мы любящая пара: поцеловаться — да без проблем, мы же только этим и занимаемся. Мерзопакостное чувство, словно тебя выпнули на сцену в одном нижнем белье на развлечение толпе.

Медленно, будто боясь, что я могу убежать, врезать или еще что-нибудь выкинуть, он склонился к моему лицу. Вглядываясь в мои глаза, Артём не спешил покончить с этим побыстрее, лишь оставляя дыхание на моих губах. Я же в свою очередь смотрела на него: зеленые радужки обрамлялись тёмными ресницами, прямой нос и чётко очерченная линия губ. Когда мне уже пришло в голову ущипнуть его побольнее, чтобы перестал тянуть кота за хвост, где в качестве пушистика выступали мои нервы, муж наконец соединил наши губы. В этом прикосновении не было ничего особенного, недолгий поцелуй, теплое и мягкое касание длилось совсем чуть-чуть, но мне еще некоторое время чудилось, что его прикосновение оставило незримый след.